— Почему?

— Я начну объяснять, да вы не поймете, — фыркнул пятимерны и продолжим отключение машины.

— Проще говоря, весь этот зал и есть машина парадоксов. Вся остальная цитадель исчезнет, кроме этого зала, — пояснил Ник.

Зал затрясся. Лучи стали сверкать сильнее, а вся машина зашипела. Пар из труб, искры из проводов, дыра в метр образовалась на крыши. Весь зал стал потихоньку разрушаться.

— Поехали! — крикнул зеленоглазый, и весь зал затрясся сильнее.

Облака на небе ускорили движение, как и солнце. Оно уходило теперь на восток, а вставало на западе. Окружающее все стало меняться. Дома принялись восстанавливаться. Трещины исчезали, лава уходила, пепел пропадал. Разрушенный город от ядерной бомбы, был как в обратной перемотке. Ударная волна двигалась в эпицентр, а все ею разрушенное восстанавливалось, животные, что погибали от ее удара, оживали. Ядерный гриб исчезал, а бомба не летела в город. Миллиарды жизней возвращались, вся планета начинала цвести и оживать вновь.

Ник радостно кричал, держась за трубу на полу, что шла к машине парадоксов. Робин держался за клетку, а Стивен с Винсентом держались за лапы, прижимаясь к стен бывшей их заключительной камеры, где их держал демон.

Время вернулось на свои круги. Бело-голубоватые лучи исчезли, и зал медленно погружался во мрак. Лисы встали с пола и заулыбались. Они смотрели на небо через трещины и дыры в стенах и на потолке. Яркое голубое небо и яркое солнце. Лисы заулыбались и прокричали от счастья.

— Это еще не все, — проговорил зеленоглазый лис, поднимаясь с пола.

— Что-то еще? — удивился Робин.

— Ну…так-то мы вернулись назад. До убийства соседа, но после смерти мед.сестры в больнице.

— Но…все вернулось же, — улыбнулся Стивен.- Конечно, жаль мед.сестру, но вернули все назад ведь.

— Энергии нет…и, — медлит пятимерный.

— Мы падаем! — заорал Ник и повалился на пол, хватаясь за трубу, которую он недавно держался.

Зал стал падать вниз. Все предметы вспарили вверх. В панике, лисы схватились за то, что было рядом и приготовились к удару.

Контакт.

Зал упал на землю и потолок во многих частях развалился, как и левая стена зала. Пол весь потрескался. Цилиндрическая решетка вся деформировалась. Провода свисали с потолка и покачивались в разные стороны от удара.

Гуд посмотрел на улицу и увидел хвойный лес. Как? Они же должны были быть в городе.

— Я знаю, о чем вы все подумали. Где же город? Я переместил зал от города на пять километров, чтобы ничто не пострадало. А еще и спрятал машину парадоксов в лесу, — зеленоглазый спрыгнул на землю и, лизнув указательный палец правой лапы, поднял его вверх.- Шоссе прямо в город в километре отсюда. Идите прямо и прямо. Не заблудитесь.

— А ты? — спросил Гуд, подходя к своему лисенку.

— А мы…- сказал зеленоглазый лис, разворачиваясь к Гуду.

Лапы лиса подкосились и он стал падать. Но Гуд быстр и успел подхватить своего лиса.

— Эй, что происходит? — в глазах Робина читалась паника.

Стивен и Винсент подбежали к ним и сели рядом. Робин гладил по голове Ника и страшно боялся. Чего он боится? Боится, что Ник умирает? Но умирает ли он?

— Я отдаю контроль над телом полностью Нику, — пояснил пятимерный.

— Это занимает очень много энергии…и я опять потеряю сознание, — говорит Ник и гладит Робина по щеке.- Со мной все будет хорошо.

— Я буду ждать тебя, Никки, — улыбнулся Робин, целуя его лапку.

Ник улыбнулся и поглядел на Стивена. Видно, что тот сам дрожит от страха за сына.

— Боишься за сына, Стиви? — усмехнулся по доброму лисенок.- Не волнуйся. Все с ним будет хорошо.

— Я хочу сказать, что мне жаль тебя и твой народ, — сказал Стивен, взяв Ника за лапу.

— Зато я вернул мир, — подмигнул пятимерный.- А еще внес маааааленькое изменение, — усмехнулся он.

— Какое? — удивились все трое.

— Он каким-то чудом установил закон для всех стран мира, что те разрешают однополые браки, — улыбнулся Ник и стал постепенно закрывать свои глаза.

