— Там, пойдемте за мной! — Тевко, подбежав, схватил за руки охранников. — Скорее! Дьяволы! Во имя Иррииила, спасите!

— А, белочка пришла… Понимаю, — заговорил первый охранник, похрустев костяшками. — Ну, пошли-пошли…

Не успел Тевко обрадоваться, как вновь получил по морде увесистым кулаком, упав носом в грязь. Охранники, переглянулись, подхватили пьяницу закинув бездыханное тело обратно в подворотню.

— Вот же ж, воистину, чернобогова услада, — пробормотал первый охранник, вставая у дверей. — Видел, как его перекорежило?

— А то! — кивнул второй, устраиваясь рядом. — И как только боги позволяют такой произвол? Нет, Ахим, не верю я в Белобога. И в этого новомодного Ирриила. Как посмотришь, что в мире деется, только в Чернобога и поверишь!

Ахим не стал спорить, лишь задумчиво прищурившись. В какой-то миг ему и самому показалось, будто бы он увидел чьи-то фигуры подле дома знаменитого купца Добрика Владиславовича.

========== Глава 27 Манул в гладиаторской яме ==========

Придя в себя в незнакомом месте, Солоха сначала испугалась. Обнаружив свои ноги и руки связанными — разозлилась, а когда увидела зашедшего в помещение знакомого наймита растерялась.

— Что это все значит? — рыкнула она, ерзая по полу. Веревки пребольно врезались в кожу, заставляя селянку буквально выть от злости. — А ну немедленно развяжи!

— Прости, Солоха, — отсалютовал ее наймит, войдя. Он говорил тихо, упрямо глядя в пол. — Ты девка хорошая. Да только я человек служивый. Мне Добрик сказал, я и выполняю.

— Конечно, конечно, приказы надо исполнять, — ответила ему девушка, умно покачав головой. — Да вот только ты же не изверг, какой, — с этими словами Солоха, пересилив себя, поднялась, прислонившись спиной к стене. — У меня руки сильно затекли. Пожалуйста, ослабь веревки.

— Еще чего! — наймит расхохотался, устраиваясь на загодя принесенном матрасике. — Может, тебя еще отпустить прикажешь? Или забыла, какой у Добрика с твоим братом уговор?

Солоха потупилась, скрипнув зубами.

— Нет, не забыла. Но подумай, что я могу сделать тебе? Я, слабая, истощенная и голодная девчушка-простушка! Ну, развяжи!

— Все вы бабы гаразд мужикам лапшу на уши навешивать, — довольно отозвался наймит. Мужик явно скучал, охотно разговаривая с селянкой. — Или думаешь, я не видел, как ты Прунько за ухи по всему обозу таскала? Или как Митяя по голове казанком чугунным огрела? Такую даже цепи не остановят! Не держи меня за идиота!

Солохе оставалось только гневно надуться, осознав, что не всегда демонстрация силы играет ей на руку. Аккуратно съехав обратно на пол, она принялась судорожно искать другой способ надурить наймита.

Сколь бы ни прискорбно ей было признавать, но для того, чтобы ее обездвижить Добрику хватило простой пеньки.

***

— Интересно, что это там за шум на улице? — осведомился господин Ульс, потирая затылок. Мужчина пребывал в необыкновенно благодушном настроении в тот прохладный вечер. Немного поспрашивав наймитов о Мае он окончательно пришел к выводу, что сумеет с помощью этого проходимца отбить свои деньги, и как следует прижучить нахальца Пузыря. Правда, какая-то мысль все же не давала ему спокойно расслабиться. И самым отвратным было то, что, сколько бы он не силился понять, никак не мог словить эту самую мысль. Одно он знал точно: этого Мая он уже когда-то видел. Но вот когда…

Добрик, к разочарованию господина Ульса тоже не многое смог поведать, представив парнишку простым путешественником. Конечно же, начальник городской стражи в это не поверил, решив на досуге, как следует «потрясти» этого Мая.

— Эй, что у вас там такое? — Добрик моментально подскочил со своей софы, чуть ли не по пояс, высунувшись из окна. Сгущающиеся сумерки не были помехой для него, ведь еще в прошлом году Добрик установил у дома парочку новомодных газовых фонарей. Именно благодаря им он и увидел, как парочка неведомых что-то громко обсуждали с его охраной. Охране явно надоело развлекать случайных прохожих, решив уладить вопрос кулаками. Против обыкновения неизвестные не стали убегать, атаковав в ответ. Действовали кулаками они, виртуозно очень скоро одолев добриковских стражей.

