– А некоторые, геронда, оправдываются тем, что такая греховная жизнь не в наши дни началась. «Посмотри, – говорят, – что творилось в древнем Риме!..»

– Да, но в Риме люди поклонялись идолам, были язычниками. И апостол Павел в Послании к Римлянам обращался к язычникам, принявшим святое крещение, но не отставшим ещё от злых привычек[18]. Не надо брать за образец примеры наибольшего упадка из каждой эпохи. Сегодня грех ввели в моду. Подумать только – ведь мы же православный народ, но до чего мы докатились! А о других народах даже и говорить нечего… Но хуже всего то, что нынешние люди, повально увлекаясь грехом и видя, что кто-то не следует духу времени, не грешит, имеет капельку благоговения, – называют его отсталым, ретроградом. Таких людей задевает, что кто-то не грешит. Грех они считают прогрессом. А это хуже всего. Если бы современные, живущие в грехе люди, по крайней мере, признавали, что они живут греховно, то Бог помиловал бы их. Но они оправдывают то, чему нет оправдания, и поют греху дифирамбы. А считать грех прогрессом и говорить, что нравственность отжила свой век – это, кроме всего прочего, самая страшная хула на Святого Духа. Поэтому если кто-то, живя в миру, подвизается, хранит свою жизнь в чистоте, то это имеет немалую цену. Таких людей ждёт великая мзда.

В старые времена распутник или пьяница даже на базар стыдился пойти, потому что люди стали бы над ним насмехаться. А если женщина погуливала, то она и нос-то из дома боялась высунуть. И, можно сказать, это являлось некой сдерживающей грех силой. А сегодня, если человек живёт правильно, если, к примеру, девушка живёт в благоговении, то про неё говорят: «Да она что, с луны свалилась?» И вообще, в старину, если люди мирские совершали грех, то они, несчастные, переживали чувство своей греховности и становились маленько посмиренней. Они не высмеивали тех, кто жил духовно, но, напротив – любовались ими. А в наши времена те, кто грешат, не чувствуют за собой вины. Уважения к другим у них тоже нет. Всё сравняли с землёй. Если человек не живёт по-мирски, то грешники делают из него посмешище.

Франция – это не какая-нибудь там развивающаяся страна, она шагает впереди многих. Но тем не менее в последние годы[19] 80 000 французов стали мусульманами. Почему? А потому, что грех вошёл у них в моду, но их обличает совесть, и они хотят её успокоить. Древние греки, желая оправдать свои страсти, придумали себе двенадцать богов. Так же и французы – постарались найти себе такую религию, которая оправдывала бы их страсти, чтобы этот вопрос их больше не беспокоил. Мусульманство, можно сказать, их устраивает: жён можно брать, сколько хочешь, а в жизни иной эта вера обещает плова – непочатый край, сметаны – хоть пруд пруди, а мёду – просто море разливанное. И если умершего омоют после смерти тёплой водой, то он якобы очищается от грехов – сколько бы их ни было. Идут к Аллаху чистенькими! Да что тут ещё нужно? Так всё удобно! Но французы не найдут себе покоя. Они стремятся к внутреннему миру, но не найдут его, потому что страстям оправдания нет.

Что бы ни придумывали люди, за каким бы бесчувствием они ни прятались – покоя они всё равно не находят. Стремясь оправдать то, чему нет оправдания, они терзаются в душе. Они издёрганы изнутри. Поэтому несчастные ищут себе развлечения, бегают по барам и дискотекам, напиваются пьяными, смотрят телевизор… То есть их обличает совесть, и, чтобы забыться, они занимаются глупостями. И даже когда спят – думаешь, они спокойны? У человека есть совесть. Совесть – самое первое Священное Писание, данное Богом первозданным людям. Мы «снимаем» совесть с наших родителей как фотокопию. Как бы человек ни попирал свою совесть – она всё равно будет обличать его изнутри. Поэтому и говорят: «Его червь точит». Ведь нет ничего слаще, чем мирная, спокойная совесть. Такой человек чувствует себя внутренне окрылённым, и тогда он летит.

Я не помню дня, в который не испытывал бы Божественного утешения. Перерывы иногда бывают, и тогда я чувствую себя плохо. Таким образом, я в состоянии понять, насколько плохо живёт большинство людей. Они отошли от Бога и поэтому лишены Божественного утешения. Чем дальше человек отходит от Бога, тем ему труднее. А если иметь Бога, то можно не иметь ничего больше и ничего больше не желать. Всё дело в этом. Если же у человека есть всё, но нет Бога, то он испытывает внутренние мучения. Поэтому, насколько возможно, нам необходимо приблизиться к Богу. Только близ Бога человек находит радость – настоящую, вечную. Живя вдали от Сладкого Иисуса, мы пьём горькую чашу. Когда ветхий человек становится человеком – сыном царским, он питается божественным наслаждением, небесной сладостью и переживает райское радование, уже в этой жизни отчасти ощущает райскую радость. От меньшей райской радости человек каждый день переходит к большей и большей. Он задаётся вопросом: «Неужели в раю есть что-то выше того, что я переживаю сейчас?» Он переживает такое состояние, что не может заниматься никаким делом. От этой божественной теплоты и сладости его ноги гнутся в коленях, словно свечи. Его сердце захлёбывается, трепещет от радости, хочет прорвать тонкую глиняную перегородку грудной клетки и улететь – потому что земля и всё земное кажутся сердцу ничего не стоящими пустяками.

Вначале человек находился в общении с Богом. Однако после он отошёл от Бога и стал чувствовать себя так, как если бы сначала он жил во дворце, а потом, навсегда оказавшись за дворцовыми воротами, смотрел на дворец издали и плакал. Как страдает ребёнок, находясь вдали от матери, так страдает, мучается человек, удалившийся от Бога. Отходя от Бога, человек испытывает адскую муку. Диаволу удалось увести человека от Бога так далеко, что люди стали поклоняться истуканам и приносить в жертву этим истуканам своих детей. Как же это страшно! И вот ведь бесы: откуда они их только откапывают, стольких «богов»? «Бог» Хамос[20]!.. Одно имечко услышишь – уже хватит! Однако больше всех мучается сам диавол – ведь он отошёл от Бога, от любви дальше всех. Но если уходит любовь, то начинается адская мука. Что противоположно любви? Злоба. А злоба и мучение – это одно и то же.

Тот, кто отошёл от Бога, принимает бесовское воздействие, тогда как тот, кто живёт с Богом, приемлет Божественную благодать. Благодать Божия приложится тому, кто её имеет. А если человек имеет немного благодати, но обращается с ней без должного благоговения, то у него отнимется и то немногое, что у него есть[21]. Современным людям не хватает благодати Божией, потому что, греша, они отбрасывают от себя и те крохи благодати, которые имеют. А когда уходит Божественная благодать, в человека яростно устремляются все бесы. В соответствии с тем, насколько люди отошли от Бога, они чувствуют огорчение в этой жизни. В жизни иной они будут переживать вечное огорчение. Насколько человек живёт согласно воле Божией, настолько – ещё в этой жизни – он в некоторой степени вкушает часть райской сладости. Или уже в этой жизни мы будем отчасти переживать райскую радость и отсюда направимся в рай, или же мы будем отчасти переживать адскую муку и – упаси нас от этого, Боже, – попадём в ад. Рай – это то же самое, что добро, адская мука – то же самое, что зло. Делая добро, человек чувствует радость. Делая грех – страдает. Чем больше добра делает человек, тем больше он радуется, чем больше делает зла, тем сильнее страдает его душа. Чувствует ли радость вор? Какая там радость – ведь её чувствует тот, кто делает добрые дела. Тут вон даже если найдёшь что-нибудь на дороге и поднимешь, сказав себе, что это вещь твоя, – и то сразу потеряешь покой. Нашедший не знает, кто потерял эту вещь, он никого не обидел и не ограбил, однако покоя всё равно лишается. А что же говорить о воре! Даже когда человек просто что-то принимает от другого – он не чувствует той радости, которую испытывает, когда сам что-то даёт. А уж какая там радость, если воровать и обижать самому! Поэтому посмотрите на тех, кто обижает и обманывает других: какие у них страшные лица, как уродливо они гримасничают!