====== Книга первая. Пролог ======

– Эй, Грей! Я, кажется, нашел мухомор! – Ха-ха! Находка просто изумительная! Но я не удивлен. Нам все-таки нужно найти мою любимую невесту, а не мухоморы. Но если ты найдешь для нее, случайным образом, пару съедобных и вкусных грибов, думаю, она обрадуется и приготовит нам потом что-нибудь с ними, – красивый молодой человек улыбнулся и пошел искать свою любовь. Ему показалось, что он заметил полянку, покрытую мухоморами и платье своей возлюбленной. Молодой человек поспешил к тому месту, но нечего не увидел, так как ему нужно было раздвинуть ветви. И как только он раздвинул их своими руками, его сдавила боль, и он начал терять рассудок, все поплыло перед ним: его невеста, словно сломаная кукла, лежала убитой в крови.

Знаете в чем разница между слухами и правдой? Сплетни, заслуживающие одобрение любым, кто-либо распространяет их, покрывают мир темным слоем значительно быстрее, зато правда либо никому не нравится либо же является слишком страшной, чтобы распространяться по всему белому свету. Несмотря ни на что, правда это или ложь, но семейство Медуз поистине, больше предпочитало отдавать свое внимание слухам и сплетням, не показывая вида, в то время как семейство Кью искало только правды. И какого же теперь было этому благородному семейству, когда на их головы свалилось столько страшных событий, что слухами это невозможно было бы назвать. Упоминание о них приводило, упомянутую раннее семью, в такое меланхоличное состояние, что все близкие знакомые этих бедных жителей не могли с ними заговорить не под каким предлогом. Члены семейства Кью не подпускали к себе никого. А ведь они искатели истины. И как же им теперь не бояться правды?

В большом особняке Медуз новость о смерти мисс Литл дошла даже до микроскопических трещин в сыром подвале огромного и восхитительного дома. Этот богатый особняк не только состоял из трех этажей, но и имел множество других маленьких построек. Здание всегда красовалось своими чудесными комнатами и ярким светом. Самая лучшая и запоминающаяся комната — большой зал, в котором находилось несколько мягких диванов, огромный ковер и различные музыкальные инструменты, воспроизводящие только самые волшебные звуки, если им надлежало попасть в умелые и ловкие руки. Стены этого восхитительного зала были украшены самыми знаменитыми и богатыми картинами мира.

Но вернемся к самим Медузам. Каждый человек, проживавший в этих крепких стенах, находился первое время в некотором замешательстве, ведь смерть молодой девушки по сути для них нечего не значила, но это происшествие сильно повлияло на их главного молодого друга — мистера Кью, чье непринужденное поведение и восхитительную улыбку уже никак нельзя было вернуть. Под тяжестью таких мыслей, семья Медуз все-таки приняла решение уделить внимание бедным Кью, однако ответа на их письмо Медузы так и не дождались. — Думаю, Аура, тебе следует почаще разговаривать с Файтори, тот факт, что теперь он одинок, так и пронзает мою душу. — Не волнуйтесь, тетушка, у него есть превосходный брат, который заменит ему тысячу таких, как я, — равнодушно произнесла девушка, рассматривая что-то в окне. — Не говори так, деточка. Дело идет не о добросердечной заботе, а о любви.

Девушка, так величественно сидящая на диване возле окна, вдруг резко побледнела.

— Об этом и речи быть не может. Мы с ним даже словом обмолвиться не смеем. А вы еще такое говорите, — нахмурилась девушка.

Пожилая дама с такой же величественностью сидящая напротив девушки, пронзила ее взглядом.

— Знаешь, Сьюзан… — обратилась старая дама к девушке, как ее прервал неожиданный посетитель, тихо вошедший без стука. — Простите миссис Кук, кажется у мистера Медуз-младшего снова обморок. — Что с ним такое?! — поспешно встала дама с кресла и с некоторой тревогой взглянула на Ауру. — Знаешь, забудь сейчас о Кью, твоя семья здесь, а не там, поэтому, в первую очередь думай не о них, а о нас, — твердо сказала она и вышла из комнаты, оставив прелестную девушку в объятиях одиночества.

Мальчик лежал в главной комнате без чувств на диване. Лицо его было бледным, глаза закрыты. Рядом с ним сидел молодой человек с белокурыми волосами – старший из братьев Медуз. Его брови были нахмурены, глаза красны, из-за чего родинки под левым глазом не было видно. Язык еле-еле поворачивался.

— Пора тебе заканчивать пить спиртное, – сказал другой из братьев, сидящий на кресле в углу комнаты у больших красивых окон, — ты выглядишь очень некрасиво. — А тебе уже давно пора следить за своим языком, – пропыхтел старший брат. Хотя ты и выглядишь лучше всех нас, за исключением Сьюзан, но это не дает тебе права указывать, что нам делать. — Ну знаешь ли, у меня прав достаточно больше, чем у тебя, – равнодушно заметил красивый брат.

В ответ старший лишь нахмурил брови.

— Какой по счету? — строго спросила тетушка, резко появившись в комнате.

— Третий, – ответил слуга, также неожиданно появившись в комнате.

Она подошла к мальчику и сердито взглянула на пернатого служащего. – Когда прибудет доктор?

— Сию же минуту он должен появиться.

Не успел сказать и последнее слово слуга, как входная дверь отворилась и в комнату быстрым и уверенным шагом вошла странной наружности молодая девушка. Она в один момент очутилась у мальчика, подложив под ноги ему несколько подушек. — Когда случился? — твердо спрашивала она, ни к кому не обращаясь и ни на кого не смотря. — Пять-шесть минут назад, - ответил слуга. — Который раз? — Третий.

— Не слишком вы молоды сударыня? — вдруг прозвучал гордый голос старой дамы, – Кажется, я вызвала мистера Вайта, а не вас.

— Боюсь, для таких вызовов я уже стара. Впервые,я была здесь тогда, когда ваш младший внук должен был родится, а старший заканчивал учиться, — монотонным голосом произнесла девушка, рассматривая бедного мальчика с явным сожалением. Старший брат чихнул. — Как вы смеете так разговаривать со мной? — возмутилась миссис Кук, нахмурив брови. Доктор не обратила внимания, так как как та смачивала водой тряпку, после чего положила ее на бледное лицо мальчика. Он очнулся где-то через три минуты. Его зрачки были расширены, он удивленно уставился на доктора. — Ну вот и все. Вам следует, молодой человек, больше бывать на свежем воздухе, а вам, миссис Кук, стоит иногда проветривать комнату, — усмехнулась доктор. — Воздух здесь не причем. У него сердце больное, — возразила старая дама, скрестив руки на груди. — С этим я не могу не согласиться. Но помещение стоит проветривать. Каждый день, — после этих слов доктор слегка кивнула головой и покинула этот странный дом за пять секунд, оставив остальные лица в полнейшем недоумении.

Миссис Кук в ответ только покачала головой, после чего она усадила мальчика возле себя, точнее, села около него и быстро вздохнула.

