Хелена, которую я забраковал по тому же параметру, неодобрительно косится на меня. Стараюсь исправиться:
– Хотя полные девушки, безусловно, горячее. А Kiss – это круто, да. Когда они уже спели «Hotter than hell» или «Strutter», «Машина времени» только записывала свой «Поворот». Есть разница по звучанию, да?
Подливаю Зденке красного вина.
– Я знал исключительно Симмонса, а оказалось, что хиты писал Стэнли. И ещё Эйс[17] крут, конечно. Когда он ушёл, они много потеряли. Это видно по альбому «Creatures of the Night».
– Вадим, – обрывает мои закосы под Артемия Троицкого Петра, – Зденка не понимает…
Общаться с парнями легче, хотя они тоже едва говорят по-русски, но я вспоминаю сборную Чехии по футболу на Чемпионате Европы 1996 года и сокрушаюсь, больше жестами, нежели словами, что они проиграли тогда Германии из-за двух голов Бирхоффа. Карел и Павел тяжко вздыхают, а Радо и Миро, похоже, всё равно. Они, заведясь, спорят о политике, России, Евромайдане. Радо, кажется, приходится родственником Яну Палаху.
И есть ощущение, что прошедший яркий, слепящий день выжег меня. Нутро иссохло, исчахло, перетлело. И теперь вокруг – душная, вязкая, отнимающая дыхание тьма, которая тем сильнее, тем явственнее в этой накуренной, зажатой жёлтыми стенами комнате.
Выхожу на кухню. Темно, пусто. Приоткрываю дверцу холодильника, впуская некоторое количество света. Распахиваю настежь окна. В темноте Владимирской горки выделяется лишь зеленоватый крест.
Надо бы увидеть в нём красоту, символ, как обычно бывает ночью, особенно в подпитии, но нет ни любования, ни озарения, ни воскрешения – только равнодушное желание пересидеть, переждать, передавить тьму. Но в квартирке, арендованной чехами, для этого слишком людно. Лучше обратно – в Мариинский парк или на Институтскую; гулять до утра в сакральном безмолвии воспоминаний и смыслов.
Возвращаюсь обратно к чехам. Симоны, Хелены, Павла уже нет.
– Вадим, як те Евромайдан? – говорит Радо, это он похож на Дирка Новицки. И есть ощущение, что он только меня и ждал.
– Нормально.
– Вадим говорит, что демократия, – отвечает за меня Петра.
– Вадим сам не говорит, – вставляет кучерявый Миро.
– Петра права. Я так говорил. Порыв и всё такое.
– Был на Евромайдане? – Радо не отстаёт.
– Да, сегодня.
– И что не?
– Что «не»?
– Что не понравилось? – расшифровывает Петра.
– Всё нормально. Всё понравилось. Петра, мне пора идти.
– Зачем? – Она удивлена.
– Почему не говоришь?
– Что не говорю?
– Петра говорит, ты против Евромайдан. – Радо строит предложение, как немец из телепародий.
– Не? – снова вмешивается Миро. Карел и Зденка тихо переговариваются.
– Что мне не понравилось?
Петра кивает.
– Там не любят русских.
– Кто?
– Слушайте, – ищу взглядом свои вещи, – мне трудно говорить с вами: вы почти не знаете русского, а я совсем не понимаю чешского. Поэтому я пойду.
– Вадим говорит, на Евромайдане украинцы не любят русских.
– Я не говорил, что все украинцы.
Моё замечание проходит мимо. Радо качает головой, улыбаясь Миро. Говорит:
– Руска империя ненавидеть Украйну. Русе враг Украйне. Триста лет. И Чех ненавидеть. Дед воевать с русами.
– Да, поэтому я ухожу.
– Стыдно? – это редкое слово Радо произносит без тени акцента, точно коренной житель Орловской или Рязанской губернии.
– Почему мне должно быть стыдно? Я и сам русский!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
