Нор Рид Лоу, техфеентриг и командир отделения десанта левиафана "Тинау"... точнее, бывший нор, бывший техфеентриг и бывший командир... устал. Вымотался до предела. Три года боёв, год плена, возвращение домой и тюрьма, чуть не закончившаяся для него петлёй, совершенно сумасшедший, нереальный по своему везению побег, неделя петляний по горам в попытках сбросить с хвоста эльфийских егерей, две недели пути до Этельброка, пешком, без денег и малейшей надежды найти хоть какой-то кров и еду в сёлах без риска попасть в лапы комендатуры... и бегство от облавы, устроенной явно по чьему-то "стуку" уже в самом городе. Девол бы побрал законопослушность жителей этой марки!
И вот теперь он сидит на грязном полу полупустой угольной ямы под старым пирсом... и даже нет сил порадоваться такому удачному взрыву склада, отвлёкшему солдат от поисков "дезертира", не хуже чем пальба найденного там же кадавра. Стерев с лица грязь, точнее ещё больше размазав её разводы по щекам, Рид охлопал себя по карманам и, тихо выругавшись, прикрыл глаза. Сигарет у него не было, а если и были бы, курить в угольной яме, затея не лучшая. Рвануть, может и не рванёт, но... в общем, технику безопасности ещё никто не отменял.
Из зыбкого подобия сна, вымотанного молодого человека вырвало пыхтение парового катера, раздавшееся со стороны пандуса для загрузки угля. Поморщившись, Рид попытался вновь уснуть, но замершая в десятке метров посудина не дала ему такой возможности. Точнее, зычные голоса её экипажа, эхом мечущиеся под сводами галереи.
Изрядно сдобренный солью диалог двух матросов, сверлом вворачивавшийся в мозг беглеца, поневоле заставил его прислушаться к разговору... и в голове Рида забрезжила идея.
Этельброк оказался не столь гостеприимен, как он рассчитывал, и старый приятель, знакомый Риду ещё по довоенной жизни, у которого он хотел пересидеть поднявшуюся бучу, помочь не мог. Трудно помогать, будучи пропавшим без вести... А значит, из гудящего словно растревоженный улей города придётся бежать. Но уйти из Этельброка посуху Риду не удастся, это точно. Патрули и разъезды комендантуры и поднятых по тревоге местных частей, просто не дадут ему такой возможности. Вариант с побегом на дирижабле, тоже можно не рассматривать, поскольку в городе просто нет постоянного воздушного порта. Зато, есть порт морской. Понятно, что проникнуть на иностранное судно, можно даже не мечтать, равно как бессмысленно пытаться пробраться на какой-нибудь местный трамп идущий за рубеж. Досмотр и охрану на них никто не отменял. Тем более, сейчас, когда власть в северной марке принадлежит военным. Но кто сказал, что это единственное направление для побега? Можно попробовать убраться из Этельброка на одном из каботажников, идущих в южные провинции. Там-то войны не было, а значит, и уровень паранойи должен быть пониже. Дело за малым: пробраться на подходящее судно и затаиться в трюме.
Поднявшись на ноги и машинально попытавшись отряхнуть штаны от угольной пыли, тщетно, разумеется, Рид выбрался из хранилища и, оглядевшись по сторонам, быстрым шагом двинулся по галерее, туда, где на фоне светлеющего неба, уже можно было рассмотреть тёмные громады надстроек стоящих в ожидании погрузки судов.
Отыскать среди них подходящий не стало проблемой. Всего-то и надо было высмотреть среди каботажников находящееся в процессе погрузки, судно с соответствующим портом приписки. А дальше дело техники. Пробраться на кораблик и, забравшись под брезент спасательной шлюпки, затаиться меж её банок в ожидании отхода.
Вовремя. Стоило Риду как следует затянуть концы удерживающие тент, которым была накрыта шлюпка, как на палубе послышался шум шагов и голоса. Похоже, портовые службы и команду трампа мало интересует суета военных. И правильно. Каждый должен заниматься своим делом. Беглецы бегут, ищейки рыщут, а команда судна готовится к очередному выходу в море. С этими мыслями, Лоу и отключился, завернувшись в сложенную на носу шлюпки парусину.
Проснулся беглец лишь поздним вечером, когда стих шум и гвалт в окрестностях. Нет, стоящие невдалеке пароходы продолжали погрузку, но на каботажнике избранном Ридом для себя в качестве транспорта, царила тишина. Не спешит кораблик выходить в море, явно не спешит. Ну, оно и к лучшему.