— Ну ладно, мой дорогой, пора тебе подышать свежим воздухом, — воодушевленно приказала старая дама, удивляясь своей чудной идеи. Связь между двумя мирами: миром Медуз и миром Кью необычная прозрачна, но она есть. Так что же их может объединять? Не деньги ли? Да это в первых рядах! Не будь так богаты Кью, Медузы даже не вправе были бы взглянуть в их чистые глаза. Особенная дружба в этом семействе ощущалась между Медузами – родителями и родителями Кью, и между детьми мужского пола. А так как в семье Кью оба ребенка – мальчики, то Аура и Океания обычно при посещении ледяного особняка Кью, чувствовали себя крайне одинокими и брошенными. Но даже имея такую им обыкновенную грустную картину, обе девушки были влюблены в какой-то мере в юношей, поэтому они всегда прощали их отношение к ним самим. Конечно, чувствуя большую ответственность за дружбу между мистером Кью и остальными членами семейства Медузы, эти рыбки просто обязаны были навестить дорогих им людей. Визит этих аристократических особей состоялся на следующий день. Семейство Медуз остановилось около красиво украшенных, но тусклых дверей замка. На их звонок никто не ответил. Медуз подождали около полторы минуты, после они осмелились открыть дверь, которая легко им поддалась, из-за того, что была она уже была открыта изнутри. Медуз вошли в темное помещение. Это была прихожая. Они аккуратно включили свет, ибо им уже приходилось здесь бывать и запомнить нахождение выключателей было довольно легко. Первый, кто переоделся был Фалис. Этот джентльмен прошел в огромную гостиную, чьему взору предоставилась такая картина: красивый молодой человек спит у окна, облокотившись на руки, лежащие на подоконнике. Когда остальные члены гордо сняли верхнюю одежду и последовали за мистером Медуз, то первое, что их встретило, при входе в гостиную, это злобное шипение молодого мистера Фалиса, прижавшего длинный указательный палец к губам, а другой рукой указывая на спящего. Миссис Медуз опустила глаза, а ее старшая дочь изумленная этой ситуацией, вскинула брови и уставилась на старших братьев, требуя объяснений. – Разбуди его, – потребовал Уилфред, обращаясь к Фалису. – Даже не смейте! – отрезал младший Медуз. – Он сейчас так спокойно спит. Вряд ли мы еще увидим такое умиротворение и кротость на его лице. Не желая просто сидеть и ждать, пока Кью проснется, в отличие от братьев, девушки гордо взяли книги из личной библиотеки Кью старшего и принялись листать странички, якобы читая. Причем младшая последовала примеру старшей лишь из-за перспективы насладиться интересными картинками. Зачем же наслаждаться более чувствительным и проникновенным – буквами? Миссис Медуз заняла себя тем, что сидела около своих прелестных дочерей и заплетала им волосы, в то время как оставшаяся мужская половина тихо, но весело спорила между собой насчет дальнейшей жизни: – Даже не знаю чему посвятить себя! – нахмурился в шутку старший из братьев. – Не волнуйся об этом слишком много. Будешь работать на меня, – прохохотал Фалис, но тут же замолчал, ибо в комнате появилась фигура младшего Кью. Парень, застав их в такой момент, стоял и не шевелился. Лицо его не было таким бледным, как и лицо старшего брата, зато глаза устало смотрели на всех Медуз сразу. – Мистер Кью! – первой очнулась Океания, подбежав к юноше и протянув к нему руки. Тот чуть улыбнулся и погладил девочку по голове. – Мы очень соболезнуем... – начала Миссис Медуз, как мистер Кью младший прервал ее: – Спасибо. Мы очень благодарны вашему вниманию. Пойдемте в мою спальню. Она очень большая, не стоит ему мешать, – младший брат взглянул на спящего. Семья молча и гордо поднялась с диванов и последовала за мрачной фигурой изящного мальчика в его комнату. Там действительно все было очень просторно. У него, как и у его брата был собственный камин, хоть и не такой большой, как у второго брата, зато тепло распространялось очень быстро. Комната была поделена на две части: спальня и кабинет. Этот прием был взят опять же у его старшего брата. Юноша попросил девушек сесть на маленький, но уютный диванчик у камина, миссис Медуз и старшие братья расположились на диване у окна, а младший из братьев один сел вместе с Кью на кровать. – Как Ваше здоровье? – осведомилась миссис Медуз, величественно поправляя складки на платье. Кирик Кью ответил на этот вопрос положительным ответом. – Я готова оставить вам своих сыновей на несколько дней, если вам это будет в пользу. – Мы вам очень благодарны, но я думаю, что это излишне. Он чувствует себя сейчас уже чуть лучше. В первые дни, когда на него свалилось все разом, мой брат был сильно удручен. Он отказывался есть и часто сидел так перед окном, размышляя. Все это время он только и делал, что думал. – А Вы-то как? – вдруг спросил младший из Медуз. Кью попытался улыбнуться. Как глаза вдруг у него покраснели. – Вы плачете? – вдруг прозвучал тихий голос Ауры., будто она задала этот вопрос не юному джентльмену, а холодным стенам этого дома. – Он не умеет, – ответила также тихо ее сестра. Возникло неловкое молчание. Мистер Кью озадаченно посмотрел на сестер: – Знаете, я думаю в нашей жизни теперь все поменяется. – Не говорите так! – воодушевленно произнес старший из братьев Медуз, – воодушевленно произнес старший из братьев Медуз. – Все непременно уладится! Кирик Кью как-то особенно взглянул на Уилфреда, после чего встал и посмотрел на миссис Медуз. – Наш отец умер еще до того, как я сумел сказать первое слово. Но знаете, что самое удивительное: его образ до сих пор хранится у меня в голове, будто бы, его лицо я увидел только вчера: это серьезный, но очень великодушный человек с глубокими глазами в сюртуке. Он смотрит на меня очень строго, но при этом его глаза улыбаются, будто он вот-вот рассмеется, что раньше у него так и выходило. А образ матери, не смотря на то, что я пятнадцать лет прожил с ней, видел ее каждый день, разговаривал с ней, часто и беспрерывно изменяется, воплощаясь то в добрую, искреннюю улыбку, то нежные теплые руки, а иногда в красивые сияющие глаза, – мистер Кью бросил нежный взгляд на одну из фотографий, стоящую на камине.