- Спасибо вам, дорогие гости, за то, что все…

И тут ворвался Гаврюша. Настя сняла то, как он мычал, махал руками и кивал головой. Все расценили эти движения не в пользу садовника.

- А-а-ах! – послышался визг полной дамы в корсете, которая тут же свалилась без чувств.

Петр Алексеевич шагнул к перепуганному Гавриилу, схватил того за шиворот и пробасил:

- Что ты натворил, паршивец этакий?! Пойдемте, – это уже относилось ко всем присутствующим. – Посмотрим, что случилось.

Когда они пришли к умершей Лилии, все окончательно утвердились в виновности садовника. В руке у убитой был клочок темно-русых волос. Хозяева и гости перевили взгляд на взъерошенные волосы Гаврюши и все поняли.

- Убийца! – накинулся на него Петр. – Богохульник! Дитя Сатаны! Как ты посмел совершить такое тяжкое преступление?! Как ты посмел пойти против хозяев?!

- А я думала, – причитала пораженная ударом Екатерина Маришкина. – Что ты хороший мальчик, Гавриил! Взяла в слуги, кормила, поила, позволяла навещать семью, а оказалось, пригрела змею на груди!

- Милая, успокойтесь, Вы ни в чем не виноваты!

- Она была таким замечательным человеком, и такой хорошей сестрой! – заливалась слезами Мария. – Вы плохой человек, плохой, не прощу вас!

- Мы собирались пожениться… – голосом мертвеца сказал жених Лилии, Владимир. – Купить дом за городом, нарожать детишек, жить долго и счастливо и умереть в один день… Все это кануло в лету из-за тебя! – и он в ярости накинулся на Гавриила, пытавшегося в течении всех обвинений что-то объяснять и возражать путем мычаний и жестов. Владимира отстранили от обвиняемого, дали Гаврюше перо, чернила, бумагу, и сказали написать, что он хочет донести до всех в свою защиту.

Когда садовник закончил писать, он передал листок Петру Алексеевичу, и тот зачитал всем написанное:

« Я, Смоленов Гавриил Александрович, абсолютно невиновен в убийстве прекрасной Лилии, дочери знатного Петра Алексеевича и обворожительной Екатерины Игоревной. Когда я шел за бокалом для гостя, то увидел, что дверь в спальню открыта, и подумал, что надо закрыть. Когда я подошел ближе, то невольно в щелочку увидел Лилию, неподвижно лежащую на кровати. Я было подумал, что ей плохо, и надо вызвать семейного врача. Зашел в комнату и увидел Лилию на кровати с ножом в груди. Я понятия не имею, как клочок моих волос оказался в руке у прекрасной дамы. Наверно, убийца каким-то образом срезал их».

- Убийца срезал?! – в ярости завопил Петр. – Убийство произошло недавно, а значит, ты подозреваешь кого-то из присутствующих здесь честных людей? Да как у тебя совести хватает клеветать на леди и джентльменов, собака ты эдакая! Приоткрытая дверь? Случайно увидел? Врач? Срезанные волосы? По-твоему, мы должны в это поверить? Да ты наверняка завидел какого-нибудь слугу в коридоре, испугался, и побежал прочь. А когда понял, какую оплошность совершил, было поздно, тебя все увидели. И ты притворился, будто не виноват, так? Честной народ, – обратился он к гостям. – Как считаете, где поставить запятую в «Казнить нельзя помиловать»?

Все присутствующие закричали хором «Казнить! Казнить! Казнить!»

- Решено. Завтра в полдень ты будешь повешен. Извините, дорогие гости, – сказал Петр Алексеевич, – что доставили вам такие неудобства. Надеюсь, вы простите меня и придете на похороны моей драгоценной дочери.

Гаврюша молча рыдал, беззвучно открывая рот, и молился. Все хозяева разошлись по покоям, а гости отправились по домам, все, кроме Джехова. Он спустился на улицу, в сад и стал смотреть на закатное небо. Невидимые глазу подростки спустились за ним. На улице было тихо.

- А я-то весь день ждал, – неожиданно произнес Андрей. – Когда же вы придете. Что вы тут выискиваете, невидимые детишки?

Ребята похолодели от ужаса. Как? Как он их заметил? Неужели невидимость спала? Нет, свои руки-ноги они не видят, да и друг друга тоже. Что же им делать? Это же опаснейший монстр за два столетия, а их трое жалких человечков, едва освоившихся со своими силами. О чем они думали, отправляясь сюда? Эх, прав был Сережа. Сережа… Он бы что-нибудь придумал…

- Чего хвосты поджали? – торн вовсю наслаждался их изумлением. – Думали, вы такие одни? Путешественница во времени, Анастасия Зерцина, а? Думали, я вас не вижу? Какая наивность. Было бы смешно, если бы не так грустно… Я заметил вашего парнишку, когда он стоял около покоев погибшей и спокойно смотрел на приговор Гавриила. Как планируете выжить?

