У городка Браунау-на-Инне – так же как и у самого Гитлера – была двойная идентичность. Австрия и Бавария в течение сотен лет оспаривали его друг у друга, но теперь имперского двуглавого орла, украшавшего мост над рекой Инн и обозначавшего границу, сменил большой нацистский флаг. Время двойственности осталось позади. Гитлер ехал по Браунау в открытом «мерседесе», и тысячи жителей встречали его как освободителя.
Однако надолго он не задержался – всего через час-другой его кортеж двинулся дальше на восток. Для фюрера это была не только поездка по новой великой Германии – это было путешествие в детство. Он ехал в Линц – город, который всегда считал своим настоящим домом.
Когда Адольфу было одиннадцать, семья переехала из Браунау в Леондинг, небольшой городок недалеко от Линца. В Линце Гитлер провел почти десять лет – годы, о которых он потом вспоминал как о самых счастливых в жизни.
В прочувственной речи, произнесенной с балкона ратуши, Гитлер провозгласил, что его мечта о едином германском народе сбылась. Внизу собрались десятки тысяч людей, и начальник штаба верховного главнокомандования вермахта Вильгельм Кейтель вспоминал, что настроение в публике царило «заряженное и возбужденное до невероятного». Очевидцы свидетельствовали, что, произнося свою речь, Гитлер плакал.
Мечта Гитлера объединить Германию и свою родную Австрию действительно сбылась. Но была у него и другая мечта. В марте 1939-го она еще не оформилась окончательно, но присутствовала в его сознании уже не один десяток лет: сперва в виде простых рисунков и акварелей, а позже – набросков зданий, со временем приобретавших все более монументальный вид. Похоже, Гитлер мечтал преобразить Линц, еще когда был подростком. В шестнадцать он бросил ненавистную школу и несколько лет вел праздное богемное существование. Его строгий, склонный к садизму отец Алоиз скоропостижно умер, тем самым освободив сына от необходимости идти по его стопам – стать чиновником, государственным служащим. Вместо этого Гитлер убедил мать, что ему предначертано стать художником. Вероятно, в эти годы сформировались его художественные идеалы. В Линце он открыл для себя Вагнера и решил избрать стезю художника. Позже один друг семейства вспоминал, как за столом Гитлер часто делал какие-то наброски – здания, колонны, арки. Друг детства Август Кубичек писал, что Гитлер постоянно возмущался архитектурой Линца и в длинных монологах излагал свои идеи о том, как должен выглядеть город. Уже будучи взрослым, он продолжал рисовать – театры, музеи, мосты. Когда в марте 1939 года Гитлер торжественно вступил в город, отдельные разрозненные архитектурные идеи уже начали складываться в единый градостроительный план.
В начале ХХ века Линц с его многочисленными заводами, теснящимися по берегам Дуная, был не слишком привлекательным городом; таким он остается и сейчас. Но дело было не только в том, что Гитлер мечтал превратить эти промышленные задворки Третьего рейха в культурную святыню, – им руководила жажда мести. Он мечтал отомстить городу, который отверг его художественные амбиции, – Вене. Городу, чью цветущую космополитичную культурную жизнь он ненавидел. В Вене Гитлера не приняли в престижную художественную академию, здесь ему пришлось зарабатывать себе на хлеб, рисуя почтовые открытки.
Идея полной перестройки Линца стала актуальной через два месяца после аншлюса, когда Гитлер поехал в Италию, чтобы встретиться с Бенито Муссолини – человеком, которому против собственной воли пришлось разрешить Гитлеру присоединить к рейху Австрию.
На протяжении многих лет до «присоединения» Германия выдвигала Австрии все более агрессивные требования. Вторжение едва не случилось уже летом 1934-го, когда во время попытки путча австрийские нацисты убили канцлера Австрии Энгельберта Дольфуса. Тогда Гитлера остановили не протесты других государств и не австрийская армия, а Муссолини. Итальянский диктатор опасался – и не зря, – что Гитлер замахнется на господство в Европе. Главным образом Муссолини боялся потерять ту часть Южного Тироля, которая досталась Италии по Версальскому договору после Первой мировой войны. При фашистах местное немецкоязычное население подверглось жесткой «итальянизации». В 1934 году Муссолини в случае германского вторжения угрожал войной и даже послал свои войска к перевалу Бреннер на итало-австрийской границе. Но четыре года спустя он дал согласие на аншлюс. Отношения между диктаторами к тому времени наладились, сформировалась ось Берлин – Рим.
