Несмотря на то, что колодец вентиляционной шахты также был сделан из нитробетона, за более чем восемь земных столетий в некоторых местах мутировавшая растительность сумела прорости даже сквозь этот невероятно износостойкий материал, и первое время ему попадались торчащие из стен корни деревьев, что, впрочем, не сильно затрудняло процесс спуска. Глубина увеличивалась, и термодатчик его боевого костюма просигналил о том, что температура значительно снизилась. Если на поверхности было плюс двадцать пять по Цельсию, то здесь было плюс двенадцать, к тому же фиксировалась очень высокая влажность. Отталкиваясь от стен ногами, Гатриан чувствовал, что те покрыты какой-то скользкой плесенью, которая к тому же имела странные светящиеся прожилки.

Он читал, что в “секторе заражения” много фосфоресцирующей флоры. Это было связано с какой-то новой формой бактерий-симбионтов, живущих в клетках растений, но как именно, первый центурион не помнил.

Туннеля он достиг спустя полторы минуты. Следовало заметить, что размеры его внушали уважение. От одной стены до другой было около сорока метров, а потолок в самой высокой точке достигал пятнадцатиметровой высоты. Связано это было с тем, что на момент случившейся на планете катастрофы, Земля имела огромное перенаселение. Для перевозки настолько больших масс людей требовались поезда повышенной вместительности. К примеру, ходившие в прошлом по этому туннелю составы имели ширину вагонов около тридцати метров, но даже этого было недостаточно, а потому станции и туннели тогдашнего андеграунда строились в несколько уровней. Согласно картографическим данным министерства обороны Империи, непосредственно под туннелем, в котором сейчас находился его отряд, проходил еще один точно такой же, а под ним еще. С учетом того, что мегаполисы тех лет имели под своей поверхностью огромные многоуровневые жилые районы, такая форма строения линий метро не была чем-то необычным.

Едва первый центурион отцепился от троса, как оказался по щиколотку в воде. Удивляться не приходилось - дренажная система давно засорилась, выйдя из строя, и теперь дожди, а также грунтовые воды медленно, но верно делали свое дело. Те туннели, что сейчас пролегали внизу, наверняка были полностью затоплены, так что столь небольшое количество воды здесь можно было считать везением. Не удивительным был и тот факт, что дно туннеля покрывал ил, но Гатриан решил искать в этом позитивный момент - по крайней мере, оно было не таким скользким, как покрытые мокрой плесенью стены. Оглядевшись вокруг, первый центурион также заметил, что бойцы отряда были грамотно расставлены на позициях, позволяющих вести круговую оборону, а, значит, Эйрих Вакс не терял времени даром, но как только командир группы оказался внизу, он приблизился, и, перейдя на закрытый канал связи, доступный лишь четверке бойцов "Чёрного Треугольника" обратился к Гатриану.

- Мы по-прежнему одни. Никаких признаков мутантов не зафиксировано, однако, я бы предпочёл поскорее очутиться на поверхности.

- Не ты один, - отозвался первый центурион, оглядываясь по сторонам.

Туннель не выглядел пустым. Как и на поверхности, тут было полно растительности - нанесенный течением времени и воды ил стал отличной почвой для целых зарослей, отдаленно напоминающих тростник. К счастью, заросли эти были не сплошными, и попадались лишь участками, так что продираться сквозь них, как через джунгли на поверхности, необходимости не было. С высокого потолка бесформенными паклями свисали какие-то подобия лиан, однако в целом, путь в нужном направлении был свободен.

Но так продолжалось не долго. После того, как отряд прошагал по туннелю пару километров в нужном направлении, количество растительности значительно возросло, и бойцам пришлось взяться за мачете.

ВСПОМНИТЬ ВСЁ

3017 год

Планета Земля

заброшенная лаборатория корпорации AMREGO

Яркий слепящий свет бьет по глазам, заставляя чувствовать нестерпимую боль.

Она лежит на медицинском столе, а многочисленные провода и датчики обильно покрывают её обнаженное тело. Запрокинутые над головой руки надежно стянуты ремнями, равно как и щиколотки, не давая возможности подняться и сделать какое либо движение. Постепенно глаза адаптируются, и свет уже не воспринимается ими так болезненно. Она увидела белую комнату, отделенную от основной части помещения прозрачной стеной, с тянущимися вдоль нее оранжево-черными линиями и значками биологической опасности на закрытых дверях.

Два человека склонились над ней… Их лица закрыты прозрачными щитками, являющимися частью экипировки костюмов биологической защиты. Она переводит испуганный взгляд с одного на другого, пытается что-то сказать, но у нее нет голоса, а облаченные в костюмы биозащиты люди никак не реагируют на ее беззвучно шевелящиеся губы.

- Пигментация радужки глаз изменила свой окрас… - доносится до ее слуха искаженный внешним динамиком голос одного из присутствующих. - Устойчивость организма к токсинам феноменальна! Иммунная система справилась с введенным в тело ядом за считанные минуты. Позвольте поздравить вас с успехом доктор Кугельман! Это прорыв!

- Это лишь первая ступень испытаний, – отзывается второй, и в руках у него появляется какой-то прибор, похожий на маленькую дрель, с иглой вместо сверла. – Её организм способен на большее. Гораздо большее…

Она не сводит глаз со странного прибора. Он пугает ее. Она пытается сказать, чтобы ее освободили! Она пытается, но голоса, как и прежде, нет…

- Прошу вас коллега, обнулите показатели измерительных приборов. Проведем новый тест, – произносит тот, которого второй назвал доктором Кугельманом.

- Думаете сейчас это разумно? - с сомнением отозвался второй. – Она только что пришла в себя. Не лучше ли дать ее организму восстановиться?

- Она справится. Я в этом уверен, – спокойно откликнулся Кугельман и всадил в руку девушки острую иглу, а через мгновенье она начала ощущать, как от места укола по венам начинает медленно, но неумолимо разливаться жидкий огонь. Она не могла кричать, и, лишь выгибаясь всем телом, судорожно хватала ртом воздух. Пламя, сжиравшее ее изнутри, внезапно сменилось жутким холодом, болезненно выкручивающим мышцы, а из широко распахнутых глаз медленно потекли слезы…

- Показатели мозговой активности нестабильны, – искаженный переговорным динамиком голос одного из ученых звучит встревоженно. - Пульс замедляется…

Холод… Разум заполняется ледяным туманом… Холод пронизывает тело насквозь, немилосердно терзая и причиняя нестерпимую боль... Боль, от которой хочется умереть.

- Выработка антител идет недостаточно быстро! Через пятнадцать секунд токсин парализует центральную нервную систему… Профессор, мы должны ввести антидот иначе…

- Нет! – в голосе второго ученого звучит холодная злость. - Она справится! Она должна справиться! Это двенадцатый прототип! Предыдущие одиннадцать не прошли и половины тестов! Она…

Вспышка, озарившая сознание заставила наваждение схлынуть, словно раздробив на тысячи мелких осколков, и Несс с бешено бьющимся сердцем резко села на месте, хватая ртом воздух. Но пробуждение от кошмара не принесло ее душе облегчения, так как очнулась она посреди кошмара другого, значительно более страшного.

Сразу же вспомнив, что произошло, девушка попыталась вскочить на ноги, но удалось ей это не сразу. Чувствительность постепенно возвращалась, однако тело пока еще плохо слушалось, а потому первая попытка подняться завершилась для нее падением на груду какого-то хлама, беспорядочной кучей сваленного в углу полутёмного помещения.

Быстро адаптирующиеся к низкому освещению глаза девушки различили, что сейчас она находится в той самой лаборатории, которая присутствовала в ее видении. В той самой, где когда-то облаченные в комбинезоны биологической защиты ученые ставили на ней свои безумные опыты. Но сейчас это место изменилось. Бывшие когда-то белыми стены покрывал толстый слой плесени. Остатки научного оборудования также поросли грязью и мхом, делавшим их неузнаваемыми… Сколько времени прошло с тех пор, когда здесь последний раз были люди? Вокруг царили мрак, и запустение, а также ощущался отвратительный смрад гниющей плоти, от которого девушку едва не вывернуло. К счастью темнота была не полной – в углу виднелись проржавевшие скобы лестницы, обвитые какой-то тянущейся сверху растительностью. Скобы эти также вели наверх, скрываясь в вертикальной трубе, уходящего в потолок колодца, из которого в глубину помещения и проникал солнечный свет.