— Они ручной работы? — она ахнула, уставившись на перчатки.

— Я тоже их не касался, — сказал Мак, наклоняясь к ней. — Когда Фэдекс[5] доставил посылку, я открыл ее в латексных перчатках.

— О боже мой! — воскликнула Изабель и взяла их в руки.

Не пришло ни одного видения. Ни один человек их не касался. Изабель быстро надела перчатки. Внутренности были отделаны шелком, и перчатки идеально сели. Она расправила пальчики.

Никто раньше не дарил ей перчаток! Более того, если подумать, очень немногие люди вообще пытались дарить ей что-либо после того, как узнавали об ее экстрасенсорных способностях. Мак сделал все правильно.

— Они идеальны, — восторженно прошептала она.

— И они должны сделаться мягче, когда…

Изабель схватила Мака за галстук, притянула ближе к себе и заткнула его губы поцелуем. Он, казалось, на секунду опешил, но потом, когда она прижалась к его губам и скользнула меж них языком, она ощутила, как его рука крепче обняла ее за талию. Изабель целовала его мягко, но настойчиво. Она и не осознавала, какими мягкими были его губы, и помедлила, чтобы насладиться их бархатистостью. Не спеша, она изучала сладкий изгиб верхней губы и нижнюю пухлую, слегка покусывая каждую по очереди. Мак почти не шевелился, видимо, удовлетворенный, пока она изучала его рот. Кончики их языков едва соприкасались, ее губы медленно и ритмично поглаживали его рот. Она питалась теплотой его губ, цеплялась за него, и на мгновение ощутила его пульс. Но прежде чем поцелуй выдал жар, уже начавший разливаться меж ее бедер, Изабель медленно и неохотно отстранилась. В последний раз прикусив его губу, она заставила себя отодвинуться.

Несколько секунд прошли в тишине, ни один из них не хотел портить момент.

— Что ж, — тихо сказал Мак, расплываясь в улыбке. — Почему-то я вижу в твоем будущем еще много подарков.

— Спасибо тебе за перчатки, — сказала Изабель, слегка хихикая.

Телефон Мака зазвонил, не давая случиться еще одному неизбежному поцелую. Он достал аппарат из кармана, и Изабель не сумела сдержать разочарования.

— Это Шэрон, — сказал он, вставая и отвечая на вызов. — Мак.

Изабель снова посмотрела на перчатки. К сожалению, они не подходили к сегодняшнему платью. Возможно, ей стоит переодеться?

— Что? — сказал Мак. — Когда? — его лицо внезапно потемнело от злости. Потом брови взлетели вверх. — Священник? — Мак посмотрел на Изабель, и она встала, снимая перчатки. — Мы будем там.

Изабель быстро натянула льняные перчатки и аккуратно сложила кожаные в обитую тканью коробочку.

— Он снова звонил? — спросила она, почти боясь ответа.

— Да, — сказал Мак. — Но не в дом. Он звонил в местную новостную станцию.

***

В доме Карасов царил хаос. Несколько офицеров полиции в униформе у входа просто зашивались. Мак пробивался через толпу репортеров, отталкивая их, если требовалось, и тянул за собой Изабель. Шэрон и сержант Диксон, которые приехали через считанные секунды, последовали за ними.

— ФБР! — заорал Мак, перекрикивая всю эту какофонию, когда они добрались до двери. — Пропустите нас.

Один из офицеров, не поворачиваясь, открыл дверь за своей спиной и выставил руку перед толпой.

— Назад! — крикнул он.

Через считанные секунды они оказались внутри, и как только дверь закрылась, шум стих. Бен, видимо, еще не приехал, и оба родители Анджелы лихорадочно мерили квартиру шагами. Едва завидев его, доктор Карас буквально подбежал и остановился в двух дюймах от Мака.

— Что это, черт подери, такое? — заорал мужчина, брызгая слюной. — Где, черт подери…

— Доктор Карас, — рявкнул Мак, его раскатистый голос заглушил слова мужчины. — Священник прошлой ночью позвонил на телевидение, и мы работаем над тем, чтобы взять ситуацию под свой контроль.

Доктор Карас моргнул, все еще стоя с раскрытым ртом. Изабель не знала, удивился ли он новостям или тому, что на него наорали, но это оказалось ерундой в сравнении с тем, что случилось дальше. Мак положил руки на предплечья мужчины.