Муссолини и Гитлер сблизились главным образом во время гражданской войны в Испании, когда оба поддержали Франсиско Франко. Кроме того, Гитлер встал на сторону Муссолини в 1935-м, когда Италия напала на Эфиопию, чем вызвала осуждение мирового сообщества.
Но фашистский пакт объяснялся не столько дружбой диктаторов, сколько расчетом и конкуренцией, которые в свою очередь коренились в глубокой взаимной подозрительности. Гитлер тайком переправлял оружие эфиопскому императору Хайле Селассие, чтобы продлить африканскую войну, отвлекавшую внимание Запада, в то время как сам фюрер укреплял свои позиции в Центральной Европе.
Интенсивное перевооружение Германии, которое начал Гитлер, сказалось и на балансе сил. Италия больше не могла соперничать со все более агрессивной Германией. В этом итало-германском альянсе Австрия стала как бы приданым, которое Муссолини позволил забрать Гитлеру. Государственный визит Гитлера в Италию в мае 1938 года был зрелищной демонстрацией мощи обеих фашистских держав. Четыре бронепоезда Гитлера прибыли на вокзал Остиенсе в Риме, построенный специально для его визита. Это было здание в стиле монументального классицизма, которому отдавал предпочтение Гитлер. От вокзала в город вела новая улица, также проложенная в честь фюрера и названная виа Адольфо Гитлер.
Гитлера сопровождали около пятисот человек: партийные чиновники, дипломаты, журналисты и охранники из СС и гестапо. За несколько недель до визита более ста офицеров СС прибыли в Рим, чтобы исследовать возможные риски. Вместе с Гитлером приехала и нацистская верхушка: Генрих Гиммлер, Йозеф Геббельс, Рудольф Гесс, Ганс Франк, а также возлюбленная Гитлера Ева Браун.
Гостей ждала торжественная экскурсия по Риму и демонстрация его величия – в основном былого. Гитлера не очень впечатлили парады итальянских войск и новая фашистская архитектура с элементами футуризма, который он не любил. Гитлера интересовала Римская империя, и с его точки зрения немцы были более достойными ее наследниками, чем итальянцы.
Государственный визит продолжался неделю и состоял в основном из бесконечных осмотров памятников и музеев, в которых Гитлер хотел увидеть буквально все. Дуче, настроенный не столь восторженно, всюду сопровождал его и во время одной из таких экскурсий якобы даже пробормотал: «Ох уж эти картины».
В Вечном городе Гитлер видел прототип своего будущего Берлина – Столицы мира Германии. В январе того же года Шпеер представил Гитлеру план монументальной реконструкции города. The New York Times назвала его самым амбициозным градостроительным планом современности. Так же как Рим, Берлин однажды возвысится над другими городами и станет величайшим символом Тысячелетней империи.
Через несколько дней во Флоренции состоялся финал «гранд-тура» Гитлера по Италии. Визит был тщательно спланирован таким образом, чтобы удовлетворить возвышенные эстетические запросы Гитлера. В роскошном парке эпохи Ренессанса – садах Боболи, принадлежавших дому Медичи, – вниманию гостей были предложены исторические игры, после чего последовал осмотр городских достопримечательностей. Шедевры галереи Уффици привели Гитлера в такой восторг, что он застрял в музее на четыре часа. Неподдельный интерес Гитлера к живописи подтвердил искусствовед и археолог Рануччо Бьянки Бандинелли, которого против его воли назначили гитлеровским чичероне.
В отличие от Рима, во Флоренции Гитлер увидел свой Линц. Здесь, в этом городе эпохи Возрождения в Центральной Италии, его идеи приняли более четкую форму. Во Флоренции европейская культура вновь открыла для себя античные идеалы красоты и восстала из тьмы Средневековья. Линц должен стать Флоренцией Третьего рейха, местом, куда сотни, а то и тысячи лет подряд будут стекаться паломники, чтобы полюбоваться на неогерманский ренессанс. В Линце «германский дух» воспрянет, расцветет и спасет западную цивилизацию от иудейства, большевизма, духовного разложения и упадка, которые несет с собой капитализм.
