Не ожидавший такого поворота дел Ульс на секунду обмер, а затем, обнажив шпагу, бросился в бой. Уязвленная душа жаждала крови, расправы над дерзким мальчишкой, рискнув некогда защитить свою жизнь и бросить вызов начальству. Такую дерзость начальник городской стражи стерпеть не мог, особенно вспоминая пару лет унижений и подхалимства в надежде исправить документы и попранную репутацию.

Май подхватил бессознательную девушку, закинув ее на плечо, отбивая свободной рукой удар Ульса. Глаза начальника городской стражи блеснули торжеством. Его-то вторая рука была свободна, в отличие от руки оборотня. И мужчина этим воспользовался, ударив прямо по больным ребрам противника. Май зашатался, застонав. Изо рта тоненькой струйкой брызнула кровь. Солоха же свалилась обратно на пол, безвольно раскинув руки.

Ульс не страдал благородством, принявшись методично добивать давнего соперника. Май уклонялся, как мог. Но даже сверхъестественное происхождение не гарантировало ему бессмертия или же неуязвимости. Отравленное ядом тело слушалось плохо. И с каждой минутой уходили и без того мизерные силы. С опозданием манул понял, что устает и проигрывает.

«Да где же носит этих остолопов, когда они так нужны?» — с непривычным для себя отчаянием подумал оборотень, блокируя очередной удар. Пальцы дрожали, нож становилось держать все тяжелее. В какой-то момент Ульсу удалось выбить последнее оружие из ослабевших рук противника. И вот тогда манул понял, что проиграл. Особенно остро пришлось это почувствовать, поцеловавшись со стеной.

Где-то на заднем плане отчаянно заголосил Добрик. Что он там вопил, манул не разобрал. Зато отлично прочувствовал всю тяжесть ботинок господина Ульса. Мужчина был отличным знатоком показательных избиений. Сердце начальника городской стражи пело, вспомнились былые счастливые деньки в армии.

Методично работая ногами, он буквально таял от блаженства. Под тканью сапог он отлично чувствовал каждую косточку, каждую мышцу врага. Ласкали слух редкие стоны, которые все-таки удавалось выжать из обессиленного тела.

— Да заткнись ты, наконец! — шикнул он на Добрика, обернувшись.

— Я же вас звал… — сипел полузадушенный купец, отчаянно хватая ртом воздух. Сзади же, с видом победителя красовался Икар, лучезарно улыбаясь. Под одним его глазом призывно маячил насыщенного фиолетового оттенка фингал. На подбородке и губах алели засохшие кровоподтеки. Впрочем, не смотря на боевые ранения глотку купца, он держал крепко, одной рукой.

— Шлында? — воскликнул Ульс, развернувшись. С появлением нового действующего лица желание бить врага резко пропало. Особенно мужчину впечатлил вид, явно свежей крови на просторных одеждах иноземца. — Ты-то, каким ветром сюда залетел? Что с моей стражей? Убил?

— Естественно, — усмехнулся Икар. — Кучу времени на них потратил, а удовольствия не получил! — Резко взмахнув рукой, наемник отправил купца в долгий полет из окна. — Видишь ли, этот парнишка мне задолжал… — освободившейся рукой иноземец вытянул из-за пояса пару умело спрятанных трезубцев*.

— Да он много кому задолжал, знаешь ли, — ответил Ульс, внутренне холодея. Теккокаги Икар владел просто превосходно, однако любимым оружием считал все же сай. И если с теккокаги победить его было практически невозможно, то с сай это было и вовсе нереально. Икар был убийцей, и весьма неплохим, как говорил Пузырь.

— Да уж, не сомневаюсь, — Икар оказался непозволительно близко, приставив один из трезубцев к шее господина Ульса. Вторым же ловко выдернул из руки шпагу. — Но не тебе принадлежит право убить его. Прости, но я его заберу.

— Шлында… — прорычал тихо мужчина, боясь даже лишний раз сглотнуть. Каждым миллиметром кожи он чувствовал блестяще заточенную сталь. Лишь одно неверное движение и он сам себе перережет горло.

— Так как, мы договорились? — улыбка Икара заставила начальника городской стражи побелеть. Через силу он заставил себя слегка кивнуть.

