Внимание. Ваш организм подвергся сильной интоксикации.

Провожу анализ токсина… Ожидайте…

Звук... В ушах стоял какой-то непрерывный режущий слух звук... Мгновение спустя первый центурион осознал, что этим звуком являлся истошный человеческий крик... С учетом того, что на их волне сейчас было лишь два человека, стало ясно - кричал Райли. Впрочем, это был не просто крик раненого, нет... Так мог кричать лишь человек, сходящий с ума от ужаса… Или боли…

Импульс гидросонара разорвал тьму, и скосивший вниз глаза первый центурион увидел то, что заставило все его душу похолодеть: всего в нескольких метрах от него находился гигантский, трехметровый паук, в передних лапах которого сейчас трепыхался Райли. Выхваченная из темноты импульсом гидросоннара картинка возникла на мгновение, после чего быстро пропала, и только душераздирающий крик человека, врывавшийся в мозг командира группы, не давал усомниться в том, что происходящее является реальным.

Идентификация токсина произведена: яд самца паука “марикора”.

Ввожу противоядие. Сохраняйте неподвижность.

Самец паука… Первый центурион вспомнил, что читал об этих тварях. Выходит, что ему повезло – яд самцов был сильным, но от него все же было разработано противоядие. Будь это самка – и спасти его не смогло бы уже даже чудо. Ситуация была не из приятных, но Гатриан Лекс не зря являлся командиром элитного спецподразделения. Едва осознав, что происходит, и что удар не причинил ему критических ранений, первый центурион послал мысленный импульс системе боевого скафандра, и та, мгновенно откликнувшись, помимо противоядия впрыснула в его кровь дозу боевого стимулятора группы "А". Эффект должен был наступить очень быстро, а пока этого не произошло Лекс очередным мысленным приказом переключил режим видения из режима “гидросонар” на “тепловой”. Да, для ориентирования под водой этот режим подходил слабо, даже можно было сказать, не подходил совсем, но сейчас Лекса интересовало не это. Ему не требовалось лицезреть очертания тоннеля, произраставших в нем водорослей, и прочий "антураж". Ему нужно было видеть цель, и не раз в три секунды, а постоянно. Так и случилось - мутант был живым существом, и как любые живые существа, излучал тепло. Несмотря на то, что из-за толщи воды тепловая сигнатура твари была несколько нечеткой, очертания паука в них можно было распознать без особого труда. К этому моменту действие препаратов начало потихоньку проявляться. Человек почувствовал прилив энергии, головокружение и тошнота улетучились, словно их и не было, а мышцы начали наливаться силой. Атаковавшая людей тварь, очевидно, сочла его мертвым, или не представляющим угрозы, а потому сейчас деловито потрошила тело рядового Райли, крик которого в эфире превратился в булькающий хрип. Не меняя положения тела, первый центурион при помощи страховочного троса осторожно подтянул к себе выпавшее во время удара из рук оружие. Мышцы еще не до конца слушались его, а потому он старался как можно меньше привлекать внимание кровожадной твари. Как только рукоять штурмовой винтовки легла в его ладонь, Первый Центурион почувствовал, что вновь обретает контроль над ситуацией. Решив, что ждать больше нельзя, Гатриан Лекс принял сидячее положение и вскинул казавшееся невероятно тяжелым оружие, переключив его в режим подствольника.

Захват цели произведен.– бесстрастно сообщила надпись на интерфейсе.

Видимо, паук почувствовал его движение, потому как в ту же секунду развернулся, и, отбросив истерзанное тело рядового Райли, ринулся на офицера. Первый центурион выстрелил, и в сторону мутанта, с шипением рассекая воду, устремилась выпущенная из подствольника миниатюрная ракета с тепловым наведением.

В следующий момент Лекс увидел, как гигантский паук, словно налетел на невидимую стену, а за тем задняя часть его туловища взорвалась, разлетевшись на ошметки. Ударная волна швырнула офицера навзничь, после чего, его, словно тряпичную куклу, протащило пару-тройку метров по покрытому илом дну тоннеля. Когда движение прекратилось и первый центурион, наконец-то сумел подняться на ноги, перед его глазами во тьме плавали быстро остывающие фрагменты твари, среди которых он сумел разглядеть тело рядового Райли. С виду понять жив тот или нет, было сложно, однако система мониторинга сообщала, что боец находиться при смерти. В любом случае, медлить было нельзя. Гатриан Лекс активировал реактивную тягу своего боевого костюма, и вновь переключиться на гидросонар. Подплыв к неподвижно лежащему на дне затопленного тоннеля солдату, он придал его телу нужное приложение. Затем при помощи нейрочипа подсоединился к системе управления скафандра раненого. Система сбоила, однако первый центурион все же сумел активировать реактивный привод подчиненного, после чего задал тому нужный вектор тяги. Далее, находясь сзади, обхватил Райли руками, после чего сдвоенная сила реактивной тяги обоих скафандров сорвала их с места.

ПОДОПЫТНЫЙ №7

3017 год

Марс

Институт изучения Новых Форм Жизни

лаборатория отдела экспериментальной биологии

Доктор Кайзенберг вошел в помещение лаборатории в крайне скверном расположении духа. Противостояние с повстанцами все больше ужесточалось, и руководство требовало от него реальных результатов, апеллируя к тому факту, что ему, как ученому, были предоставлены всё материально-технические ресурсы для успешной работы над проектом. А раз были предоставлены, то будьте любезны дать что-то большее, нежели бумажные отчеты об успешно продвигающейся работе, и заверений что движение идет в верном направлении. Доктор Кайзенберг мысленно выругался. Все хотят результат, и немедленно! И никому нет дела, что область, в которой он работает настолько инновационная, что каждый новый шаг в ней сам по себе тянет на целое научное открытие! Чего стоит одна только гибридная адаптация нервных волокон спрайксера, которую ему успешно удалось осуществить при последнем эксперименте! Опыт, поставленный на приговоренном к смерти заключенном, показал, что скорость проводимости нервных импульсов возросла в семь раз! Правда, подопытный впал в кому и через сутки скончался от начавшегося отека мозга, но это уже был побочный эффект, который можно устранить! Главное, что промежуточный результат впечатляет! А эти дармоеды, из "центра исполнения наказания" каждый раз нос воротят, когда он является на территорию тюрьмы с квотой, по которой ему обязаны выдать приговоренных к смерти заключенных. Гребаные ублюдки! Им просто нравится лично казнить людей. Кайзенберг мысленно скривился. Какое варварство эти казни! Столько бесценного для науки биологического материала пропадает напрасно! Хорошо, что в связи с последними событиями, ему удалось выбить повышенные квоты на использование приговоренных в экспериментальных целях!

С учетом того, что последние три года резко возрос поток перебежчиков, пытавшихся всему правдами и неправдами примкнуть к отрядам повстанцев, камеры смертников заполнялись очень быстро, и нужно было пользоваться возможностью, пока она была. Доктор Кайзенберг верил, что любой гражданин заслуживал чего-то большего, чем "последняя прогулка". Ведь если его эксперимент увенчается успехом, многие из приговоренных даже сохранят жизнь, пусть и в несколько измененной форме. Но все же это будет жизнь! А тот факт, что любая жизнь лучше, чем смерть, для доктора была аксиомой.

- Доктор Кайзенберг! - старший научный сотрудник Майк Ратковски, дежуривший в лаборатории в момент его отсутствия, вскочил из-за рабочего стола и кинулся навстречу ученому, потрясая распечатками каких-то бумаг. - Он очнулся! Это прорыв! Мы это сделали! - заголосил он вместо приветствия, сияя, словно ему только что предложили должность сенатора по вопросам науки. - Вы не поверите! Я сам сначала не поверил!

- Стоп, стоп, стоп! - тормознул его Кайзенберг. - Возьмите себя в руки Ратковски, и излагайте мысли внятно! Во что я, по-вашему, не поверю?