Не таю я больше зла на дятлов. Не гоню от дома.
Вновь замелькали стайки острогрудых птичек.
Застучал пестрый в макушке ели.
А зеленый, видимо, обиделся.
Улетел навсегда…
Разные мы
Люблю смотреть на сопки, когда на них опускается сумрак.
Зрелище завораживающее.
Смотришь, мультики в голове ни о чем крутишь — полная расслабуха…
А на этот раз расслабиться и не удалось.
Такой же сумрак…
Такие же завораживающие дали…
Но, сверлит что-то затылок, а что — не пойму.
Обернулся, — а метрах в трех от меня лиса стоит.
И, по-видимому, тоже сумеречными далями наслаждается.
Посмотрел на нее, а она дружелюбно хвостом замахала.
Совсем как собака.
Привет, мол…
А, старая знакомая!..
По весне я ее первый раз на территории лесничества встретил.
Турнул тогда.
Уж очень много о бешеных лисах писали.
А вдруг…
Далеко не ушла.
Семь курочек и петуха у соседей как ветром сдуло.
А если учесть то, что петуха-дублера соседи мне продали, для них визит рыжей бестии стал настоящей трагедией.
А потом уже, летом, когда я по распадкам свой скот искал, лиса эта не раз на меня выходила.
Всем нутром чувствовал, — не случайно.
Будто что-то сказать хотела, а может, познакомиться.
Сейчас ее не узнать.
Вылинявшая, округлившаяся, лоснящаяся…
Ну что тебе, подруга, надо?
Что преследуешь меня?
Шла бы ты своей дорогой.
Хвост у лисы слегка дрогнул.
Но с места так и не сдвинулась.
С досады закурил.
А сигарета в пачке последняя.
Скомкал пачку и швырнул в лису.
Попал прямо в нос.
Надо же!
Не обиделась.
Подкинула пачку игриво вверх.
Поймала…
Снова подкинула…
Потом начала по ней кататься, как бы приглашая меня к игре.
Ну ты даешь, подруга!
Так бешеные лисы себя не ведут.
Совсем очеловечилась.
Поняла, что не обижу ее.
С человеком общаться приходилось, и хозяин, наверняка, у нее был.
Росла среди людей, и к людям привыкла.
Наверняка что-то случилось, раз нового хозяина ищет.
И хочет, чтобы им я стал.
На прежнего, наверное, похож, раз так упорно преследует меня.
Но не принял я ее дружбы.
Дома кошки, собаки.
Полный комплект четвероногих.
В гости не пригласишь.
А без этого какая дружба?
Шла бы ты своей дорогой…
— Разные мы, — говорю миролюбиво.
И не надоедай мне больше…
И не только мне…
Ты же лиса, ты же не собака…
— Прощай…
Видно, все поняла из моих слов.
Ушла…
И больше на глаза никогда не попадалась.
Такое доверие дорогого стоит
У зайчишки, видно, выбора не было, раз под ноги бросился.
Да так, что пришлось тормозить, чтобы не сбить беднягу.
А вот и причина испуга: на поляну из редкого разнотравья стремительно выпрыгивает соболь.
Выпрыгивает и замирает: человек!
Не ожидал…
Немая картина.
Я с дрожащим зайчишкой под ногами на одной стороне полянки.
На другой соболишка, не сводящий взгляда с косого.
Добыча рядом, а нельзя.
Страх перед человеком сильнее чувства голода.
Минута проходит, другая…
Пять минут…
А зайчишка как привязанный у ноги держится…
Соболь нехотя исчезает в зарослях.
Да и мне по своим делам надо…
И так задержался.
Не будет же при человеке хищник жертву преследовать?
Извини, дорогой, но мне пора!..
Шаг, другой, третий…
А зайчишка, как привязанный, шаги прыжками повторяет.
Прыжок…Другой…Третий…
Копирует…
От страха совсем ручным стал.
Трава все выше, выше…
Деревья все чаще, чаще…
Зайчишка отставать стал.
А потом как рванет вперед.
Будто дорогу собрался показывать.
