— Я спрошу еще раз, — Аурек улыбнулся мне. — Кто помогал тебе? Он? — он направил нож на Крейна.

— Ваша светлость? — сказал Крейн, и это было его последним поступком, нож снова вспыхнул. Крейн издавал булькающий звук, умирая, терзал пальцами горло, словно мог вернуть кровь и закрыть рану. Он умирал долго, и Аурек бесстрастно наблюдал за ним.

Женщина, стоявшая рядом с Крейном, заплакала.

— Скажи ему, что это не я, — сказала она мне. — Прошу. Скажи ему.

— Она этого не делала, — сказала я, не выдержав. — И никто из этих людей.

— Но кто-то был? — Аурек смерил меня взглядом, направив нож. — Кто-то здесь из Восхода?

— Да, — соврала я. — Да. Я — Восход. Я. Все это — я. И у меня была помощь, но не от них. Не от тех, кто сегодня здесь.

— Скажи, кто. Назови имена.

— Я… не спрашивала их имена, — взмолилась я. — Это было слишком опасно.

Аурек пожал плечами.

— Я тебе не верю, — он вонзил нож в грудь женщины, она тут же рухнула на землю. — Я все равно убью их всех.

— Нет! — завопила я, горло заболело, а он вытащил нож из тела женщины и пошел к Мереку.

Я уловила движение позади себя.

— Лиф, — радостно сказал Аурек. — Хорошо, что ты присоединился к нам. И где же ты был?

— Я ходил забрать… кое-что, — сказал он, хмурясь. — Но этого уже не было, — он посмотрел на меня, на миг я подумала, что вижу облегчение в его взгляде. А потом это исчезло, и он повернулся к Ауреку.

— Да? — сказал Аурек. — Видишь ли, странно, что пожар начался именно в той башне — в моей башне — через пару часов после того, как в комнате Эррин нашли крысу.

Лиф посмотрел на меня, а потом снова на своего повелителя.

— Не понимаю, Ваша светлость.

— Я искренне надеюсь, что это не так, — заявил Аурек.

Лиф заметно сглотнул.

— Я хотел сказать, что не вижу связи, Ваша светлость.

Аурек моргнул.

— Ты ведь знаешь, что Восход запустил крыс в дом шерифа в Лортуне? Я никак не мог понять, как Восход смог ударить в стольких местах. Я же тебе говорил, что думаю, что это делает кто-то среди моих людей? Что за всем этим стоит кто-то из моих людей?

Лиф застыл, глядя на Аурека, словно смотрел на ядовитую змею.

— Думаю, твоя любимая сестра может быть из Восхода, — сказал Аурек мягким голосом. — Из местной группы. Думаю, кто-то в замке помогает ей. Боюсь, это можешь быть ты.

Брови Лифа поползли наверх, казалось, замерла сама ночь.

— Мне жаль это слышать, Ваша светлость, — только и сказал он.

Теперь нахмурился Аурек.

— И все? Я говорю, что подозреваю тебя в измене, а ты говоришь, что тебе жаль это слышать?

Лиф поклонился.

— Вы — король. Я не могу с вами спорить. Я не имею права.

Аурек прищурился, а потом склонил голову.

— Так ты защищаешься?

Лиф посмотрел на него и заговорил тихим голосом:

— Вы знаете, что в прошлом я предавал людей, о которых, якобы, заботился. Конечно, логично предположить, что такова моя природа. Так и есть.

Я рискнула посмотреть на Мерека, а он держал голову опущенной, чтобы на лицо падала тень. Я взглянула на Аурека, а тот смотрел на Лифа с нескрываемым потрясением.

— Ты любишь сестру больше своего короля? — спросил он.

— Я люблю свою сестру. И мать. Но я верен вам.

Аурек долго смотрел на него, а потом отпрянул и махнул рукой в мою сторону, указывая на толпу. Он дал Лифу продолжить допрос. Новая волна ненависти к брату закипела во мне, когда он повернулся ко мне со спокойным видом.

— Ты устроила пожар, Эррин?

— Нет. Я была в комнате. Они, — я кивнула на трупы Турна и Крейна, — охраняли дверь. Но их уже не попросишь подтвердить.

— Ты просила кого-то устроить пожар?

— Нет. Я узнала об этом, когда они вытащили меня из комнаты в ночной рубашке.

Лиф пристально смотрел на меня.

— Крыса в твоей комнате. Ты ее подкинула?

— Нет.

Его глаз сузился.

