Эти слова заставили Третьего остановиться и обернуться ко Второй. Она держала в руках маленький планшет. Не говоря ни слова, он вырвал девайс из рук капитана и направился к мигающей красной точке. Он буквально бежал, но мозг отчаянно не желал увидеть безжизненное тело Пятой. Это не могло быть правдой, не с ними, не здесь, не сейчас, не она.

Шестой и Вторая молча следовали за буквально бегущим Третьим, пока он не остановился у одной из дверей. Всего секунду помедлив, он выбил с ноги дверь, а замет раздались выстрелы и нечеловеческий, исходящий откуда-то из глубины, вопль мужчины. Он стоял в верном проеме и стрелял, стрелял, стрелял. Сразу из обеих рук. И кричал так, что сжималось все внутри. Вторую передернуло. Когда пули закончились, Третий едва ли не прыжком пересек маленькое пространство помещения и принялся наносить удары по лицу одному из трупов. Это был Энзо.

Сначала Шестой ничего не понял — Пятая сидела связанная за столом, только ее голова была неестественно наклонена вбок. Лужа крови у ног девчонки не предвещала ничего хорошего. И тут мозг все же показал всю картин целиком, от которой потемнело в глазах. Пятая была мертва.

— Третий, успокойся, он мертв, мертв, — попыталась оттащить его от трупа Вторая.

— Сука! Гнида! Падаль! — сквозь зубы рычал Третий, удар за ударом уродуя мертвую плоть рукоятками пистолетов.

— Ты так ее не вернешь, — осторожно произнесла Вторая.

— Вы должны были прийти раньше! Приди вы на минуту раньше!

Он все же смог остановиться, отбросив в сторону окровавленные пистолеты, и обессиленно рухнул среди трупов на колени, сжимая голову в ладонях.

— Я знаю, — тихо отозвалась Вторая. — Третий, она нам тоже была дорога. Мы тоже любили Пятую. Но сейчас мы не время убиваться, будем оплакивать ее потом. Подальше от этого места.

Тяжелая рука Шестого легла на плечо Третьего и несильно сжала. Его тоже, как и Третьего, пробирала дрожь, а мозг упорно отрицал реальность. Вторая держалась из последних сил, для нее это тоже оказалось слишком неожиданным. Ей казалось, что она способна пережить кончину любого из команды. Любого, но не Пятой.

Просидев еще с минуту, Третий медленно поднялся и на ватных ногах подошел к Пятой. Она выглядела умиротворенной и спокойной, словно заснула после тяжелого дня прямо за столом. И только испачканная кровью кофточка и связанные за спиной руки портили всю картину. Тошнотворный ком вновь подкатил к горлу, а в глазах потемнело, когда Третий нагнулся к девчонке. Искусанные губы слегка приоткрыты, и Третий осторожно очертил их контур большим пальцем, словно пытаясь сохранить их тепло и мягкость. Внутри все вопило от разрывающий изнутри боли. Каждая клеточка, каждое нервное окончание. Он присел на корточки, пытаясь запомнить каждый сантиметр ее лица, но что-то мешало смотреть, застилало взор. Третий провел тыльной стороной ладони по глазам и с удивлением обнаружил выступившую влагу. Он плакал и сам не понимал этого. Он отказывался понимать. Что-то оборвалось в его душе, что-то, что держало его, заставляя двигаться дальше. Смерть Сары по сравнению с этим была детским лепетом.

— Мы должны забрать ее, — заправив синюю прядь за ухо девчонки, прошептал Третий. Молчание послужило знаком согласия.

Легонько касаясь плеча и руки девчонки, Третий спустился к связанным рукам. Шестой уже протянул ему ножик, так что оставалось лишь принять и перерезать веревки, что он и сделал, немного задержав ее маленькие пальчики в своих. Освобожденные руки тут же обвисли вдоль тела. Третий выпрямился, и прикрыл глаза. Нужно было взять ее на руки, но не мог. Как и не мог позволить донести ее до «Мародера» кому-то другому. Поэтому, тяжело вздохнув, он все же осторожно взял девчонку под спину, прижимая к груди, одной рукой, а второй — под коленки. Ее голова тут же откинулась на его плечо, вызвав очередной спазм боли где-то в районе сердца. Кровь из головы больше не капала, но испачкаться в ее крови — последнее, что беспокоило Третьего. Он покрепче прижал к себе Пятую и сделал несколько шагов на негнущихся ногах. И вдруг что-то произошло, он что-то почувствовал. Замерев на полушаге, он прислушался к своим ощущениям, медленно осознавая, что сходит с ума.