Шлында опустил оружие, милостиво позволив Ульсу отойти в сторону, а затем с размаху заехал начальнику городской стражи в нос. Мужчина даже сообразить не успел, что произошло, тут же грохнувшись на пол потеряв сознание. Ульсову шпагу наемник поспешил выкинуть в окно. Не знал Икар, когда «ваше благородие» соизволит очнуться, потому решил немного подстраховаться от неожиданного удара в спину. Кулаков начальника городской стражи наемник не боялся, а вот стали, все же хотел избежать.

Икар склонился к Маю, бегло осмотрев его раны. Вид их заставил Икара задумчиво хмыкнуть. Манул отозвался на внеплановый осмотр глубоким кашлем. Приоткрыв глаза, он обвел комнату мутным взглядом, сконцентрировав все внимание на нагловатой физиономии, показавшейся ему смутно знакомой. Портил физиономии картину лишь фингал под левым глазом.

— Жить будешь, — радостно подытожила физиономия, оскалившись.

Май поморщился. Определенно, он уже видел это лицо. Но радости от встречи почему-то не испытывал.

— Так, вставай, Грабленосец! — окликнула его физиономия. Май попробовал послушно подняться, но сил хватило лишь на слабое трепыхание. Подняться оно не помогло, изрядно повеселив спасителя.

— Что ж, придется использовать запретный прием, — проговорил незнакомец задумчиво. В тот же миг он залепил по носу оборотня смачный щелбан. Май в тот же миг подскочил. Ему стоило большого труда не перекинуться прямо в гостиной и не исцарапать Шлынде физиономию. Его душевные терзания отразились только на просветлевшей радужке и вытянувшемся зрачке. Икар наблюдал за беззвучным гневом спасенного отстраненно, и словно бы даже что-то насвистывал себе под нос.

— Паскудство! — не своим голосом крикнул оборотень, наконец, более-менее совладав со своим внутренним «я». — Чернобожье наказание ты, а не целитель!

— Не скажи. Это средство еще никогда меня не подводило! — гордо приосанился наемник, откровенно веселясь, глядя, как передернуло оборотня.

— Набить бы тебе физиономию… — пробормотал Май тихо. Хоть его кулаки изрядно чесались, он пока сдерживался, отлично понимая, что сейчас не самое время для выяснения отношений. К тому же, его все еще шатало.

— Раны залатаешь, и мы этим активно займемся, — серьезно поддакнул наемник. — Знал бы ты, как у меня руки чешутся тебе шею намылить!

— Тогда чего лез ко мне и моему многострадальному носу?! — взорвался праведным гневом оборотень, схватившись за резко стрельнувший от боли бок. — Лучше бы шею намылил, ей богу…

— А какой в этом интерес? — Икар искренне удивился. — Меня избиение слабаков не интересует. Я драки хочу, с полноценным соперником. Тогда и вкус победы мне сладок. К тому же, я тебя подлечил, и где моя благодарность?

— Подлечил?! Благодарность? Да ты мне щелбан отвесил! До сих пор нос зудит! — тихо, но очень зло прошипел Май, обратив внимание на то, что раненный бок больше не болел. Очередной прострел оказался, вероятнее всего, последним. Машинально прощупав ребра, оборотень пришел к утешительному выводу, что кости действительно целы и относительно здоровы. О недавнем ранении напоминал только громадный шрам, от которого через пару дней не должно было остаться и следа.

— Именно подлечил. Правда, не очень качественно, — раскаялся Икар, тут же добавив: — За полноценное лечение ты бы точно меня не простил…

— Издеваешься? — левый глаз манула опасно задергался. Манул даже представлять не хотел, как именно наемник хотел проводить «качественное» лечение. Икар добродушно закивал, подтвердив самые худшие опасения манула. — Вот сразу как выйду отсюда, так сразу и задушу тебя, понял? — прошипел оборотень.

— Сначала выйди, — урезонил оборотня наемник.

— Ах да, точно… — Май моментально успокоился, наткнувшись взглядом на Солоху. Девушка все еще была без сознания, тряпкой распластавшись на полу. — Как бы не померла…

— Это ради нее ты сюда пошел, да? — Икар моментально оказался подле селянки, склонившись над ней.

— Да… Эй, а ну отошел от нее! — гневно рыкнул оборотень, заметив, как бессовестно Икар ощупывает девушку.