Джоанна Уэсли вернулась к своему рабочему месту и принялась что-то набивать на клавиатуре, всматриваясь в экран монитора. Её стол был усыпан какими-то мелкими бумажками, но главное место на нём занимал компьютер, причём он у мятежников явно был не один.
Маркус подвёл подругу к столу, и та аккуратно, стараясь не задеть лежащие на полу провода, отодвинула стул и села на него. Он заскрипел, словно ему было лет десять, не меньше. Надо сказать, что мебель здесь новизной не отличалась: даже на стене кое-где виднелась облупившаяся краска.
— Арендовать эти помещения было дешевле и проще всего, ведь не все соглашаются работать в не до конца отремонтированных комнатах, — словно читая мысли Сандры, сказал Ричард.
— Ричард, ты можешь идти, — отозвалась капитан Уэсли.
— Не буду тебе мешать, Джоанна, — он неуклюже, саркастично изобразил поклон и удалился. Было видно, что прислуживать ей ему особого удовольствия не доставляло.
А Сандре этот поклон в очередной раз напомнил Хранителей.
Джоанна подняла голову и посмотрела на неё.
— И нравится тебе носить имя, данное Хранителями?
— Меня так назвала моя мать, которую вы, я так понимаю, знаете, — огрызнулась девушка.
— Не думаю, что ей было угодно наделить тебя именем Посвящаемой.
Сандра издала нервный смешок. Об этом она даже как-то не задумывалась, а ведь так оно и было. Они не только забрали её старую жизнь, но и подарили ей новое имя как символ обретения новой жизни.
— Она уже прошла процедуру? — обратилась капитан к Маркусу. Тот бесцеремонно взял девушку за левую руку, и она даже не успела отреагировать, и поднял её над столом, показывая на браслет.
— Тогда сначала пусть пройдёт, а потом вернитесь сюда, — бесцветным тоном сказала она и вернулась к компьютеру.
Сандра вздрогнула: слово “процедура” её явно не радовало.
— Какую ещё процедуру? Вы что, издеваетесь?
Только она отделалась от церемонии Посвящения, как тут её готовят к очередному хирургическому вмешательству. Что ж, вечеринка, судя по всему, продолжалась!
— О’кей, можешь и дальше жить под надзором Коллендж, — согласился Маркус, пожав плечами. Девушка резко развернулась к нему.
— Что ты имеешь в виду? — отрывисто спросила она. А Маркус даже удивился.
— Ты правда думала, они просто так нарисовали эту дурацкую метку на твоей руке?
Следующей комнатой была процедурная. Кора, юная девушка, невысокая, с тёмными волосами, стала готовить какие-то инструменты, как только Сандра показалась в дверях.
— Guten Tag, — поздоровалась она, — Tut mir Leid, ich spreche nicht gut Englisch.
— Добрый день, простите, я не очень хорошо говорю по-английски, — мгновенно перевёл Маркус. — Это по-немецки.
— Не думала, что ты знаешь немецкий, — удивлённо сказала Сандра.
— А я не думал, что ты согласишься быть Хранительницей мыслей.
— У меня не было выбора, — холодно произнесла она.
— Я бы лучше погиб, чем согласился, — сказал он и тут же отвернулся, будто пожалев о том, что произнёс.
Девушка пропустила колкость мимо ушей.
Кора указала ей на стул и взяла в руки продолговатый предмет, похожий на стилус. Сандра устремила на неё непонимающий взгляд.
— Это помогать извлекать датчик, — на ломаном английском пояснила Кора.
Датчик. То, что было вживлено путём создания метки в руку Сандры Вайтфейс, да и не только её. Миранда Блум, Элис Краунштаун, Энсел Хатбер — все они являлись объектами наблюдения для Аманды Коллендж и её соратников.
Так вот оно как всё было на самом деле.
Сандра протянула руку. С этим необходимо было покончить раз и навсегда. Она не могла жить под постоянным надзором, да и, наверное, никто бы не смог. Нельзя было сделать ни одного неверного шага, ведь грозило удаление. А что есть удаление? Удаление есть смерть, и нет от неё спасения. Хотя, быть может, иногда смерть и есть спасение, но явно не в этом случае. Когда хочешь жить, то жизнь главнее всего, не так ли?
“Стилус” осторожно коснулся руки в том месте, куда впивалась игла Хранителей, а потом девушке показалось, что её укусил комар — настолько лёгким был укол инструмента.
