Снайпер скривился как от горькой пилюли. Антон скривился тоже. Властелина колец мне только не хватало, и чего эта Шелоб приперлась в Доту, подумал он. Сердце гигантской паучихи. Его хоть зажарить можно будет, или сырым лопать?

Док пожал плечами.

- Чего кривишься? Я тебе не мама, заставлять не буду, не хочешь, не надо, мое дело предложить, твое дело отказаться.

Антон думал. Что ему эта месть, зачем ему вообще эта месть? Он хочет уйти из Доты. Он сейчас должен просто простить Леру, внутри себя простить ее, уйти в лес куда-нибудь, и медитировать час, не думать ни о чем. Только час. Он должен суметь. И по истечении часа, все - прощай, Дота!

Антон встал и неожиданно для самого себя сказал:

- Это я челюсти просто разминал. Ну, веди меня к этой своей Шелоб.

***

Они пошли вверх по течению. Теперь Антон уже лучше ориентировался и примерно представлял, где они находятся. Скала, ограничивающая Доту, постепенно приближалась. Странно, если не приглядываться и не знать, что она там, ее было почти не видно.

Наконец они подошли вплотную. Ручеек, здесь уже совсем слабый, струился из мрачной пещеры. Когда-то эта пещера была забрана решеткой, но теперь прутья были погнуты и остатки решетки валялись вокруг. Некоторые прутья были пожеваны. Антон поежился.

Док обломал несколько веток, обернул их тряпками, полил вязкой жидкостью из черной бутылочки, и поджег. Каждый взял по факелу, и они вошли в пещеру.

Антон остановился и присмотрелся. Глаза медленно привыкали к темноте. Но было еще что-то, невидимое, неслышимое, что-то такое... Что? Антон стоял, всматриваясь в темноту, и перед глазами медленно проступали своды пещеры и три тоннеля. Но нет, было что-то еще. Антон прислушался, потом принюхался... нет, ничего. И тогда Антон закрыл глаза.

Это странное ощущение рождалось в разуме, минуя зрение, минуя слух. Антон ощущал, что в глубине пещеры сидит злобное древнее существо. У этого существа не было разума, вернее разум ее был непознаваемо чужд человеческому. Она был стара, ох как же она была стара, и она помнила все свои дни. И она знала, что кто-то идет за ней, и шипела в темной глубине своей берлоги, отгородившись лабиринтом пещер. Но Антон видел путь к ней, сквозь эти пещеры, и он видел ловушки и провалы, и паутины, расставленные ей.

- Ну идем же, - нетерпеливо тянул его Снайпер, - куда идем, в левый ход или в правый?

Антон недоуменно посмотрел на него.

- В средний.

Снайпер так же недоуменно оглянулся.

- Ты в порядке?

Антон кивнул головой.

- Мы идем в средний тоннель.

- Антон, здесь только два тоннеля, - участливо сказал Снайпер.

Тогда Антон взял его за плечи и повел к среднему тоннелю. Странно, Снайпер все время пытался отвернуть в сторону, и Антону приходилось толкать его то в одно плечо, то в другое. В конце концов они подошли вплотную к тоннелю. Снайпер что-то бубнил под нос, и вдруг резко осекся и замолчал.

- Три тоннеля, - тихим голосом сказал Снайпер. - Но было же два?

- Это Шелоб морок насылает, - сказал Док. - Поэтому и нужен Антон с его местью, которая сильнее морока. Мы без него тут заблудимся, Шелоб нас заведет в свою паутину и съест. Или яйца отложит. Почему вы думаете, ослики на этой линии так часто пропадают? Шелоб их заманивает в пещеру, и все, поминай как звали. Давайте так, все идем за Антоном цепочкой, держимся друг за друга, вопросов не задаем. Антон знает куда идти.

Так и сделали, все построились цепочкой, и Антон повел их вглубь.

***

Казалось, что прошла вечность, но, вероятно, это заняло немного меньше времени. Полчаса? Час? - Антон спешил. Надо было успеть до вечера. Надо было успеть. Последний поворот, и они оказались в тупике.

Все остановились.

- Отакота. - удивленно произнес Снайпер. - Ты нас куда завел, Сусанин?

