и обязательно приносим букет (без букета на кладбище и не ходи, анафема) - в пластиковых бутылках искусственные цветы. Спи спокойно, дорогой товарищ, - мы всегда будем помнить о тебе (фраза произносится в голос, а обращение по обстоятельствам: папа, мама, брат, сестра, сын, дочь, скотина. сука, стерва, гад, выродок. любимый и т.д. и т.п.).

Почему же Марена - богиня смерти осваивает по ночам грозную технику? Да потому что тот свет не резиновый. Нормы площади для успокоения душ отведены изначально от сотворения мира и меняться не будут. А тут нашествие усопших с личными вещами, т.е. с памятниками да оградами да с остальным кладбищенским антуражем. И попробуй разместить вновь прибывшего по ПМЖ (постоянное место жительства) с его хозяйством. Да тут у любой богини крыша поедет. Вот и катается Марена на грейдере, спасая свой департамент от ненужного покойнику хлама, под одобрительно-ликующие молитвы измученных благодарными родственниками.

А на взгорке в кустах черемухи стояли деревянные кресты, у которых любовно расположились богини Жива, Марена и Леля за игрой в карты, поджидая траурную процессию в два стандартных гроба. Рука священника вздрогнула в приветственном жесте, но вспомнила, какому богу служит, и мелко прочертила в воздухе загадочный иероглиф.

- Молимся за невинно убиенную душу, оставившую нас в расцвете жизненных сил, примерной матери и благочестивой прихожанки...

А благочестивая прихожанка взирала на свои похороны объятая пламенем седьмой и девятой заповедей. А ее муж и любовник в пьяном тумане пытались договориться с нищенкой совестью, нагло так качающей вдруг обретенное право на покаяние, под нетрезвым оком участкового, отца убиенного отрока.

- Почитай отца и мать и будешь долголетен на земле, - запел священник первую заповедь из обетования не для мертвого, а для живых, выстроившихся по классам отроков и юниц, которым было просто любопытно и чуточку мерзостно от происходящего под молчаливый траур выключенных смартфонов. Да еще раздражала эта убогая, которую даже родитель окрестил Журба. Чуяли, чуяли детские сердца причину и следствие совершенного, ибо еще не уснула в них интуиция нерадивым снов, а навевала сознанию и подсознанию истинную причину смерти их сотоварища. И поползли слова-змеи из праведных в своем гневе сердец.

- Чушка немытая. Вонючка. Оборванка. К заутренней бегает босиком, а мобилы не имеет. Что ж твой боженька такой милосердный, что не заступился за твоего папашу алкоголика, когда он церковь расписал, а поп его за пьянку выгнал, да за кагор высчитал. - И шипели дети, а их мамки, почуяв приступ материнской любви, встали на защиту праведных в своем гневе чад.

Учительница безмолвствовала, а в глазах слушающих и присутствующих на похоронном обряде женщин уже разгорелось пламя ненависти к этой вот смиреннице, - и очередь на прощание с прахом дружно задвигала сжавшееся в испуге и непонимающее причину злобы тельце журбы поглубже в кусты дикой черемухи. А в кустах девочку-ребенка поджидали Жива, Марена, Леля.

11

И был факс. Ангел Распорядитель и ангел Вестник, ознакомившись с "гласом" отправились выполнять указания, передоверив Чашу Проведению. Лифт был свободен, и ангелы воспользовался таковым. Приятно было спускаться в прозрачной кабинке и рассматривать быт и обитателей на очередном небе. Профессиональным взором администратора ангел Распорядитель заметил прилипшие к стеклу белые и черные перышки,- черных было поболей. "Зачастили, значит, иноверы, чувствуют последние времена. Надо указать дежурным, а то детишки баловаться начнут, а в черных перышках много соблазнов". А дети не преминули воспользоваться лифтом и, легки на помине, уже врывались в кабину дружной оравой,- дети на небесах имели такие же права, как и кошки в древнем Египте, как и коровы в Индии. Ангелы добирались в места назначения своим ходом,- детишки и пощипать могли бы перышки, отращивай потом...

Второе небо встретило запустением. Прошли, прошли те славные времена, когда здесь кипела жизнь - и какая жизнь! Распорядитель не стал тревожить ангелов-смотрителей, а, подобрав кинутый детьми велосипед, покатил по гаревой дорожке небес мимо резерваций, в которых и находились боги, утратившие блеск и величие после памятных событий на Голгофской горе. Некоторые резервации окончательно захирели: пирамиды, храмы, капища, алтари разрушились, и не видно было низги, только приведения и ночные страхи провожали велосипедиста безразличным отмалчиванием. Гора Олимп скукожилась, облысела, боги перебрались к подножию и влачили существование плебеев, покинутых на произвол судьбы всесильными патрициями. Вот над горой Фудзияма поднялся дракон и зашелся в аллергическом кашле,- что то там не срослось с благовонными курениями в стране Восходящего солнца. Оживилось в последние времена брожение в стойбищах шаманов: появились модерн постройки и пристройки, шаманы приоделись в наполовину европейское платье, бубны их были изготовлены по новейшим технологиям,- это внушало зависть и подталкивало к интригам менее успешных соседей. Некоторые островки религиозной самодеятельности вообще заросли таким чертополохом, что сюда боялись сунуть нос и вездесущие приведения. Зато каков микрорайон резервации инопланетян: супер современные небоскребы в антураже супер современной инфраструктуры. Но все же, не тот был вид Второго неба, не тот,- жизнь стремительно перебралась на Первое небо, поближе к естеству. Но скоро и здесь все забурлит, закипит и видоизмениться: ибо пришел час. Ангел подкатил к резервации Славянских богов.

- Живу, Марену, Лелю с вещами на выход!- заорал Распорядитель фельдфебельским басом, любуясь переполохом своего присутствия.

Вестник зашел в приемную руководителя-директора- советника-тайного советника-министра-премьера-кацлера-князя-короля-праконсула-президента-чертечего начальника Первого неба. В приемной царила оживленная суета, как в штабах армий перед наступлением на всех фронтах и по всем направлениям. А еще это было похоже на колоду карт, тасуемую иллюзионистом. Два джокера сидели в противоположных местах приемной, окруженные свитой тузов и королей. Дамы так же присутствовали, но на общих основаниях. Вальты исполняли роль задиристых ординарцев. Всякая шушера ниже десятки в приемную не допускалась и влачила своё существование на подхвате в коридорах вседержавного органа. Но даже двойка в этой колоде имела вес, особенно если козырная. А козыри назначались по протекции.

После ознакомления с факсом началось всеобщее совещание.

Начальник мира сего прослезился и произнес:

- Свершилось! Мы закладываем фундамент общества последних дней! Краеугольным камнем является на текущий момент -

Первая директива: омоложение аппарата власти. Потому что молодо - зелено поддается психологической и физической обработке и из него можно вязать любые узлы, в том числе и Гордеевы.

Вторая директива: обеспечить молодо-зелено безбедным существованием. Для этого хороши все средства, завуалированные в благовидный предлог улучшения жизненного уровня плебса. Примечание-пожелание:

!) вместо настольгических березок и лип насаждать безликие туи (желательно совершать финансовые аферации с родственниками-бизнесменами - деньги должны идти в семью) , тем самым приобщать плебс к глобализации, т.е. равенству и братству;

2) обязать плебс за свой счет (стоимость в финансовых отчетах указать на порядок выше реальной стоимости изделия) изготовить и установить идеологически выдержанные баннеры для создания позитивного имиджа, которым так легко манипулировать общественность, ибо плебс нуждается в наглядной агитации больше, чем свинья в апельсинах

Третья директива: министерствам культуры и искусств приступить к реанимированию и восхвалению обитателей Второго неба.

Выполнение директив возложить на исполнительные комитеты. подключив все средства идеологической обработки.

Свершилось!

Зал потонул в овациях. Надышавшись энергией рукоплесканий этак часика полтора, оратор вскинул руку. Обведя затихающих в ажиотаже подчиненных ядерным взором, Правитель всех правителей провозгласил: