-Ник, солнце, принцесса, потерпи немного. Скоро все пройдет. Я не могу сгладить эту боль. Клянусь, был бы хоть малейший шанс, я бы все взял на себя! Прости…

-я больше не могу. Это адски больно! – твою ж мать! Готов сейчас разнести все. Ей больно, а я не могу ничего сделать! Я сжал ее руку, положив к себе на грудь. Она начала цепляться ноготками за рубашку, пока не оторвала несколько пуговиц. Кисть проникла к моему телу, изучая каждый миллиметр. Ее всхлипы чуть успокоились, в какой-то момент она даже начала закусывать губу от удовольствия. Именно от удовольствия! Она поглаживала бока, царапала торс, а потом начала играть с сосками, прокручивая их между пальцев. Я не мог скрыть своего удовольствия, в районе паха все пульсировала, а из гортани то и дело вырывались хриплые вздохи. Как казалось, Ника совсем позабыла о том, что сейчас происходит питание энергией, и ей должно быть больно. Глаза так блестели, она и сама стала получать удовольствие от того, что делала.

-Ник, все кончилось. Ты молодец – я провел руками по ее волосам, задержавшись на спине. Цвет сияющих вен стал немного угасать, а чародейка нехотя, как мне кажется, отстранилась. Она тут же опустила глаза, но резко подняла их на меня, когда увидела мою реакцию… - И…извини – я скрылся в ванной, пытаясь сгладить эту неловкую ситуацию. Сейчас сижу на краю ванной и понимаю, что вряд ли без вмешательства так сказать мне удастся отсюда выйти. Краем мозга соображаю, что она теперь моя жена. По законам предков. Конечно, юридически мы никто, но все же…

-стоп! Она же сейчас не сможет переспать с другим мужчиной, как и я с другой женщиной. – эту фразу я сказал сам себе, и она как будто окрылила. Я стянул с себя рубашку, оставшись с голым торсом, и вышел в комнату. На диване сидела Ника. Взъерошенная, немного заплаканная, но такая родная…

-Ник, ты как? – она молчала, не поднимая глаз. Я позволил себе присесть рядом с ней, забрав ее руки в свои. Вены набухли, и стали сильно выступать. Черт, как же ей сейчас больно! – можно? – я взглянул в ее глаза, спрашивая разрешения на то, чтоб хоть немного размять ее руки. Она молчала. Только подушечками трясущийся пальцев я коснулся ее кожи. Она была настолько напряжена, что я не мог и тихонько нажать. Провел всей ладонью по руке туда и обратно, за что получил облегченный вздох. Надеюсь, что ей становится легче. – прости. Стало легче?

-… - из ее глаз снова покатились слезы. Она не удосужилась, и взглянуть на меня. Господи, прощайте мои нервные клетки!

-Ник, не молчи. Скажи хоть что-нибудь! Думаешь, что мне сейчас не хреново!? Да я выть готов, только подумаю, как тебе больно! Мне кажется, что я последний урод! Заставил тебя испытать столько боли, довел до слез! Поверь, от твоего молчания мне не легче… - и я снова сорвался, накричал на нее. Что ж я за скотина такая?

-прости, очень больно, просто. Голову не могу наклонить….

-давай. – я положил ее на диван, как бы она не сопротивлялась. Дрожащей рукой утер ее слезы, плавно переходя к шее. Я старался не давить на нее, но в то же время разминать затекшие мышцы. Пока что она не подавала признаков жизни. Просто лежала, периодически всхлипывая. – Ник, ты хоть как-то реагируй, чтоб я знал, что тебе не больно.

-мне классно. У тебя волшебные руки. – я снова заулыбался, как дурак. Она уже терлась щекой о мою кисть, намекая на то, что ей уже совсем не больно.

-ты как маленький котенок.

-хочется выкинуть на улицу?

-ахаха, нет, хочется погладить и накормить.

-зачем кормить?

-худая какая-то…

-а говорил, что красивая…

-я и сейчас от своих слов не отказываюсь. Как шея?

-все волшебно. Спасибо. – она поднялась с дивана, наклоняя голову в разные стороны. – я, наверное тебе что-то должна за это? – боже, успокойте мою фантазию. Я только сейчас вспомнил, что напряжение, так сказать не отступило. Наоборот, от ее сладких вздохов и нежной кожи оно только усилилось. Но не скажу же я ей «Ник, давай…» фу, аж хочется себя ударить за это!

-Ник, ничего ты мне за это не должна. Еще и я должен твое желание исполнить! Столько боли тебе доставил…

-ну, ты вообще не должен, но…

-давай, говори желание, я исполню. Сегодня добрый. – наш диалог переходил в какое-то дружеское русло и мне становилось крайне некомфортно сидеть, скрывая свое положение.