— Мы заменим датчик на eine geflschte, — сказала Кора.
— На фальшивый, — перевёл Маркус. — Иначе они заподозрят, что его удалили.
Девушка молча кивнула. Эта новость её более чем шокировала, а потому сейчас ей оставалось лишь подчиняться этим людям, которые называли себя мятежниками, в число которых вошёл и Маркус.
Мятежники. Такая мысль никогда бы не пришла ей в голову, никогда! Но сейчас она сама не знала, чего хотела. С одной стороны, она не желала войны, а с другой, она ненавидела Коллендж и её корпорацию. Но стоит ли устраивать мятеж лишь из-за ненависти к одному человеку?
— Они следили за тобой всё это время, — услышала Сандра голос Маркуса, — а ты даже не догадывалась.
— Зачем им это было нужно? — хрипло, шокированно спросила она.
— Постоянный контроль над подчинёнными. Обычная практика для власти. Потом следуют унижения, казни, полное наслаждение для тех, кто выше. Голод им, конечно, устроить сложновато.
— Я была на казни. Только вот она превратилась в двойную казнь.
Маркус удивлённо посмотрел на неё.
— Кого убили?
— Алекса Раунда и Альфреда, Хранителя мыслей.
Вдруг Сандра шумно втянула воздух: руку будто ошпарило, а потом засосало в чёрную дыру. Кора аккуратно убрала инструмент, и девушка взглянула на своё запястье. Появившееся красное пятнышко быстро потухло, будто его и не было.
— Изменений увидеть нельзя, иначе бы нас уже давно раскрыли, — пояснил Маркус.
— Danke, — поблагодарила Кору Сандра. Это было одно из немногих слов на немецком, которое она знала. — То есть теперь я могу делать всё, что захочу? Они меня больше не увидят, не услышат, не заподозрят? Не узнают о рассказах о мятеже, этом субъекте-не-помню-под-каким-номером?
— 404, - напомнил друг. — Но они и так их не слышали.
— Что? Тогда зачем это всё сейчас надо было устраивать?
Маркус указал на снятый с левой руки перед процедурой браслет.
— Ещё раз скажи спасибо тем, кто однажды наделил тебя им. Он глушил датчик.
Теперь сомнений в том, что Миранла и Энсел и сами причастны ко второму мятежу, не оставалось.
— Миранда и Энсел с вами? — быстро спросила девушка.
— Миранда Блум и Энсел Хатбер? Да, они с нами.
— Ты знаешь их?
— Конечно. Они, можно сказать, причастны к нашему возрождению.
— Вы это так называете? Возрождение, серьёзно?
— Мы возрождаем идеи субъекта, что тебе опять не нравится? — раздражённо сказал Маркус.
— Ничего, — резко отрезала Сандра. — Мне ничего не нравится. Когда Миранда и Энсел рассказали мне обо всём этом, я ответила, что я против войны, но сейчас, после того, как я увидела, на что способна Аманда Коллендж, я больше не знаю, чего я хочу на самом деле. Потому что я ненавижу её, но если я тоже начну убивать, то стану такой же, как она, не так ли? Я стану монстром, который выбьет из меня всё человеческое, а это вовсе не моя цель.
— А что есть твоя цель?
— Остановить этот ужас.
К Джоанне Уэсли она вернулась безо всякого удовольствия. Она вновь поняла цель мятежников: убийства. Свергнуть Хранителей путём убийств. Её это не устраивало. Ничуть.
После процедуры казалось, что стены в кабинете капитана потемнели, что краска облупилась ещё больше, компьютеры стали выглядеть словно страшные чудовища. Образы смерти пробрались и сюда, хоть они и не были явными, в отличие от штаба Хранителей, где смерть царила благодаря Президенту.
От улыбки Уэсли теплом не веяло. Она пыталась как-нибудь поддержать Сандру, но, увы, попытки — всего лишь попытки. Наконец, она взяла её за руку, но Сандра тут же отдёрнула её, будто обжёгшись.
— Мы пытаемся помочь тебе, Сандра, — произнесла Джоанна, — помочь понять, кем ты являешься.
— Боюсь, я никогда не пойму этого, и никто не сможет мне в этом помочь. И я сомневаюсь, что смогу окончательно избрать чью-либо сторону, — она нервно сглотнула.