— У всех должны быть равные права. Хоть что-то я хорошее сделал, — сказал пятимерный и замолк.

Глаза Ника закрылись, и тот уснул. Трое лисов посидели немного и пошли к шоссе, чтобы выйти в город. Неся спящего Ника на своих лапах, Робин посматривал на него и улыбался. Он рад, что все вернулось. Немного подождать и Ник к нему вернется. Все станет на свои места.

— Почему ты выбрал образ лиса? — спросил Ник, стоя рядом со своей копией.

— Потому что лисы милые, — пояснил он, улыбаясь.

Впервые Ник видит его добрую улыбку. Обычную добрую улыбку без намеков на стремление убивать и обманывать.

— Могу поотвечать еще на твои вопросы, — продолжал улыбаться он.

— Так…хм… Ты начал свое пробуждение на папе, а закончил на мне. На моем отце попыток для того, чтобы вырваться было больше, чем на мне…так почему ты не дождался меня?

— Я мог бы и еще подождать, — начал он, — но…вы же геи. Я мог дождаться твоего ребенка, ведь я бы сразу захватил контроль над его телом, но ты любил Робина, а не девушек. Было понятно, что нужно атаковать тебя. А Стивен…ну, он же тоже гей. Я и пытался вырваться и овладеть его телом, но успокоился, когда у него появилась Лорис.

— Кстати…насчет мамы…почему она сошла с ума?

— Тексты на латыни проникали в ее сознание и сводили с ума. Интересно то, что латынь была нашим языком…и у вас она появилась тоже. Латынь у нас второй был язык, который использовался. Первый был галлипилинский. Те круги что-то значат, верно? — усмехнулся он.

— Слова. И как вы только писали их? Это же трудно выводить! — хихикнул Ник.

— В пятом измерении легче писать.

Ник вздохнул и, подойдя ближе к лису, обнял его. Пятимерный сильно удивился, но обнял в ответ.

— Спасибо, что вернул все назад.

Он лишь кивнул и погладил Ника.

— Прости…но Лорис не вернуть. Это были очень сильные слова. Они проникли глубоко в ее подсознание. Для трехмерных это означает, что уже не вернуть их в прежнее состояние. Она осталась сумасшедшей.

— Кто написал эту книгу? — перевел тему Николас.

— Она очень древняя. Даже я не знаю, кто ее написал. Может мой народ…может ваш…может оба. Кто знает? — мило улыбнулся он.- Кстати, у меня для вас сюрприз.

— Какой сюрприз? — опешил Ник и отстранился.- Что ты опять захотел сделать?

— Сюрприз на твое двадцатилетие, — мило улыбался он.

— Я хочу знать, что ты задумал.

— Одно слово.

— И какое оно? — выпрашивает Ник.

— Лисенок, — улыбнулся лис.

— Стой…нет, — заулыбался Ник.- Я же не смогу…

— Ну, тебе повезло, — погладил он Ника по голове.

— У меня с Робином будет ребенок? — спрашивает Ник.

— Да.

— Наш собственный ребенок, которого я рожу? — уточняет он.

— Да, — протянул он с улыбкой.

— Ладно, это правда необычно, — говорит Ник, широко улыбаясь и держась лапами за свою голову.- Ух…но Робину пока не буду говорить. Пусть побудет все в тайне.

— Ага, — подмигнул лис.

Еще пару минут он болтали, даже позабыв о недавней вражде. А затем настало время просыпаться. Нику не захотелось его отпускать. Впервые. Он даже удивился. Но все заканчивается. Нужно просыпаться.

— А как же ты? — спросил Ник.

— А что я? Буду рядом с тобой всегда, построю здесь свой новый мир…ты можешь помочь мне с идеями для мира, — улыбался он.- Просто пофантазируй.

— Но…мы еще увидимся?

— Не знаю, — пожал плечами он.- И я решил остановиться. Мне тысяча с хвостиком лет. Обычно мы живем двести пятьдесят годиков…но я перебирался из одного тела в другое, а это словно обновление. Теперь я решил остановиться. Умру вместе с тобой.

— Двести пятьдесят лет? Ухты. Вот это вы долгожители, — улыбался Ник.

— Да…прощай, Николас.

— Прощай…ох, я даже имени твоего не знаю…- виновато опустил глаза Ник.

— Как зовут твоего плюшевого лисенка?

— Тод, — ответил Ник.- О…так тебя Тод зовут?

— Да, — улыбнулся он.