-мне неудобно…

-так, давай без прелюдий. Говори, что хочешь.

-можно…. Я тебя еще раз потрогаю? – ч…что? Потрогает!? Я как бы…. Я не против этого, но черт! Мысли слились в какой-то кашистый комочек, не желая распутываться.

-если хочешь…. Но потом с меня одно желание! – у меня созрел немного коварный план. Главное, чтоб Ника не обиделась на такую просьбу.

-хорошо. – ее ухоженные ручки легли на мои плечи, немного массируя. Я уже тысячу и один раз пожалел, что согласился. Ремень стал жутко давить, и я потянулся, чтоб хоть как-то сбавить напряжение. Ее рука меня остановила, а она что-то шепнула на ухо. Уши заложило от напряжения, так что я ничего не слышал. Тонкие пальцы спускались ниже, обрисовывая линию ключицы. Грудь нервно поднималась от прерывистого дыхания. Я сказал себе не шевелиться, впившись руками в обивку дивана. Она продолжала свой путь, задержавшись на груди. Острым коготком она оставила царапину вдоль всего торса, вскоре из нее тоненькой струйкой начала сочиться кровь. В ее глазах плясали черти, что еще больше пугало. Не знаю почему, но я доверял ей на 100%. И почему-то думал, что этой ночью все должно случиться, а сейчас это лишь предварительные ласки со стороны каждого. Так, что можно вести себя более раскрепощенно. Маленькая ранка чуть защипала, вызывая изменения на моем лице. И тут Ника припадает к самой верхней точки царапины, немного посасывая, и слизывая кровь. Такие действия слишком даже для меня. Не хорошо сравнивать, но скажу. Сколько девушек у меня не было, а вот так ни одна не заводила. Были, которые не стеснялись себя и своего тела, но такое у меня впервые! После того, как чародейка «обработала» всю царапину, она поднялась к соскам. Что ж они ей так нравятся!?

-Ник, я больше не могу! – тело буквально содрогалось, а руками я гладил ее спину.

-можешь. – нисколько не смутившись она села на меня, обхватив тело ногами. Я издал звериный рык, но убрал от нее руки. Пусть играет, будем честны, мне это тоже нереально нравится! она резко встала, поманив меня пальцем в другую комнату. Ну, я не дурак. Тут же пошел за ней. В ее спальне царил мрак. Темные шторы, задернутые наглухо. Почти черные обои, черно-белая мебель, покрывало на кровати цвета горького шоколада. Но последнее быстро слетело куда-то в угол, открывая вид на постельное белье. Оно, как и большинство предметов этой комнаты было черным. Ника кивнула на кровать, а я лишь с размаха угнездился на нее. Теперь чародейка сидела на мне, упиваясь моим телом. Я не особо слыл привлекательностью и спортивным телосложением, но в последнее время взял себя в руки. Появились и кубики, и руки накачал. Пусть не очень сильно, но мне нравилось. По всей видимости, и Нике. Она перешла на руки, прорисовывая каждую неровность.

-ай, Ник, аккуратнее! – она не очень удачно повернулась, встав на меня коленом.

-черт, прости, я не специально. Давай сюда свое желание. – она резко отпрянула от меня, располагаясь на соседней подушке.

-можно я все же для начала выйду? – мое крайне непристойное положение не давало покоя.

-нет, давай желание.

-покажи татуировку? – мы оба знали, где она, и как выглядит, но мне была интересно именно ее реакция.

-вот я так и думала! Ладно, помоги снять платье. – она повернулась ко мне спиной, предоставляя молнию в мое распоряжение. Руки тряслись, и я кое-как взялся за собачку – ты че, как алкоголик. Не можешь расстегнуть?

-Ник, я вообще уже ничего не могу! – честно признавшись, я опустил руки.

-а татуировку увидеть хочешь?

-очень – хочу очень. Просто уже хочу! Она расстегнула платье, и откинула его в сторону, оставшись в одном белье. – твою мать! – я окончательно потерял здравый смысл и впился ей в губы, резко придвинув к себе за попу. Такие сладкие, желанные, безумно нежные. Казалось, что на них еще остался привкус моей крови, но в то же время они отдавали вишневым блеском, которым она пользуется. С момента нашего первого поцелуя Ника так и не научилась целоваться (но, ничего! Беру это в свои руки!). Она пыталась двигать языком в такт моих движений, но получалось у нее слабо.  Она постанывала мне в губы, терлась о меня животом, а я все больше терял рассудок. – тш, тишь, Ник. Успокойся. – я прижался лбом к ее лбу, шумно выдохнув в губы. Сейчас нельзя поддаваться эмоциям. Она хотела поиграть, но на сегодня с нее хватит. Та боль, что она испытала и так надолго останется в ее памяти. – прости, мне нужно отойти. – я встал с кровати, но она меня окликнула: