Общая редакция, предисловие, комментарии кандидата исторических наук Михаила Игоревича Вебера

Корректор Косьмина Н.В.

ООО «ДЕРЖАВНОЕ НАСЛЕДИЕ»

E-mail: [email protected]

Алексей Андреевич Волков – обычный человек весьма необычной судьбы.

Простой крестьянин, родившийся в захолустном селе в Козловском уезде Тамбовской губернии, он, волею судьбы, оказался приближен к людям, управлявшим из величественных дворцов Санкт-Петербурга огромной империей. В отличие от многих других Государевых слуг, включая самых сановных, камердинер Алексей Волков до конца остался верен Царской семье, добровольно последовав за ней после революции в ссылку в Тобольск, а затем и в Екатеринбург.

Он был верен им при жизни, остался верен и после их трагической смерти. Зимой 1919 года на допросе у колчаковского следователя Н.А. Соколова Алексей Волков, не покривив душой, так отозвался о казненном Императоре Николае II и его домочадцах: «Я скажу про них просто: это была самая святая чистая семья».

Книга воспоминаний Алексея Волкова, предлагаемая на суд читателю, впервые была издана в 1928 году в городе Париже. Воспоминания А.А. Волкова состоят из 22 небольших глав и охватывают практически всю его жизнь до момента вынужденной эмиграции из России. Простым, точным и ясным языком он описывает в них только то, чему был свидетелем сам и что запомнил за долгие годы службы при царском дворе, а память его, по счастью, сохранила многое.

Особый интерес представляют те главы мемуаров Волкова, в которых он описывает жизнь Царской семьи в ссылке в Тобольске и свои собственные злоключения после того, как был насильственно разлучен с ней в Екатеринбурге и посажен в тюрьму.

Из екатеринбургской тюрьмы Алексея Волкова вместе с придворными дамами графиней А.В. Гендриковой и Е.А. Шнейдер большевики через несколько дней после расстрела Императора Николая II перевезли в Пермь. В ночь на 4 сентября 1918 года их самих повели на расстрел – в отместку за покушение эсерки Фанни Каплан на Владимира Ленина. Однако, Волкову удалось бежать. Впереди были участие в следствии по делу о расстреле Царской семьи, эмиграция и жизнь вдали от Родины.

Став свидетелем смерти одного русского Императора и едва не разделив скорбную участь второго, Алексей Волков уцелел в кровавом хаосе Гражданской войны, разразившейся на руинах некогда великой империи. Что спасло его – чудо, игра случая, природная смекалка или Божий промысел? Пусть решает читатель, перед которым лежит эта книга.

М.И. Вебер,

кандидат исторических наук,

научный сотрудник Института истории и археологии УрО РАН

Тридцать пять лет я провел в великокняжеском и царском доме. На моих глазах проходила жизнь сильных мира, по преимуществу – та сторона ее, которая скрывается от посторонних глаз этикетом.

От меня же часто не бывали скрытыми проявления обыкновенных человеческих переживаний: ведь при общении со мною не надо было надевать личину светскости, отбрасывались условности, и со мною бывали только люди с их радостями и горем, с их достоинствами и слабостями.

Жребий судил мне видеть царский дом во время мощи и славы России, во время того величия, которое окружало русского Царя и его семью. Довелось мне разделить с Царской семьёй тяготу и горе ссылки и связанные с нею лишения. Только случай избавил меня от такой же мученической смерти, которую приняла Царская семья.

Теперь, оглядываясь назад, я не могу упрекнуть себя в том, что, служа Царской семье в ее счастливые дни, я отвернулся от нее в дни ее бедствий. Сознание этого дает мне душевный покой.

И я буду счастлив, если мои воспоминания помогут восстановить истинный кроткий облик Императора Николая Второго и очистить от клеветы и злобы память его супруги и невинных детей.

А. ВОЛКОВ

Я родился в 1859 году в Козловском уезде Тамбовской губернии, в селе старом Юрьеве. По странной случайности, в Юрьеве[1] же, на склоне лет, пишу я беглые строки этих воспоминаний.

Мое детство и юность, проведенные в крестьянской семье, не представляют собою ничего замечательного. Ничто не предвещало, что мне суждено будет впоследствии стать так близко к Царской семье.

Достигнув призывного возраста, я поступил на военную службу, пробыть на которой должен был, как окончивший курс уездного училища, всего три года. В действительности же прослужил я целых пять лет, сначала в Лейб-Гвардии Павловском полку, куда попал по разбивке, позднее – в Сводно-Гвардейском батальоне.

Разбивку производил великий князь Александр Александрович, впоследствии – Император Александр III[2]. Уже много позднее, когда я был в Сводно-Гвардейском батальоне, император Александр III, увидев однажды меня, спросил, почему я служу в Павловском, а не в Семеновском полку, так как моя наружность более подходила к типу солдат Семеновского, а не Павловского полка, а также, кто производил разбивку. Когда я ответил: «Вы сами, Ваше Величество, делали разбивку». Государь заметил: «Ну, так я, значит, ошибся».

На первых же порах моей военной службы довелось мне оказаться свидетелем трагического исторического события, лишившего Россию Царя-Освободителя.

1 марта 1881 года я стоял во внешнем карауле у казарм Павловского полка, выходивших на Мойку, Марсово поле, Миллионную улицу и Аптекарский переулок. Именно со стороны последнего я и стоял на часах.

О возможности проезда здесь Государя Императора мне решительно ничего не было известно. Иначе я с еще большим вниманием стал бы наблюдать окружающую местность.

Внезапно, со стороны Екатерининского канала, ответвляющегося от Мойки как раз против казарм, раздался взрыв. Не знаю почему, но во мне он не возбудил тревоги. Все же, насколько мне позволило положение часового, я двинулся в сторону Екатерининского канала.

Несколько секунд спустя я услышал второй взрыв, уже наполнивший мою душу острой тревогой. Со своего поста я мог наблюдать теперь медленно расходившийся над Екатерининским каналом дым, мелькавшие среди него в замешательстве человеческие фигуры, крики и как будто шум погони.

А еще через несколько минут мимо меня проехали полицмейстерские сани с истекавшим кровью телом Императора Александра II[3]. Как сейчас помню, они следовали по Аптекарскому переулку, Миллионной улице к Зимнему дворцу. Окружающие исполняли последнюю волю уже терявшего сознание Царя, выраженную в словах его:

– Во дворец… Там умереть…

Некоторое время спустя пришлось мне по наряду, несмотря на то что я состоял еще в новобранцах, находиться в охранной цепи при печальной церемонии погребения Императора Александра II.

Стоял в этот день лютый мороз, доходивший до 20 градусов. Мы были в полной парадной форме, но до прибытия погребального кортежа стояли в шинелях. Когда же голова похоронной процессии открылась нам, по команде мы должны были снять шинели и остаться в одних мундирах с красными отворотами и в высоких своих исторических гренадерках.

Затем цепь была снята, и мы возвратились к себе в Павловские казармы. Но не успели мы кончить наш обед, как по тревоге нас снова вызвали на улицу. Мы выстроены были охранной цепью, при холодном оружии, вдоль Миллионной улицы, по которой ехал в открытых санях с двумя лейб-казаками на запятках новый Император Александр III вместе с Императрицей Марией Феодоровной[4], сопровождаемый немногочисленным конвоем. Он проследовал из Петропавловской крепости прямо по Неве и Миллионной улице дальше в Аничков дворец.