Лоу ещё некоторое время прислушивался к окружающей тишине, но убедившись, что вокруг ни души, всё же рискнул выбраться из шлюпки. Повёл плечами, покрутил шеей, разгоняя кровь по затёкшему от долгого пребывания в скрюченном состоянии телу и, вдохнув весьма своеобразные ароматы порта, огляделся по сторонам. Всем хорошо это пристанище-убежище, но угольным галереям под пирсом уступает в двух вещах. Колонки с водой для оперативного тушения возможных пожаров тут нет, и с гальюном проблема. Но если второе Рида пока не беспокоило, то пить хотелось неимоверно. Вот и выбрался беглец из-под тента, да отправился на поиски пресной воды. И ведь нашёл, хоть и не без приключений.
Топот ног Лоу услышал, когда уже отыскал на камбузе бак с ещё тёплым куриным бульоном. Ему бы подумать, с чего вдруг кок оставил на плите четырёхгалонную кастрюлю с остатками бульона, но дорвавшийся до питья и безопасной в его состоянии пищи, Рид просто потерял голову. Всё же последний раз он ел почти пять суток назад, если, конечно, можно назвать едой горсть размоченных в воде зёрен, что удалось "награбить" в норе сурка, пока драпал по предгорьям от егерей. А сейчас, почуяв приближение кого-то из членов команды, Рид просто замер на месте с половником в руке у открытой кастрюли. Взгляд метнулся из стороны в сторону. Ларь! Бросок, тихий хлопок крышки и затаиться... тише мыши.
- Виман! Свинья... - Пробормотал гость и до Лоу донёсся звук глухого металлического удара. В узкую щель овощного ящика, ставшего для него укрытием, Рид увидел, как вошедший на камбуз человек, седой здоровяк с красным обветренным лицом и длинным шрамом рассёкшим левую щёку от виска до подбородка, швырнул забытый половник в мойку. - Сколько раз говорить! Поел, убери за собой... Так нет же, всё привычки барские забыть не может... Охламон!
"Морской волк" покачал головой и, вздохнув, открыл один из шкафов. Грохнул о столешницу стакан, следом булькнула бутылка, и до обострённого голодом обоняния беглеца донёсся запах алкоголя. Ром хлещет, сволочь...
Дождавшись, пока оставшийся на дежурстве моряк утопает туда откуда пришёл, Рид потихоньку выбрался из ларя и, вихрем пройдясь по камбузу, отправился в обратный путь... "домой", в шлюпку, нагруженный сухарями и удобным кувшином с водой, закрывающимся привязанной к горлышку крышкой. Жаль только, что тащить с собой бульон теперь опасно, дежурный может заметить "недостачу". Пришлось Риду ограничиться парой половников, залитых в урчащий от голода желудок. Эх, ещё бы покурить... но, чего нет, того нет. Никаких намеков на табак Лоу на камбузе не обнаружил, а соваться ещё глубже во внутренние помещения каботажника он не рискнул. Ну да ничего. Терпел пять дней и ещё потерпит, уши не отвалятся.
Залезать под тент сразу, Рид не стал. Успеется. Из рубки его не видно, а размяться телу просто необходимо. Заодно и обед растянется. Открыв кувшин и, не удержавшись от того, чтобы сделать из него долгий глоток, Лоу аккуратно налил в крышку воду и, бросив в неё сухарь, водрузил свой обед на трюмный люк, чтоб "дошёл". Грызть сухие сухари после столь долгого воздержания... было бы, как минимум, неразумно. Уж чтобы понять это, его куцых познаний в медицине вполне хватало.
Короткая разминка привела тело в относительный порядок, да ещё и согрела, что было совсем не лишним, довольно прохладной ночью, пусть и в самом начале осени. А после небольшого перекуса, настроение Рида и вовсе поползло вверх. Ещё бы принять душ и можно сказать, что жизнь налаживается. Ха... Нор Рид Лоу всегда легко переживал житейские неудобства, как это ни странно для дворянина. Впрочем, странного здесь немного. Всё же Рид из островных норов, а это совсем не то же самое, что столичные рафинированные дворяне, великолепно разбирающиеся в сотнях приборах на столах званых обедов, но понятия не имеющие как обращаться с топором или охотничьим ножом. Одно слово: вырожденцы. Правда, среди них тоже имеются исключения, как показал военный опыт Рида, но там стоило говорить не о великих умениях дворян, а об их перевоспитании. Грязь и кровь войны очень быстро выбивают из молодых умов всяческий бред. Или не выбивают... но это уже клиника, которая лечится лишь свинцом в лоб. Быстро, кардинально и без мучений. Жаль, что точно так же нельзя решить проблему оберофицеров, в большинстве своём выросших в тех же условиях, но не видевших войны вживую. На штабных картах кровь не видна...
