…Хосок увернулся от нападения, подтянув за собой сумку и, закрутив последний моток веревки, дал знак Чимину. Тот подбросил его на закорки и сиганул между волков, прорываясь к Чонгуку.

«Вожак! Бежим!»

Однако, Чонгук пошел вразнос, задирая даже тех врагов, что уже собирались пятиться прочь, робея от пахну̀вшей мощи. Тэхён бросил жалостливый взгляд. Прибитый навалившейся болью, встать самостоятельно он не смог и прямо на глазах Хосока и обмершего Чимина резанул себя по запястью, оросив грязь алыми брызгами.

Через считанные секунды все застыли, как вкопанные, и только Хосок настороженно озирался по сторонам, отсчитывая время до взрыва.

Тэ нерасторопно поднялся с колен, воздев кровоточащую руку над головою, бледнея и беззвучно шевеля губами. Хосок распознал знакомое звенящее наполнение вакуума вокруг. Такое находится вне возможностей доступной простым смертным магии. Даже Хосок, преуспевший в изучении телепортации, еще ни разу не видел формирования перехода из ничего, без зелий, печатей, атрибутики. Тем более было неясно, откуда Тэхён черпает силы. Вокруг него же самого заклятье не складывалось, и это двинуло Хосока на страшную мысль, которую он произнес вслух, а Чимин передал Чонгуку.

Тэхён не может переместиться с ними.

Откуда ни возьмись, свистнула стрела. И еще одна – пробила одному из нападавших бедро. Лес заполнился жутким жалобным воем, подхватываемым остальным многоголосьем на много миль дальше, пробуждая застывшие фигуры от гипнотического сна.

Прежде чем успели опомниться, Чонгук, поборов оцепенение, вспорол дистанцию до Тэхёна в три прыжка, но позади уже подрывалась взрывчатка, напуская вибрации и дым, а впереди разверзалась ослепляющая вспышка.

Со всей мочи Хосок вжался в лапу Чимина. Последнее, что он увидел – исчезающие контуры черного волка, так и не достигшего своей цели и целое поле мертвых людей.

***

Хосок полагал, что они очнутся в копоти и грязи, бесхозно брошенными в снег, но слышен треск огня и чувствуется, как плещется тепло. Почти как дома. Пахнет медом и клевером.

Руки у Хосока перевязаны бинтовыми тряпицами, какие есть и не у каждого знахаря, полученные царапины уже затянулись, да и по самочувствию вполне можно сказать – тело знатно подлатано.

Открыв глаза, Хосок уткнулся взглядом в перевязанного Чимина, мирно сопящего на противоположной кровати.

Дом из древесного сруба, от устья печи и зажженных лампадок пляшут по стенам причудливые тени. На печной плите шипит чугунный чайник, а в чугунке булькает рядом что-то вкусное с пряностями. Чистое и уютное убранство: пол застелен бежевой медвежьей шкурой, под потолком на натянутых нитях покачиваются травы, соцветия и сушеные веточки, пучки чеснока и можжевельника. На двери венок из омелы, на кухонных полках целая коллекций зелий, масел и порошков, разбитых по назначению. У платяного шкафа маленький круглый столик, заваленный книгами и чертежами – похоже на рабочее место.

Из мебели на кухоньке виднеются грубо сколоченные стулья и стол, на котором в закрытых плошках ожидают яства… За окном, затянутым ледяными узорами, пляшут по кедровой ветке снегири.

Поднявшись, Хосок надел наготовленную для него одежду. Чонгука он обнаружил в дальнем конце комнаты, за твидовой шторой. Его сон казался летаргическим и глубоким, после пережитого он пребывал в покое, отличающемся от покоя Чимина. Вероятно, и лекарства для него были наготовлены иные, и заклинания прочтены другого толка. Кто бы ни был их спаситель, надо отдать ему должное - он мастер своего дела.

Затем Хосок догадался снять чугунок с рисовой кашицей и приступил к еде, покончив со своей порцией с недюжинным аппетитом. Он как раз вытирал рот, когда входная дверь распахнулась, и вошел высокий человек в толстой кухлянке.

Хосок мгновенно выпрямил спину и приоткрыл рот от удивления, не веря своим глазам. На виске пришедшего седовласого красовалась витиеватая татуировка, какими заклеймила раньше история пятерку самых выдающихся колдунов, которых и прозвали - «Квин». Поразительно: седой, а выглядит на человеческие двадцать.

Повесив одежду на крючок и преспокойно сменив оленьи унты на чуньки, хозяин избы пронес сумку с запасами на кухню и, поприветствовав Хосока, принялся раскладывать по шкафчикам еду, ссыпал в деревянную вазу добытые из поселения квашеные яблоки.

— Хорошо спалось? — спросил он, присвистывая и улыбаясь.

— Более чем… — Хосок вжался в спинку стула. — Спасибо, спасибо вам за всё .

— Ну что ты робеешь-то? Спроси давай, тот ли я столетний старик, которого вы ищете.

— По-моему, тот самый, — сам ответил Хосок и всплеснул руками. — Не верится! Да как так…? Вот это да! С ума сойти. Господи, неужели…

Засмеявшись, мудрец подхватил дошедший до закипания чайник и, разлив ароматного имбирно-коричного чая, сел напротив.

— Чон Хосок, значит. Слышал я про твои успехи, ты большой молодец.

— А как к вам обращаться?… — благоговея, спросил Хосок.

— Пожалуй, лучше назвать настоящее свое имя. Нужно быть максимально откровенным, — и, сделав глоток чаю, мудрец представился: — Ким Намджун.

Но кажется и последовавшие разговоры о том, как Намджун выходил троицу и рассказы о житие в неприветливых холодных землях, не вытравили с лица Хосока тревоги.

— Знаю, о чем ты печалишься, — заметил Намджун.

— Он пожертвовал собой, чтобы спасти нас… — глаза Хосока наполнились слезами, тем не менее, предложенный стариком пирог он взял. — Вкуснятина какая… Говорю, вот же дурак этот Тэхён!…

Тогда Намджун тяжко вздохнул, разделяя боль не меньшую.

— Конечно, я не возьмусь утверждать наверняка, но неужто ты думаешь, что Альта̀ра так просто может погибнуть? Я уверен, что Тэхён жив. И еще мне очень жаль, что я не успел вмешаться вовремя.

— Так… — лицо Хосока просияло. — Так это ты пустил стрелы, чтобы Чонгук его остановил?

— Да. На тот момент войти в купол уже было нельзя, поэтому пришлось соображать на ходу. Все равно не успели, что уж тут говорить.

— И что это было за место, кому могло понадобиться столько жертв? А главное, есть ли еще магия, способная управлять сознанием такой огромной стаи?… Неспроста ведь нас согнали в одно место.

— Правильные вопросы задаешь, — похвалил Намджун, расставил чашки по местам и тут же опустил глаза, натыкаясь на одного из волков.

На него пристально смотрел Чимин, который поднялся пять минут назад и с крайне озадаченным видом расхаживал позади, принюхиваясь, присматриваясь и ставя рожицы. Удивлению его не было предела. Он ожидал увидеть кого-то, кому придумывал шуточки о маленьком росте, а тут нате, пожалуйста, еще и голову надо задирать, чтобы на него посмотреть!

— Что за дела? Мало того, что не старый, так ты и не коротышка вовсе? Ты ж себе в той норе всю макушку отбить должен был.. — он даже разочаровался, выпячивая губу и садясь за стол.

— И тебе доброго дня, Чимин, — радушно заметил Намджун, подставляя ему тарелки. — Итак, давайте я расскажу по порядку. Я планировал найти вас раньше, чем случится то, что уже случилось. Однако, не подозревал, что враг обведет меня вокруг пальца. То место, где вы едва не пали замертво – капище бывшего Храма Луны, ныне разрушенного до последнего камушка. Раньше там совершались жертвоприношения. Я не случайно оставил в своем бывшем убежище подсказки, велящие искать меня в этом направлении. Возьмись за дело – я, проблем бы не возникло, но полезли торопыги, опередившие нас, которые и не думали, во что может вылиться внедрение в культовые места. Предки наши далеко не глупы, при каждом таком храме, статуе, важной символике остались особые меры безопасности, что действуют супротив лишь в том случае, если любопытный пройдоха лезет со злым умыслом.

— Ну хорошо, с этим ясно, наложенные чары Храма делали свою работу, почуяв угрозу, — Хосок почесал подбородок. — Вопрос в другом: кому это было выгодно? И кто натаскал стаю?

— Предполагаю, что это последний из Квин – больше некому. И действует он, скорее всего, заодно с тем преступником, что навел смуту на материке.