— Вы нужны мне здесь, — сказал Мак, легко сдвигая его в сторону, — вне прицелов камер.

Мак отпустил его и тут же повернулся к Изабель.

— Закрой шторы, — приказал он. — Шэрон, займись командным пунктом, а ты… — сказал он, указывая на молодого агента, который работал с телефонной линией в течение ночи.

— Коллинз, — сказал агент, вставая и бросая наушники на кресло.

В комнате сразу стало темнее, когда Изабель задернула шторы.

— Коллинз, — повторил Мак. — Вы с сержантом Диксоном уберите эту толпу. Я хочу, чтобы они ушли от этого дома до края квартала. Используйте желтую ленту как для места преступления, чтобы держать их подальше, или же настоящие веревки — мне все равно. Затем возьмите полицейские машины, и мою арендованную, — Мак бросил ключи Диксону, — и свой внедорожник, чтобы перекрыть улицу. Начните вызывать эвакуаторы, если понадобится, чтобы убрать новостные фургоны в соседний квартал. И не стесняйтесь выписывать штрафы тем, кто не подчинится.

Коллинз вытаращил глаза, но Диксон развернулся на пятках и за считанные секунды оказался у двери. Коллинз последовал за ним, и шум толпы ворвался внутрь. Но прежде, чем дверь за ними успела закрыться, внутрь протолкнулся Бен.

— Будь они прокляты! — сказал он, буквально заваливаясь в дверь и захлопывая ее за собой.

Изабель включила свет.

— Я застал конец новостей этим утром, — сказал Бен. — Но это едва ли выглядело вот так, — он ткнул пальцем в сторону двери. — Есть идеи, кто слил информацию?

— Священник, — сказал Мак.

Бен посмотрел так, будто его ударило молнией.

— Есть новости об Анджеле? — спросил доктор Карас.

— Где наша девочка? — потребовала миссис Карас.

— Просто подождите, — сказал Мак. — Позвольте мне начать с самого начала.

Он быстро пересказал, что узнал из новостной передачи. Священник позвонил репортеру по имени Кэмден Гоулд на Пятом канале KTLA в конце одиннадцатичасовых новостей прошлым вечером. Он заявил, что похитил Анджелу и также взял на себя ответственность за Эсме. Мак видел, как окоченела спина Бена.

— Но суть в том, что это хорошая новость, — закончил Мак. — Несмотря на цирк снаружи, Священник раскрыл очень важный факт о себе.

Все они замерли в ожидании следующих слов Мака.

— Он хочет славы, — сказал Мак, и его губы изогнулись в легкой улыбке. — Вы понимаете, что это значит? — но пустые лица говорили о непонимании. — С одной стороны, Священнику нужно похищать жертв, не будучи пойманным. С другой стороны, ему нужна скандальная известность. Он хочет признания за содеянное. Одна цель непременно исключает другую. Он не может получить и то, и другое, и в конце концов допустит ошибку, которая позволит нам найти его.

— В конце концов, — эхом повторил доктор Карас. — Как это поможет нам найти Анджелу?

Все глаза оставались приклеенными к Маку.

— Мы устроим эмбарго для прессы, — сказал Мак. — Откажем ему в том, чего он жаждет — никаких новостей, сосредоточившихся на нем одном. Вместо этого заставим его совершать отчаянные поступки ради получения славы. Заставим его открыться. Вынудим снова позвонить репортеру. И когда он это сделает, мы скажем репортеру выспросить у него детали, которых не было в прессе, попросим доказать, что он действительно Священник. Дадим ему шанс проболтаться и выдать слишком многое…

— Я предложу награду, — заявил доктор Карас.

Мак уставился на него.

— Я бы не стал этого делать, — предостерег Бен. — Мак прав. Морить его голодом. Заставить его выйти к нам.

— Ну, если Мак так прав, — заорал Карас. — Тогда где моя дочь?

***

Прентисс расположил увеличительное зеркало на складном столике таким образом, чтобы все равно видеть телевизор. Это транслировалось по всем каналам, но он включил именно Пятый, куда изначально слил историю. Кэмден Гоулд всегда был его любимым репортером. Мужчина определенно обладал уверенностью. Однако в данный момент на экране показывался штатный репортер у дома Анджелы.