— Ну, что там? — Ульс заинтересовано приоткрыл один глаз, следя как стремительно начало бледнеть лицо купца.

— Кар-раул! — не своим голосом заорал Добрик, отскочив от окна и метнувшись к двери. Будучи человеком сообразительным он быстро сопоставил, что к чему, безошибочно распознав в неизвестных Лана и Адина. И хотя парни старались сохранить инкогнито, натянув поверх одежды черные плащи, фигуру варвара-переростка не смог бы узнать разве что слепой. Да и слегка сутуловатую фигуру Лана он за прошедшее время успел хорошо запомнить.

— Ирриил с тобой, — Ульс и сам поднялся, мигом остудив пыл купца. — Что так тебя напугало, друг мой?

Другом Добрик господина Ульса не считал, но все же ответил:

— Это дружки той девки Солохи заявились. Решили сорвать нам сделку! Чтоб их Чернобог побрал!

Начальник городской стражи заинтересованно приподнял брови.

— Какая еще девка, Добрик?

— Сестра этого Мая… — резко стушевавшись, ответил купец, нервно покрутив ус.

— Ага, вот значит, как, — Ульс не стал вдаваться в подробности очередной добриковской авантюры. — А ты растешь, купец! — В этот момент к господину Ульсу пришла очень занятная идея. Мужчина самодовольно крякнул, не спеша поднявшись с дивана:

— Сестра, говоришь? Покажи ее что ли…

— Как прикажете, ваше благородие! — подобострастно откликнулся купец, метнувшись к двери и на манер лакея открывая перед начальником городской стражи дверь.

***

Май готовился. Стоял в темной казарме, глядя на древко верных граблей. Удивительно, сколько всего они успели пережить за этот переход! Май тут же поклялся, что если выберется живым из этого проклятого всеми богами места, то обязательно обновит рукоятку, да и лезвия заточит, как и подобает. Вполне логичная мысль заменить грабли более легким, а главное настоящим оружием в голову частенько приходила. Но оборотень всякий раз гнал эти мысли прочь. Более легкий, привычный для руки клинок быстро выдаст его в Столице. Даже покойником, Дорский ухитрялся связывать своего ученика невидимыми путами. Его стиль владения клинком был слишком приметным, особенно для мастеров, знавших Жориха лично.

Поморщившись, манул прикрыл глаза, стараясь выровнять, отчего-то бешено колотящееся в груди сердце. Его попытки оказались безуспешными. Звериная суть, лишившись зрения стала воспринимать окружающую обстановку еще острее. Сырость подземелья, воздух, пропахший потом сотен воинов, треск факелов, закрепленных на стенах, наводили манула на давно и тщательно скрываемые воспоминания. Воспоминания его первых боев на гладиаторском поприще. Тогда, когда еще не было Дорского, когда куратором их роты был господин Ульс, тогда еще просто командир десятой роты новобранцев-рекрутов. По сути, просто мелкая сошка, никогда бы не достигшая верха, если бы в один прекрасный день Май не решился бросить ему вызов.

***

Солнце в тот год палило неимоверно. И от него не было спасения. От жары двоилось в глазах, жег горло сухой, раскаленный воздух. Нестерпимо болели ноги, стоптанные до крови долгими переходами. Рядом, неспешно шли такие же, как и он, приговоренные на долгие годы мучений и верной службы царю — рекруты. Впрочем, о верности речи не шло. Каждого военнообязанного тащили насильно, у каждого была своя причина, послужившая попаданию в долгосрочный ад. Подтверждению тому стали раскалившиеся докрасна цепи и деревянные колодки, сковывавшие шею и руки.

— Эй, а ну пошел! — гаркнул один из надзирателей, заработав кнутом. Идущий подросток вскрикнул, повалившись в пыль. За ним следом свалилось еще пару обреченных. Ход был нарушен. Подтянулись другие надзиратели.

Виновник тихонько заскулил, всеми силами пытаясь подняться. Сильная жара, отсутствие воды и усталость давали свое. Не помогал подняться даже исправно стегающий по спине кнут. Подросток с ужасом начал понимать, что даже боль перестает мотивировать его. Оказавшись на грани, стирается всякая чувствительность.