33 В Коране Эрец-Исраэль упоминается лишь один раз как "Святая земля" для евреев и христиан.

Ощущение большинства людей, посетивших страну в 19 веке, что страна ждет возвращения своих законных хозяев, возникло еще и из-за безразличия к ней арабов. За 1200 лет жизни здесь они построили в 8 веке один-единственный город Рамла - центр второстепенной провинции. Исследователи 19 века, начиная с археолога Эдварда Робинсона, работавшего в Эрец-Исраэль в 1838, обнаружили, что сотни казалось бы арабских названий мест, сел - это, на самом деле, переводы на арабский древнееврейских имен - библейских или талмудических. У арабов не было даже собственного названия страны, на которую они сейчас претендуют. "Фаластын" - это не что иное, как арабская версия слова "Палестина", имени, которое дали стране римляне, стараясь стереть из исторической памяти еврейское "присутствие".

Известный ученый сэр Джордж Адам Смит писал в 1891 в своей книге "Историческая география Святой земли":

"Национальный принцип обязывает выдворить их (турок) отсюда. Нет никакой другой культуры, способной занять место турецкой, кроме еврейской, евреи... дали этой стране то, что впоследствии стало мировой ценностью".

Такое однозначное заключение не вызвало никаких протестов. Это была простая и четкая констатация несомненного и неоспоримого факта. Открытие арабами Палестины произошло много лет спустя.

5

Начало возрождения Эрец Исраэль

Страна, к которой ее правители относились с пренебрежением, а большинство жителей не заботилось о ней, страна, чье безмолвие Ламартин сравнивал с безмолвием Помпеи, а Марк Твен отдал ее миру грез, начала возрождаться к жизни с расцветом еврейской жизни в 19 веке. Теперь, вопреки выработавшемуся за столетия образу жизни, в замороженной атмосфере вырождавшейся Османской империи, еврейские репатрианты должны были пускать свои собственные свежие корни. Во второй половине 19 века под давлением европейских держав, главным образом, Британии и Франции, которые поддерживали шаткую власть султана, а его империи не давали вторгнуться в Россию, османские власти провели ряд реформ, навели какой-то порядок и подняли уровень законности в стране. Власти также революционно изменили закон об этнических меньшинствах: с этого момента мусульмане и немусульмане были равны перед законом.

Эта реформа натолкнулась на сильное сопротивление мусульман. При мусульманской власти немусульмане всегда были людьми второго сорта. Мусульмане считали эту привилегию священной. Они полагали, что естественно и законно обращаться с ними, как с высшими существами. [1] В середине столетия в знак протеста против недавно введенного равенства в Сирии, Месопотамии, на Аравийском полуострове начались антихристианские беспорядки и даже резня. Французы ввели в Ливан войска, а в Джидду вынуждены были послать английские и французские военные корабли для защиты невинных жертв.

Пустая казна в Константинополе привела к еще более решительным реформам: было разрешено покупать у султана земли. Несколько богатых семейств, в основном из Сирии, купили громадные участки земли, большей частью невозделанной.

Так началось обновление еврейского сельского хозяйства. Появилась возможность покупать землю у новых хозяев. В 1880 возникли надежды на сотрудничество с правительством Турции, однако оно вскоре ужесточило свою позицию в отношении возвращения евреев. Столкнувшись с организованным движением (Ховевей Цион - члены движения Хиббат Цион - палестинофильство; прим. ред. ), которое возникло в Восточной Европе, было предвестником сионистского движения и внесло вклад в алию и заселение Эрец-Исраэль, турки ввели для евреев двойной запрет: на постоянное жительство в стране и на право покупать земли. Репатриантов становилось все больше, они вынуждены были въезжать в страну как паломники, землю же покупали, прибегая к разным уловкам и по завышенным ценам. Из-за запустения многие неевреи покидали эту малозаселенную страну, что приводило к еще большему запустению. Для возвращавшихся евреев это запустение было призывом приложить любовь и заботу.

1 Ш. Шамир, в кн. "История арабов Ближнего Востока и новое время" (Тель-Авив, 1968), том 1, стр. 243.

