На следующий день мы с Ринкой решили выйти в урочище вместе, только она хотела набрать грибов и ягод, а я… Да, мне предстояла встреча с колючими кустами орешника! Одно радовало: орехи в этом месте всегда были крупными и вкусными, и я намеревалась вдоволь полакомиться ими, прежде чем отнести добычу в общину!

Оставив подругу в пролеске неподалёку, я помахала ей и пообещала кричать, если что. Не прошло и пяти минут, как я вышла на знакомую полянку и глазам своим не поверила: вороной жеребец пасся у кромки речушки, а рядом в одних штанах загорал воевода!

Не возвращаться же теперь?

Я прошла мимо, к орешнику, поправляя мешок за спиной. Меня проводили взглядом. И спустя несколько минут моих копаний в колючей листве, я увидела сквозь ветки знакомую фигуру черноволосого лессканца. Жан тоже собирал орехи, шурша листвой и даже не потрудившись одеться. И время от времени мой любопытный взгляд соскальзывал в сторону мощного загорелого торса, — красивого, надо сказать!

Но щёки полыхнули возмущением, когда я увидела, как он внимательно рассматривает меня! Очень неловко оказалось наблюдать, как мужчина неспешно скользит взглядом по моей груди, талии, ногам. Но я поймала себя на мысли о том, что он скорее любуется мной, задумчиво разжёвывая орех. Конечно, его взгляд был и чуточку плотоядным, но ни в какое сравнение не шёл с теми, что награждали меня общинники или погибший муж.

Лучики солнца запутались в его чёрных длинных волосах, и огибали светом правую сторону смуглого мужественного лица. Ещё одна горсть перекочевала в мешок у корней дерева. Горсть его, горсть моя...Так и наполнится быстро!

— Ты из Лесскана? — спросил он неожиданно.

Я замерла и ответила не сразу.

— Почему ты так решил?

— Актарионские девушки иначе выглядят. Ростом ниже, волосы светлее.

— В семье не без урода, — грустно хмыкнула я.

— Считаешь, у меня дурной вкус?

Щёки залил румянец, и я спряталась за стволом, не удостоив воеводу ответом.

Собирать лещину вдвоем оказалось гораздо быстрее. Если, конечно, не отвлекаться на двухметрового полуголого красавца рядом. Его присутствие само по себе было необычно, — мне и помогает мужчина! А уж то, как он выглядел… Но Жан не дал замкнуться в себе. Он начал спрашивать, как долго я живу в общине, что меня сюда привело, чем я собираюсь заниматься дальше. Я рассказывала неохотно, стараясь не касаться неприятных тем. Да и о себе он рассказывал мало - мол, человек он военный, и девушке будет неинтересно слушать о походах и сражениях, так что поговорить хоть и хотелось, но у каждого из нас оказались неприятные тайны, которыми делиться совершенно не хотелось.

— Скажи, а лессканцы все… ну, такие…? — смутилась я, исподтишка разглядывая его торс и широкие плечи.

— Какие? — обернулся он, разгрызая орешек и придерживая ветку.

— Высокие.

— Кто-то выше, кто-то ниже. Но да, мы немного крупнее актарионцев. Тебе, наверное, неуютно чувствовать себя самой высокой?

Его улыбку можно было видеть и сквозь тонкие ветки орешника, щедро награждённого листьями. Кажется, пора заканчивать. А то все улыбаются, а потом… Кто меня здесь спасёт?

— В Лесскане не только мужчины крупнее, но и женщины. Если бы ты жила у Драконьего Хребта, то вряд ли бы сильно выделялась.

— Да уж, такая я незаметная…, — мрачно проворчала я.

— Прямо как я здесь…, — тихо отозвался он.

Мы обменялись взглядами и рассмеялись. Нашлись другие темы для разговора — о ценах на рынках, о защите городов, о разнице в хлебе в соседних государствах…

Но мешок был уже полон, и разговор пришлось отложить. К тому же, рыжая макушка Ринки то и дело мелькала среди деревьев, а быть застуканной с полуголым лессканцем мне не хотелось. Она же мне проходу потом не даст, будет осыпать вопросами «и как?», «а он что?» и убеждать попробовать личную жизнь на вкус. А я что? Мне просто приятно было поболтать!