Сердце Антона билось с перебоями, кровь стучала в висках. Он не мог ошибиться. Нет. Антон закрыл глаза и снова прислушался к ощущениям. Не открывая глаз, он шагнул раз, другой, протянул руку, и уперся в плотную как камень, тугую и клейкую массу. Он открыл глаза и попытался отдернуть руку. Рука прилипла к камню. Камню? Все сгрудились вокруг с факелами.

Это был не камень. Это была очень плотная паутина, еще свежая. Шелоб заткала вход в свою берлогу, пока они шли.

- А ну-ка, - Док прошептал заклятие, и рука Антона с чавканьем отодралась от паутины.

Док достал скальпель, и резанул паутину. Скальпель прилип. Док дернул его, раз, другой, бестолку. В сердцах, он хотел было пнуть вредную паутину, но вовремя одумался.

Тогда Свен прислонил секиру к стене и снял с плеча сверток. Аккуратно развернув его, он достал из свертка составное копье. Наконечник звенел и пылал красным светом, и Свен старался его не касаться.

- Посторонись, - сказал он, отошел на два шага и швырнул копье в паутину.

С грохотом и треском паутина и кусок стены вокруг нее дезинтегрировалась. Три красных глаза вспыхнули внутри берлоги, Шелоб ринулась вперед, и ударила Свена жвалами. Удар был так силен, что его вышвырнуло в горловину пещеры.

Дальнейшее слилось в отрывочный калейдоскоп. Так бывает в яростном бою, когда разум занят на все сто процентов, нет времени что-то запоминать или анализировать. Отвлечешься на миг, и ты труп. Антон бил, отскакивал, уворачивался, помогал товарищам, которые тоже били, отскакивали, и уворачивались. Боже мой, как же сильна и живуча была эта тварь. Они били снова, и снова, и снова, мышцы ныли, руки немели, кости трещали, но наконец Шелоб завизжала, повернулась и попыталась убежать. Док, и Лич, и Антон, и Свен, и Снайпер - все повисли на ней, свалили на землю, она кровоточила гноем, один глаз был выбит, она билась и кричала, и разбрасывала их, и они снова кидались на нее, и наконец Свен с силой опустил секиру и отрубил голову.

Секунду назад это была злобная живучая визжащая опасная тварь. Миг - и ее огромное тело опало, потоки гнойной крови толчками выплескивались из горла и с шипением испарялись, касаясь воздуха, кожа плавилась и отваливалась кусками. Едкий зеленый туман заволок воздух, Антон кашлял и задыхался, воздуха не хватало, да что там - его просто не было, и Антон подумал, что это последняя подлянка Шелоб, убить их этим зловонием после своей смерти, он наконец Лич бросил горсть кристаллов на пол, и с шипением весь воздух втянулся в них, на самом деле весь - Антон почувствовал, как его распирает изнутри его собственная кровь, и дышать теперь уже было вообще нечем, - но через секунду Лич бросил другие кристаллы, и порыв свежего воздуха, почти взрыв, разбросал их по стенам.

Антон сполз по стене. Сил не было. Он дышал и не мог надышаться. Воздух! Жизнь! Наконец он встал.

Среди закаменевших остатков оболочки Шелоб лежало ее сердце. Зловеще-пурпурное, не такое большое, как он думал. Оно медленно опускалось. Антон пригляделся. Каменный пол под сердцем плавился.

- Давай же! Уйдет! - закричал Снайпер.

Антон схватил сердце. Руку обожгло, и с пальцев закапала кровь. Ярость боли слилась с ненавистью к Лере, ненавистью ко всей этой глупой игре, ненависти к самому себе, и Антон затолкал сердце Шелоб в рот.

Он хотел кричать, но не мог. Он думал, что съест это сердце, и все. Ну, кусок сырого мяса, думал Антон, ну переживу. Но ощущения были такие, как будто это сердце ело Антона.

Сердце пролезло в его горло, разодрав его. Соленая кровь поползла в рот и на губы. Антон сглотнул ком в горле. В груди его разорвалась боль. Сердце прошло до середины, и затем с противным треском прорвало трахею и легкое. Антон закашлял кровью, и захлебнулся ей. Но сердце Шелоб наконец достигло своей цели. Оно обволокло сердце Антона.