Только и видел его.
Видно, и в моем дружелюбии сомневаться стал.
Правильно, доверять доверяй, но и меру во всем знай.
Без этого в тайге не выживешь.
Исчез и не поблагодарил…
Но я не в обиде.
Такое доверие дорогого стоит.
Да и в памяти надолго останется…
Отлились хищнику мышкины слезы
Я стою на берегу ручья под старой ивой.
У капкана, в который совсем недавно попал соболь.
Соблазнился таежный разбойник тушкой сойки, подвешенной над челюстями таежного монстра, и вот такой финал…
Сразу же из удачливого охотника превратился в банальную жертву.
Нелегко расставался с жизнью.
До конца надеялся на свои силы и везение.
То впадал в ярость (сойка разорвана буквально на клочья), то в панику.
И потасок тянул во все стороны в надежде вырваться из наводящего ужас плена.
И железо обидчика грыз.
И даже в отчаянном бессилии собственную лапу, зажатую стальными челюстями.
Но мороз, боль, страх, голод сделали свое черное дело.
Удача отвернулась окончательно и бесповоротно.
И сразу же место трагедии запестрело мелким бисером мышиных следов.
Осмелели мыши.
И как только прознали, что их злейший враг повержен?…
Некогда грозный хищник выглядел беспомощно и жалко.
Меховая шубка сбрита начисто.
Костлявое голое тельце уже покрылось серебристым инеем.
Зато в мышином царстве, наверное, полный комфорт.
В соболиных шапках-гнездах им тепло и уютно.
Уютно будет и мышатам, которые появятся с первым теплом.
Сполна отлились хищнику мышиные слезы.
Сколько их он загубил на своем веку?
Не счесть.
Теперь полное удовлетворение.
Как говорят: око за око.
А вот охотника по-человечески жалко.
Поединок с именитым хищником велся на равных, по всем правилам.
Кто кого перехитрит.
Сколько сил и времени потратил впустую, выслеживая красного зверя.
А победой воспользовались мыши…
Что поделаешь.
В жизни такое бывает часто.
А то бы трагедии не миновать…
В середине декабря вдруг потеплело.
Невесть как прорвавшийся в наши края южный циклон прошелся по побережью чередой мелкого дождя, мокрого снега и густого тумана.
Дороги, землю, деревья — все сковало ледяным панцирем.
Для лесных обитателей наступил настоящий голод.
В таких случаях прокормиться рядом с человеком легче, чем на обжитых местах.
Под разлапистой пихтой у дровяного сарая я обычно подкармливаю бездомную собачку остатками завтрака.
Крошки птичья мелочь потом растаскивает.
А сегодня собачка не успела отойти от «стола», как на остатки собачей трапезы спикировала ворона.
И сразу же с соседней березки раздался душераздирающий крик.
Посмотрел, а на ней взъерошенная, с бурыми пятнами на боках, птица сидит.
И орет, орет, будто ее убивают.
Сойка.
Прилетела подкормиться, а тут ворона…
Долго еще сойка перепархивала с яблоньки на яблоньку, склевывая с веток мелкие высохшие дички.
Все никак не могла успокоиться.
Веточки тонюсенькие, а под крупной птицей не гнутся.
Или сойка так отощала или панцирь ледяной веточки укрепил.
Не понять.
…Не успел в дом войти — собачий гвалт.
Загулявшая собачья стая белку по ледяному двору гонит.
В другое время бедняжка в два-три прыжка на забор бы взлетела.
А сейчас прыжки не получаются, — лед.
Ноги скользят…
С трудом отбил от разъярённой стаи.
Помяли немножко, хвост укоротили…
Тельце худющее, худоба сквозь серый мех просвечивает.
Сразу видно — голодает.
Не вылиняла как следует.
Пришла подкормиться — чуть шубу с живой не сняли.
Слава богу, на работу не успел уехать.
А то бы трагедии не миновать.
Хранительница дома
После того памятного наводнения окраины нашего поселка буквально кишели грызунами и пресмыкающимися.