К северу от замка владыки обосновался тренировочный лагерь для местных вояк. Тренировки проводились в обязательном порядке, под пристальным надзором воеводы и его помощников. Следующий день прошёл кошмарно. Такого низкого уровня подготовки Жан не видел уже давно. Объём работы удручал. Да уж, плохо дело обстоит с актарионским войском! Не зря Леонелль пригласил лучшего друга в качестве дрессировщика для своих солдат.

Поворочавшись на неудобной постели, воевода провалился в тяжёлый сон. Ему снились зелёные девичьи глаза, упрямо поджатые губы, милое личико в обрамлении густых каштановых волос, плечи и грудь, длинные стройные ноги...

Они разговаривали о мелочах. Её тихий смех грел душу, а слишком изящные для общинницы руки с длинными пальцами пахли цветами и хлебом. Во сне он целовал мягкие губы и обнимал замерший в тревоге девичий стан…

Дальше картины волнительно варьировались.

Утро Жан Лесск Стааль встретил, обнимая вожделенную девушку со смешной выгоревшей на солнце чёлкой. Но стоило утренней дремоте отступить, как воевода почувствовал себя обманутым глупцом. Вместо длинноногой красавицы его руки крепко сжимали подушку и сбившееся в комок одеяло!

Жалобно бздынькнул тазик в противоположном углу. По той же стене падали, словно снег, перья зашвырнутой со злости подушки. Жан обтёр лицо рукой, смахивая остатки наваждения, и встал с кровати. В окно спальни пробивались первые утренние лучи, и погода обещала быть приятной, но… настроения не было. Умывшись ледяной водой, он невесело посмотрел на себя в зеркало. За то время, пока они находились здесь, принц Лесскана, Жан Лесск Стааль осунулся, а под глазами залегли тени.

«Далась она тебе! — тихо отругал он отражение. — Сколько девиц кидается нырком в твою постель? А эта как наваждение. Будто приворожила!».

Но тоска в груди меньше не стала.

***

— Двадцать отжиманий от земли, боец! – лютовал воевода. — А вы чего стоите?! Бегом марш по просеке за Ашиником! Тор, отдельное приглашение нужно? Сейчас присоединишься к отжимающимся! — Во взгляде молодого лессканца мелькнула надежда. — А потом два круга по просеке! Только попробуй не догнать свой отряд!

Аши рванул с места, обгоняя своих товарищей по несчастью.

Очередной день муштры воевода Стааль начал с маршевого забега. Сам он уже успел размяться с любимой секирой и пробежать по просеке несколько кругов.

— Жан, мы тут торчим уже четвертую неделю. А гарнизон даже наполовину не соответствует званию военных! — буркнул Лунь, обречённо наблюдая за истязанием псевдовоинов.

— А мы затем сюда и пришли, чтобы показать им разницу между настоящей подготовкой и тем, чем они привыкли заниматься. Восемь, девять, десять...

Капитан Маверик стоял над бойцами и мрачно отсчитывал отжимания, сложив руки на груди. Воевода хмуро наблюдал за тренировкой, развалившись на земле и опершись ладонями на древко секиры.

— Мавер, я тебя раньше не спрашивал. Расскажи, что там было на празднике четыре недели назад.

— Это когда тебя владыка в гарнизон услал? Да ничего особенного. Помнишь, был такой здесь служака Джорах Анкор? Юркий малый, отличный мечник… для актарионца.

— Это которого выгнали за хулиганство?

— За хулиганство не выгоняют. Он бумаги важные Салинийскому послу передавал. А пока передавал, заглянул к какой-то красотке на ночлег. Ну, в общем, забыл про них и сивухой случайно залил. Послу передали мятые документы, с сивушным запашком, размытыми чернилами и задержкой в три дня! Дело пахло грандиозным скандалом. Ну, его и попёрли. А послу передали глубочайшие извинения с новым экземпляром документов. Заверили, что виновник наказан.

— Мавер, дальше. Праздник четыре недели назад.

— Так вот, на празднике, пока все пили, он утанцевал одну милую девицу за дома и пытался надругаться. Но появился владыка, и дело решилось миром. Относительно, как ты понимаешь…

Жан улыбнулся. Двадцать лет назад они с семилетним принцем Леонеллем Теор Коином придумали замечательный способ отпугивать не в меру воспитательных нянюшек. Леон тогда только начинал развивать свой магический дар. Первым делом он освоил заклятие свечения. Няньки, едва завидев переливающееся голубым семилетнее исчадие, с завываниями разбегались по углам. А у принцев Актариона и Лесскана появлялось вдоволь неконтролируемого пространства. Славное было время!