— Она дышит! — вдруг выпалил он, заставив Вторую и Шестого широко раскрыть глаза от удивления. — Дьявол, она дышит! — Его рука скользнула на шею Пятой. — У нее есть пульс!

Спустя несколько секунд Шестой и Вторая с удивлением прощупывали едва теплящийся пульс на шее девчонки. А спустя меньше минуты они втроем бежали к «Мародеру», чтоб скорее доставить Пятую в медицинский отсек на «Разе».

========== Часть 6. Да несчастье помогло ==========

Уже на подходе к «Мародеру» Пятая начала болезненно постанывать. Стоило Третьему положить ее на пол, как все тело девчонки задергалось от спазмов. Всего на секунду, поддавшись эмоциям, он впал в ступор, позволив страху сковать тело. А потом, словно машина на автопилоте, протолкнул поданную деревяшку между зубами девчонку и прижал ее всем телом. Пятая сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладошки до крови, и выгнулась дугой. Ее всю трясло, а вместе с ней трясло и Третьего. Вторая помогала Шестому в управлении «Мародером». Они ничем не могли помочь девчонке.

Дальше все было как в тумане — бьющееся в конвульсиях тело Пятой, слабое жужжание двигателя, струйка пота, стекающая по ее виску. Он не заметил, как они вернулась на «Разу». Лишь прижал к себе сильнее девчонку, и побежал в медотсек, игнорируя Вторую, Шестого, Андроида.

Пятую пришлось буквально вырывать из цепких рук Третьего, чтоб положить на диагностическую кушетку. Он совершенно не хотел выпускать ее, словно боялся вновь потерять тонкую нить пульса, едва прощупываемую на запястье. Словно, если он разорвет с ней телесный контакт, она окажется не живой. Слово «мертвой» он даже думать боялся. Все казалось слишком нереальным, слишком хрупким. Слова Второй и заверения Андроида игнорировались. Шестому пришлось хорошенько врезать Третьему, чтоб привести его в чувства.

— Третий, успокойся! — прижав его к стене всем телом, прошипел Шестой. — Ты и так один сплошной синяк. Не заставляй меня делать тебе больнее. Нам всем дорога Пятая. И я тоже готов рвать и метать за нее. Но сенсоры показывают, что она стабильна. Так что возьми себя в руки и обработай свои раны!

Третий фыркнул, высвобождаясь из оков Шестого. Все же смысл в его словах был. Он едва ли чем-то мог помочь Пятой. Тем более, когда сам едва стоял на ногах. Сейчас, когда ярость и адреналин отпустили, веки начали наливаться свинцом, а боль, до этого момента не ощущавшаяся, вернулась в тройном объеме. Болело все и сразу, словно тело пропустили сквозь мясорубку, а потом нажива сшили грубыми стежками ржавой иглой. В глазах потемнело, тело потребовало принять горизонтальное положение, что и поспешило осуществить. Сделав пару шагов, Третий опустился на колени. За секунду до потери сознания Третий заметил, как его подхватил подмышки Шестой и уволок на вторую кушетку.

***

Пятая лежала в своей комнате на кровати, прикрытая одеялом. Прошло уже несколько дней с тех пор, как она пребывала в таком состоянии. Андроид заверила, что все показатели в норме, поэтому нахождение в медотсеке необязательно. Синяки уже сошли на нет, зажил и порез на щеке, словно его и не было. Лишь небольшие рубцы в местах входа и выхода пули — прошла навылет — напоминали о ранении. Но они были скрыты растрепанными волосами. Это было удивительным, чудом, что она выжила после сквозного ранения в голову. Андроид сказала, что какое-то время девчонка могла быть мертва, но наниты в ее крови оперативно приступили к делу. Что это были за наниты — Андроид не знала. Они отличались от всех известных, даже от нанитов Второй. Также не удалось выяснить, кто послал сообщение на «Разу». Но, судя по отсутствующим нападениям и преследованиям, целью было явно не заполучить весь экипаж. Третий предполагал, что это как-то связано с Пандорикой, но что это такое и почему ее так искал Монти — он не знал.