— Врешь, — Аурек смотрел то на него, то на меня, склонив голову. — Она знает что-то о крысе. Кто был с тобой в комнате, когда ты увидела крысу? Твои стражи? Мертвые? И что за слуга там был, когда я пришел к тебе?

— Не знаю… его там не было, когда я увидела крысу, — быстро сказала я, сердце билось так сильно, что я боялась, что мои ребра треснут.

Это выражение лица Лифа я видела всю жизнь. Когда я съела последние медовые пирожные и сказала, что это не я. Когда я сломала одну из его любимых деревянных коровок. Когда я одолжила его лук и забыла в лесу. Злой взгляд старшего брата.

К моему удивлению, молчание между нами нарушило ворчание Аурека:

— Честность тут выразить могу только я, и этот страж, — он ткнул носком сапога Турна, — сказал, что это он видел крысу, и что он раздавил ее горячей кастрюлей.

Я не могла дышать, я не верила, что наглость Турна может спасти Мерека.

— И, чтобы узнать правду, признаюсь, что я не улавливаю логику твоих мыслей, — сказал Аурек с насмешкой.

— Я подозреваю, что вы правы, что Восход — организация, за неимением лучшего слова, и кто-то из них здесь есть, — сказал Лиф, чуть склонившись. — Я просто хочу знать, входит ли туда моя сестра, пока вы не наказали ее.

Лиф посмотрел на оставшихся стражей. Все стояли с опущенными плечами, смотрели на землю, пытались сделать себя маленькими, словно это спасло бы их от гнева Аурека. Он скользнул по ним взглядом, не задержавшись на женщинах и ребенке. Но, когда он дошел до Мерека, он замер и нахмурился.

Он успокоил себя, отвел взгляд, словно что-то вспомнил. А потом он улыбнулся, медленно и без радости, и я больше не чувствовала под собой земли.

— Ты же был тем слугой, да? — сказал он Мереку. — Ты принес напиток?

Мерек поднял голову с вызовом во взгляде.

Он знал, и я понимала, что Лиф узнал его.

— Или нет? Может, я ошибся. Может, ты не играл, — тихо сказал Лиф, глаза Мерека расширились.

Лиф повернулся к Ауреку.

— Не знаю насчет крысы, Ваша светлость. Но могу поклясться жизнями своей матери и своей, а если можно, то и сестры, что я — не часть Восхода. Но я не могу поручиться за Эррин.

Теперь уже был удивлен Аурек.

— А если я убью ее?

— Мама будет скучать по ней, — просто сказал Лиф. А потом огляделся, и выражение его лица с лишенного эмоций перешло к смятению. Он повернулся по кругу, словно забыв об Ауреке, Мереке, обо мне и Восходе.

— Что такое? — Аурек вглядывался во тьму.

— Простите, я… где моя мать?

— Что?

— Я ходил в Башню Доблести, но ее там уже не было. Я не вижу ее…

Аурек помрачнел.

— Вот почему тебя не было там, где я приказал тебе находиться.

Мы с Лифом смотрели на него.

— Прошу, Ваша светлость? — спросил он.

— Я переместил ее в Башню Победы после случая с крысой. Я подумал, что там она будет защищена лучше, если придет Восход.

Лиф посмотрел на меня, словно у меня был ответ. Я не понимала, играет он или нет. Я не могла прочитать его. Он посмотрел на Башню Победы, огонь вырывался из каждого окна, комнаты за ними пылали.

— Нет, — слабо выдавил он, я еще не слышала его голос таким. А потом он бросился к замку.

Поняв причину, я последовала за ним.

Големы замахнулись на него, когда он пробежал мимо, один пошел за ним, но застыл на месте и медленно повернулся к толпе, когда я миновала его. Я понимала, что Аурек приказал им не трогать нас.

Я бежала за братом, он пропал в дыму за дверью. Я собралась идти за ним, а он вышел, закрывая рукой лицо, сильно кашляя.

— Слишком жарко, — выдавил он, схватил меня за руку, забыв о том, что происходило пару мгновений назад. Мы цеплялись друг за друга, пока оббегали башню в поисках другого входа.

Дверь горела, дым поднимался в небо, и Лиф повернулся и потащил меня к первой двери. Но теперь и там был огонь, и я схватила руку Лифа обеими руками, впилась пятками в землю, чтобы остановить его.

— Ты умрешь, — всхлипнула я, пока он убирал мои руки.

— Там мать, — рявкнул он и оттолкнул меня.