– Да, Ваше Величество, – уныло кивнул действительный член Малого императорского совета и гроза орков, носящий среди народа Империи прозвище Алый герцог.

– То-то, сотник, – уже гораздо веселее усмехнулся в ответ император.

До лагеря Трой с егерем добрались довольно быстро. Там царила суматоха. Правда, наполовину. То есть императорские егеря сворачивали палатки и по всем признакам готовились к скорому отъезду. А вот в той части лагеря, в которой дислоцировались арвендейльцы, все было тихо. Ну, относительно… Трой остановился и удивленно огляделся. Это кто это тут так оборзел, что начал распоряжаться его людьми? Виновник обнаружился довольно быстро. Центром всей этой суеты являлся дородный мужчина в роскошно изукрашенных латах, в настоящий момент нависавший над Коском, который командовал арвендейльцами, и что-то орущий ему в лицо, брызгая слюной. Трой озадаченно обернулся к сопровождавшему его егерю.

– А это еще кто такой?

Егерь едва заметно скривился.

– Граф Остевон. Старший интендант восточного придела… ну был при прежнем императоре, – больше егерь ничего не сказал, но его гримаса была весьма показательной. Трой заметно посмурнел лицом и двинулся к офицеру, орущему на его полусотника.

– Что здесь происходит? – холодно поинтересовался он, подойдя вплотную. Бывший старший интендант восточного придела резко развернулся и… сморщился, поднеся к носу густо надушенный платочек. Ну еще бы, от егерской накидки полностью укрывавшей под собой старую наемничью броню, в которую сейчас был облачен владетельный герцог и действительный член Малого императорского совета, заметно попахивало волчьим дерьмецом и тошнотворным соком осеклы. А куда было деваться? У орков обоняние куда как лучше, чем у людей, так что, если не отбить запах, умение маскироваться может не помочь.

– А это что за чучело? – с явно демонстрируемой брезгливостью произнес он.

Трой не стал отвечать на этот вопрос, а просто молча засветил ему с разворота прямой в маячившее в проеме откинутого забрала жирное рыло. Отчего графа отшвырнуло на полдюжины шагов, несмотря на то что, будучи облачен в латы, он был довольно-таки тяжел. Несколько латников, маячивших неподалеку, которые, похоже, были конвоем этого бывшего интенданта, качнулись вперед, обозначая желание вмешаться, но, оказавшись под прицелом нескольких десятков луков и арбалетов, которые мгновенно вскинули арвендейльцы, решили не испытывать судьбу и остались на месте. Трой же, никак не отреагировавший на это угрожающее шевеление, снова повернулся к старшине арвендейльцев и повторил свой вопрос:

– Что здесь происходит?

Коск мотнул подбородком в сторону явно охреневшего от подобного обращения графа, в данный момент ошеломленно шевелящегося на земле, издавая слабые нечленораздельные звуки, и коротко доложил:

– Приехал этот. Разорался. Нагнул Грикса. Велел немедленно вызвать вас. Заставил Грикса начать сворачивать лагерь. Все.

В этот момент бывшему старшему интенданту удалось-таки справиться со своими ногами и руками, в которых он после столь увесистой оплеухи слегка запутался, вследствие чего граф сумел-таки взгромоздиться на ноги. И с решительным видом потянул меч из богато украшенных ножен.

– Да как вы… – закончить графу не удалось. Потому что Трой сделал пару широких шагов и снова наградил бывшего старшего интенданта восточных приделов увесистой оплеухой. После чего развернулся к Коску и коротко приказал:

– Начнет что-то вякать – связать и заткнуть в пасть кляп. Я к Гриксу.

– Слушаюсь, мой господин! – по угрюмой роже старшины арвендейльцев расплылась счастливая улыбка. Впрочем, Трой этого уже не увидел. Потому что в этот момент двигался в направлении старшины императорских егерей.

– И как это понимать, Грикс? – холодно поинтересовался командир отдельной разведывательной сотни, подчиненной вроде как самому императору, подойдя к своему второму полусотнику. Тот угрюмо пожал плечами. Типа, а что делать-то… Но затем нехотя пояснил:

– Прошу простить, мой господин, но этот граф Остевон – такая сволочь. Он нашим столько крови попил… И злопамятный – ужас. Если бы я заартачился – жизни бы мне потом не было. К тому же вас все равно вызывают на заседание Большого совета. Так что нам так и так пришлось бы сворачивать лагерь.

Алый герцог стиснул зубы. Ну вот что ты будешь делать, несмотря на всю его громкую славу, большинство тех, кто не был с ним в Арвендейле, не очень-то его и воспринимают. То есть воспринимают, но, как бы это поточнее… согласно возрасту и статусу здесь, в империи. Где все еще помнят его как десятника наемной сотни. Даже рядовые егеря… Что ж, рано или поздно эту ситуацию все равно придется разруливать. Так почему бы не начать сейчас?

– Грикс, когда и куда пойдет МОЯ сотня, решаю только я. И император, – негромко произнес Трой. – Поэтому немедленно верните все палатки на место и вышлите на положенные места секреты.

Старшина удивленно воззрился на него.

– Но, Ваше… – начал он, но тут же осекся, наткнувшись на тяжелый взгляд, потом помолчал, искоса бросил взгляд на графа Остевона, которого уже сноровисто упаковали арвендейльцы, вздохнул, покачал головой и уныло произнес: – Слушаюсь, мой господин.

– Я не ваш господин, Грикс, я – ваш сотник, – сурово произнес Алый герцог, – и если нечто подобное повторится еще раз, то в лучшем случае я отстраню вас от командования и под конвоем отправлю в ставку. И это, повторюсь, будет в лучшем случае. Вам понятно?

– Так точно! – послушно рявкнул старшина, вытягиваясь в струнку, но потом покосился в сторону упакованной тушки бывшего старшего интенданта восточных приделов и, покачав головой, вздохнул: – Зря вы с ним так, Ваше сиятельство. Он вам этого теперь нипочем не простит. А семья Остевон в империи ой как влиятельна…

– Ничего, переживу, – хмыкнул Трой и, развернувшись, двинулся прямо к потенциальному источнику больших будущих неприятностей. Ну, если верить мнению старшины императорских егерей.

В разведку к Эл-Северину они выдвинулись еще в конце зимы. Впрочем, в этих местах конец зимы скорее напоминал середину весны. Ну, если сравнивать погоду с той, что была характерна для Арвендейла. Во всяком случае, снег на открытых участках уже практически сошел, а кое-где сквозь пожухлую прошлогоднюю траву даже начали пробиваться первые ростки подснежников. Но в лесу снег еще лежал вовсю. Причем, вот гадство, он был сверху полностью покрыт жестким настом. Почему гадство? Да потому, что этот наст, хоть и был жестким, но человека совсем не держал, вследствие чего следы от шагов на нем отпечатывались очень отчетливо. И держались довольно долго. То есть тому, кто захотел бы оставаться в этом лесу незаметным, сделать это вследствие всего вышеперечисленного было очень сложно. А вот попасться – наоборот, легче легкого… Ситуацию спасли арвендейльцы, шустро наплетя снегоступов. Хотя эта приспособа тоже не была панацеей и накладывала на пользователя свои ограничения. Например, со снегоступами на ногах совершенно невозможно бегать, да и ходить – та еще морока. Вот сами попробуйте передвигаться в обуви, на которой налип большой и тяжелый ком грязи. А снегоступ как раз такой «ком» и есть. Только еще хуже. Потому что подобная «грязь» при этом еще и как бы расплющена в плоский блин, вследствие чего у непривычного ходока снегоступы цепляются за что только ни попадя – от веток и корней до собственных ног. Так что, несмотря на то, что снегоступы позволили передвигаться по снегу не проламывая наст и практически не оставляя следов, для того чтобы их использовать нужна была большая сноровка. И у арвендейльцев она присутствовала. А вот у егерей – нет. Те больше к лыжам были привычны. Но для использования лыж в этой местности тоже были некоторые препятствия. Потому что они оставляли хоть и менее заметные следы, чем если просто пешим через лес ломиться, но все равно разглядеть их особенного труда не составляло.

В местах своей прежней службы егерей это не особо напрягало. Они же по своим родным лесам лазали, а не в тылу у врага. Тем более кроме егерей, по тем лесам еще и охотники, и лесорубы, и рыбаки, что по зиме уходили рыбачить на дальних лесных озерах, шастали. Так что лыжных следов в лесах хватало. И отследить по ним именно егерей у потенциальных врагов особых возможностей не было. А здесь и сейчас это было не так. Леса-то вокруг, может, формально и родные, но фактически… лучше следов своего присутствия не оставлять. Потому что никаких других людей в ближних окрестностях Эл-Северина не осталось. Кто сбежал, кто убит, а кто пойман и съеден. Сами же орки на лыжах отродясь не стояли. Так что стоит только орочьему патрулю обнаружить в лесу или у опушки лыжный след…