Борьба того поколения халуцев (пионеров) 1880-х годов и двух последующих поколений была борьбой за выживание в условиях тяжелейшего климата, на труднообрабатываемой, лишенной растительности земле. Их мучала малярия, пришедшая с болот и заболоченных речек, они сражались с бедуинами, набеги которых продолжались и в 20 веке. Процесс возрождения оказался долгим; он продолжается и по сей день. Уже в 1914 по всей стране возникли еврейские поселения. Евреи в середине века стали большинством в Иерусалиме; затем начали строить вне стен Старого города. Они придали новый облик Хайфе, Цфату и Тверии и в 1909 расширили границы Яффо и заложили недалеко от него квартал, которому предстояло в будущем развиться в первый современный еврейский город Тель-Авив.

Жители-неевреи также начали пользоваться благами этого развития. Реформы османских властей открыли регион для европейского и американского влияния. Христианские церкви создали в Сирии и Ливане школы, в которых могли учиться и христиане и мусульмане. Еврейские поселенцы прямо или косвенно помогали своим соседям улучшить систему обработки земли и тем самым повысить уровень жизни.

В это время, в начале нового столетия, прекратилось бегство и разложение нееврейского населения Эрец-Исраэль.

x x x

С созданием в 1897 Теодором Герцлем Сионистской организации стремление евреев возвратиться в Сион впервые за 1700 лет стало серьезным политическим движением. Политика Герцля - действовать открыто, чтобы договориться с султаном о создании легальных путей для еврейского заселения Эрец-Исраэль, потерпела неудачу еще при его жизни. Неудачными оказались и последующие попытки наладить связь с революционерами-младотурками. Сионизм как политическое течение зашел в тупик, но фактически алия продолжалась вопреки всем препятствиям, чинимым вырождавшейся коррумпированной властью, и объективным трудностям жизни в стране запустения.

x x x

Война, которая разразилась в 1914 году, выявила резкий контраст между горячей привязанностью евреев к Эрец-Исраэль и полным безразличием к ней арабов вообще и арабов Эрец-Исраэль в частности.

Молодые последователи сионистской идеи с самого начала представляли себе, что означает вступление в войну Турции на стороне Германии. Это была историческая возможность: падение Османской империи могло привести к потере ею власти над Эрец-Исраэль. Евреи, так было решено, должны стать на сторону противников империи, способствуя ее развалу, который приведет к возрождению еврейской государственности. В результате еврейский народ сыграл более значительную роль, чем должен был сыграть в этой войне: его доля в победе была намного больше его влияния и численности. У евреев не было никакого единого командования, никакой единой основы действий. Как меньшинства евреи были разбросаны по всему миру и как граждане разных стран воевали во всех армиях по обе стороны фронта. Это необычное явление - участие евреев выходит за рамки колоссальной картины мировой войны со всеми ее жертвами и вовлеченными в нее народами: добровольно взятый на себя долг, самопожертвование во имя будущего Эрец-Исраэль, жажда независимости, особенно острая в тот момент, неповторимы и уникальны.

Сионистское движение в разных своих проявлениях широко распространилось. В основном, оно было связано с деятельностью трех человек - Хаима Вейцмана, Зеева Жаботинского и Аарона Ааронсона. Они независимо друг от друга пришли к выводу, что еврейскую государственность можно построить только на развалинах Османской империи. Каждый из них своим путем старался помочь Британии и ее союзникам победить в этой войне.

Массе еврейского народа трудно было определить свою позицию в этой войне. Много евреев жило в Германии и Австро-Венгрии. Их положение было терпимым, во всяком случае, намного лучше, чем в России. Царской России союзнику Британии и Франции - антисемитизм был присущ изначально. В 19 веке и в начале 20 века Россия играла в Европе ту роль, которую через определенное время в более откровенной форме, фундаментально и научно исполнила нацистская Германия. На решение США и живущих там евреев принять нейтральную позицию в войне или даже поддержать Германию не в последнюю очередь повлияла их глубокая неприязнь к русскому режиму и уверенность, что победа союзников будет означать также победу царского деспотизма. Сионистское руководство в начале войны официально провозгласило нейтралитет.