У Насти коленки подогнулись от страха.

- Мне не очень удобно разговаривать с пустым местом. Давайте сядем, поговорим.

Зерцина не настолько глупа, чтобы открыть их единственное преимущество.

- Единственное преимущество, говоришь? – переспросил Джехов.

Анастасия готова была упасть в обморок. Этот гад еще и мысли читает?!

- Нет, мысли я не читаю. Просто это то, о чем обычно думают людишки в таких ситуациях. Я вас все равно вижу, мутно, расплывчато, но вижу. Анастасия, ты умная девочка, не заставляй меня идти на крайние меры. Сними невидимость, – потребовал монстр.

Настя перепугалась не на шутку. Открыть свое маленькое, но все же преимущество перед врагом? Но кто знает, что он с ними сделает, если она ослушается. Зерцина сняла защиту.

- Хорошая девочка.

====== Глава 14 ======

На друзей Настя смотреть не собиралась, иначе разрыдалась бы на месте.

- Итак, с чего же мне начать? – торн задумчиво потер подбородок. – Ах, можно вопрос?

Настя не ответила.

- Что это за предметы вы носите? Черненькие, квадратные, с какими- то ружейными дулами спереди?

Зерцина от страха, кажется, забыла, как разговаривать.

- Чего язык проглотили? – ехидно прищурился Джехов. – Убивать я вас потом буду, не сейчас. Так что поговорим по хорошему, иначе перейдем сразу к плохому.

Анастасия благоразумно решила пока что разговаривать с ним, а тем временем параллельно думать, как им выпутаться из этой передряги.

- К-камера… – тихо, с заиканием произнесла она.

- Камера? И что же она делает?

- С-снимает…

- Это как?

Зерцина не особо смыслила в технике, точнее, вообще ничего не понимала, поэтому решила объяснить как можно проще.

- Т-так: наводишь круглую штуку, называется объектив, нажимаешь одну кнопочку, камера делает неподвижное изображение, нажимаешь другую, камера снимает все подвижно, как происходит в реальности.

- Хм, да… – протянул торн. – Про фотографию я слышал. Но это же такой громоздкий аппарат, да и времени много надо, а у вас сразу две вещи совмещены в маленький кубик. Нда-а, будущее творит чудеса.

Настя оставила этот вывод без комментариев.

- Перейдем к делу. Я отравил Лилию Маришкину, чтобы потом Мария ее убила, подставив этого доверчивого садовника. Зачем? Какой мотив я преследую? Я полюбил Лилию. Но у нее уже был жених. Чтобы не мучится от безответной любви, а заодно, насолить этой наивной семейке, в особенности жениху Лилии – Владимиру. Я, конечно, мог убить его одним ударом и забрать Лилию, но она бы меня не полюбила ни при каких обстоятельствах. Эта простушка Мария повелась на мое богатство и знатный статус в обществе, и захотела за меня замуж, хоть я ей в отцы гожусь. Родители Марии одобрили это решение. Я сказал младшей Маришкиной, что женюсь на ней, если она выполнит одну мою просьбу. Чтобы не марать руки, я подговорил ее убить свою собственную сестру, сказав, что та без оглядки влюблена в меня. Простодушная девушка поверила и убила свою сестру. До этого ночью она прокралась в сарай и отрезала клочок темно-русых волос у этого слуги. Позже, намеренно пролив вино (при этих словах торн вздрогнул) себе на платье, она пошла на кухню и взяла нож. Подойдя к сестре, соврала ей, сказав, что у нее закончились платья и можно ли взять поносить у нее. Моя наивная Лилия, конечно, была рада помочь сестре. Она потеряла бдительность, вот тут Мария ее и зарезала, быстро положив на кровать и усмехаясь в честные угасающие глаза доброй сестры. Подложила клочок волос, поправила выражения лица умершей на более жуткое, ушла, специально оставив дверь открытой, переоделась и спустилась. Подав мне знак, что все готово, спокойно села ужинать. Я разбил бокал и попросил слугу принести мне новый. Путь до кухни проходил через покои Лилии, и, как и предполагалось, садовник заметил мертвое тело и побежал на помощь. Все, что он написал на листке в свое оправдание – чистая правда. Ах, как этот слуга плакал, как рыдал, как умолял Бога простить ему все грехи! Я завтра с упованием посмотрю на его казнь. Такими нехитрыми манипуляциями я подстрелил четверых зайцев: убил даму сердца, напакостил семье Маришкиных, мужу Лилии, этому пижону, и заполучил в жены не менее молоденькую, невинную и привлекательную девицу. Не плохо так разгулялся на старости лет!