Наверное, я уснула, потому что проснулась от стука в дверь и воплей. Я открыла глаза и резко села, увидев туман в комнате. Во рту тут же пересохло. Вот и все.

— Открой дурацкую дверь! — вопил один из стражей, вроде Турн. — Открой дверь, тупая корова, если не хочешь сгореть.

Я поняла, что туман в комнате не ото сна, а от дыма, но все равно не сообразила и посмотрела растерянно на камин, ожидая там огонь, не горели и свечи. Я даже посмотрела на пол, ожидая увидеть горящий настил, Мерек мог не заметить уголек. Но нет… и это было давно…

Дверь пошатнулась на петлях, словно кто-то пытался выломать ее, и я выскочила из кровати и убрала стул, отпрянула в сторону, а дверь распахнулась, два стража ввалились в комнату. За ними клубился дым, заполняя пространство, и я посмотрела на стражей.

— Двигайся, — сказал Турн, и я послушно побежала босиком по ступенькам, держась за веревочный поручень. Я бежала так быстро, что ободрала ладонь. Сзади топали сапоги стражи, они вырвались в коридор сразу за мной, чуть не задавив меня.

— Пожар! — доносились отовсюду крики, дым внизу был гуще, удушал, и в моей груди вспыхнула новая паника. Турн грубо схватил меня за руку и потащил за собой. Камни были холодными и твердыми, я почти задыхалась. Глаза слезились, и я вдруг вспомнила пожар, который устроила в доме Чэнса Анвина. Мы миновали дверь, и я чуть не упала, когда земля превратилась в лестницу, меня спасла лишь рука стража. Я вдохнула холодный воздух, пахло дымом, и от этого всего я задрожала. Турн потащил меня к толпе слуг и стражей, мы обошли стену, и я увидела источник пожара: северную башню, Башню Победы, которую Аурек присвоил себе.

Огонь вырывался из окон, озаряя двор, дым грибами поднимался в небо, черный на фоне темно-синей ночи. Эхо шума отскакивало от каменных стен, разбивалось стекло, трещало дерево от жара огня. У основания башни суетились, как муравьи, тени, выливали из ведер воду, но она тут же испарялась в огне, воды было слишком мало.

На моих плечах оказался плащ с меховым подбоем, пахнущий потом и вином. Я оглянулась, чтобы поблагодарить, но увидела вокруг несколько десятков работников замка, все безмолвно смотрели на башню. Я разглядывала их лица. Я узнала только Турна рядом с собой, Крейн исчез. И я не видела Аурека, брата, маму или Мерека в толпе.

Мерек. Он так попытался отвлечь их, чтобы сбежать? Я повернулась к стражу.

— Что произошло?

Он молчал и смотрел на замок, и я тоже повернулась туда.

Огонь двигался, я видела, как он вспыхивал в других окнах, растекаясь по коридорам башни.

— Все на помощь! — прогудел кто-то вдали, некоторые переглянулись. Никто не двигался, все смотрели, как огонь лижет небо. — Все! — владелец голоса появился из тени, крупный мужчина с красными глазами и сажей на щеках, на его руке была золотая повязка. — Ты, — указал он на людей в толпе. — И ты. И вы. Идите к колодцу и помогайте им, — те, на кого он указал, замерли, а потом пошли, но не спешили. — А вы, — мужчина указал на моего стража. — Чего вы ждете? Помогайте.

— Капитан стражи приказал оставаться с его сестрой, — сказал Турн.

— Капитан стражи только что приказал всех отправлять на борьбу с огнем, — рявкнул мужчина. — Без исключений.

— Я дождусь его личного приказа.

— Да? И как тебя зовут? — рявкнул мужчина.

Турн молчал, и я заговорила:

— Его зовут Турн, — сообщила я и вскрикнула, когда он сжал мою руку.

— Что же, господин Турн. Идите к колодцу и помогите потушить огонь, иначе я доложу королю, что вы отказались помогать. Что вы предпочли стоять с женщинами и смотреть, как сгорает его дом. Посмотрим, что он тогда скажет.

В воздухе между ними повис гнев, и Турн отпустил мою руку.

— Ты за это заплатишь, сволочь, — прошипел он в мое ухо, проходя мимо меня. — Крейн, — крикнул он своему товарищу и подозвал к себе. — Оставайся здесь, — процедил он мне. — Женщина, — он обратился к фигуре в капюшоне, смотрящей на огонь, — присмотри на ней.

Женщина кивнула. Как только Турн и Крейн пропали из виду, она отвернулась от меня. Я огляделась, пытаясь увидеть Мерека.

А увидела другое. Не Мерека. Даже лучше. Мои ноги превратились в воду, когда я поняла, на что смотрю.

Голова с белыми волосами покачивалась, пока не пропала за углом.

Сайлас.

Сайласа Колби, укутанного с головы до пят в черное, уводила из замка фигура в похожей одежде. На миг я подумала, что с ним Мерек, обрадовалась и собралась бежать за ними. А потом повернулась влево и увидела людей в черной одежде, которых уводили с сопровождением в другую сторону, сцепив их руки за спинами. Всех алхимиков, похищенных Ауреком, убирали из замка.

Конечно. Аурек точно подумал, что это атака Восхода, нападение на него. Он хотел убедиться, что они не спасут алхимиков.

Я не мешкала. Я дождалась, пока группа алхимиков пропадет в темноте, взглянула на женщину, якобы следящую за мной, и пошла за Сайласом. Я старалась идти как можно тише, следовала за фигурами до конюшен, следила, как они входят туда. Я замерла у конюшни и ждала, прислушиваясь. Не было ни звука, ни Сайлас, ни сопровождающий не говорили. Я слышала только крики из замка вдали. Я уже хотела двигаться, когда услышала скрип петель, и застыла, задержав дыхание при звуке движущегося засова. Быстрые шаги, словно при беге, стали тише, они ушли дальше.

Когда я набралась смелость пройти дальше, я никого не увидела, только сияющий в огнях силуэт башни.

Я глубоко вдохнула и убрала засов на двери конюшни. Я пробралась внутрь.

Я нашла Сайласа в третьем загоне, прикованного к крюку на стене. Тот, кто привел Сайласа сюда, оставил на стене факел, и такая доброта удивила меня. Капюшон упал или слетел с его головы, его волосы отросли и торчали вокруг головы, как пух одуванчика. Он был спиной ко мне, но я видела, что он в перчатках. А потом он резко развернулся, и я вскрикнула. Над кляпом его глаза расширились.

Мое сердце замерло на миг, я не могла поверить, что он здесь, что он встает, что у него хватает сил на ненависть во взгляде. И ненависть пропала, когда он увидел меня.

А потом я врезалась в него, обнимая руками и ногами. Он пошатнулся, и мы упали в стог сладко гниющего сена.

— Прости, Сайлас, прости, — я слезла с него и вытащила кляп изо рта.

Он рассмеялся и застонал.

— Развяжешь меня?

Его голос на миг парализовал меня, такой же хриплый, как и всегда. Я много раз представляла его, но это нельзя было сравнить с его настоящим звучанием. Я потянула за узлы на его запястьях, пока веревка не упала. Как только его руки освободились, они обвились вокруг меня, и я прижалась к его худому телу. Мои руки обняли его шею.

Он целовал мою макушку, осыпал поцелуями мои волосы.

— Я не знал, здесь ли ты на самом деле, — сказал он, пальцы в перчатках гладили мое лицо, я делала то же самое с его, убирая волосы, упавшие ему на глаза. — Я спрашивал каждый день про тебя, но они молчали. Я не хотел, чтобы ты была здесь.

— Не важно. Ты можешь бежать? Ты ранен?

Он покачал головой, но не смотрел мне в глаза. Я отпрянула, взяла его за руки и сняла перчатки. Было и хуже, и лучше, чем я думала. Аурек уверял меня, что Нигредо распространилось так сильно, что Сайлас был прикован к кровати, но на самом деле оно все еще охватывало только руки. Почернели все пальцы, почернели и сами ладони. Я закатала рукава его туники, и увидела, что проклятие распространилось и на его руки, остановившись в нескольких дюймах от сгиба локтя, повторяя перчатки, которые он носил, чтобы скрыть Нигредо. Я склонилась и поцеловала кожу на стыке тьмы и света на обеих руках, взглянула на него, а он смотрел на меня, склонив голову, и мое сердце затрепетало.

— Я думала, все намного хуже, — сказала я, проглотив ком в горле.

Он покачал головой и обхватил мои ладони. Проклятая кожа была холодной, успокаивала меня.

— Он не мог зайти так далеко, так ведь? Я нужен ему здоровым. А ты? Как ты?

— В порядке. Аурек меня не трогал, — соврала я. — Идем, ты уходишь.