Пока что Ленков дал этим двоим проверочные задания - но, многолетний опыт подсказывал ему, что эти двое являются крепкими середнячками.

- Вот я и начал 'перебирать харчами' - мысленно одернул себя полковник. - При моей кадровой нищете два хороших профессионала старой школы - немалое богатство, а я печалюсь, что они не являются спецами, равными Тихменеву.

Закончил же Сергей Алексеевич свой рассказ объяснением ситуации с продажей ювелирных изделий, просьбами Седого и Фрола Ивановича на сей счет, и, под занавес, необходимостью выведения бывшего кондуктора из-под возможного удара.

Полковник Ленков раздумывал недолго - возобновление контактов Тихменева с контрабандистами было необходимо на перспективу, хотя бы для организации бесследной ликвидации Яши Блюмкина; то, что Седой может пригодиться - отрицать было трудно; ну а то, что своих надо беречь, для него было жизненным принципом, неукоснительное соблюдение которого однажды стоило ему понижения в звании. Да и весьма солидная сумма от реализации драгоценностей точно бы не стала лишней - даже с учетом всех накладных расходов выручка должна была быть не меньше миллиона рублей золотом, или эквивалента в основных валютах.

- Предлагаю сделать так - сказал он. - Вы сможете выйти на контакт со старыми знакомыми, но не сейчас, а, скажем, через месяц или полтора?

- Да, конечно - ответил Тихменев.

- Тогда, полагаю, начать следует с переселения Фрола Ивановича с семейством - начал излагать свой план действий новый Тухачевский. - Новые документы я ему обеспечу через мои связи; вопрос, куда ему лучше перебираться?

- Это надо будет обсудить с ним - ответил Сергей Алексеевич. - Полагаю, лучше всего подойдет какой-нибудь небольшой, но, достаточно оживленный город, чтобы новый человек не слишком бросался в глаза. И, совсем хорошо будет, если его возьмут вольнонаемным в воинскую часть - и жалованье у человека будет, и возможность подработать, и, некий флер благонадежности обеспечен.

- Согласен с Вами, по всем пунктам - сказал начальник Штаба. - Устройство я ему обеспечу, остальным придется заняться Вам.

Тихменев молча кивнул - новый начальник вызывал у него все большее уважение, привычка бросать своих людей на произвол судьбы по миновании в них надобности ему явно не была присуща.

- По разрешении этого вопроса Вам надо будет возобновить старые знакомства - задумчиво продолжил Тухачевский. - Вопрос - насколько это будет опасно, использовать господ контрабандистов для решения столь денежного дела?

- Для меня - риск в обычных пределах - ответил Сергей Алексеевич. - Глава клана обязан мне жизнью одного из близких - для понтийских греков это вопрос чести, а с этим у них строго, несмотря на то, что кодекс чести у них своеобразный. Так что опасаться того, что меня зарежут и ограбят, никак не приходится - конечно, придется заплатить за услуги, причем, довольно щедро.

- Это, насколько я понимаю, обычная практика - заметил Михаил Николаевич - хорошо платить и за перевозку, и за посреднические услуги.

- Вы правы - согласился Тихменев.

- Что же касается просьб относительно продажи долей, принадлежащих Седому и Фролу Ивановичу, полагаю, следует их выполнить - сказал Тухачевский.

Сергей Алексеевич молча кивнул - спрашивать о том, можно ли поставить его партнеров по данной акции в известность, было явно излишне.

- Признаться, мне бы хотелось посмотреть на добычу - слегка улыбнулся начальник Штаба.

- Надеюсь, Вы меня простите - для этого мне придется покинуть Вас на несколько минут - ответил штабс-капитан.

- Конечно - сказал новый Тухачевский, мысленно отметивший квалификацию своего тайного подчиненного, не поленившегося упрятать добычу по тайникам - и, можно было спорить на золотую десятку против ломаной копейки, что сделаны эти тайники вполне профессионально. Казалось бы, мелочь - но именно внимание к мелочам, их безукоризненное исполнение и отличают настоящего мастера от хорошего середнячка, поскольку именно так и обеспечивается надежность каждого дела.

Вернулся Сергей Алексеевичминут через десять, с не самой маленькой сумкой - предпочтя потратить некоторое время на то, чтобы аккуратно упаковать золото и драгоценности, чем тащить их в руках; такие детали неплохо характеризуют человека, на что обратил внимание Вячеслав Владимирович.

Сдвинув сервировку на край стола, Тихменев начал выкладывать коробочки с ювелирными изделиями, продолжив выкладку упаковками с империалами, и, закончив выкладку парой холщовых мешочков с золотыми россыпью и стопочкой паспортов.

Полковник Ленков наугад взял коробочку и открыл ее - там обнаружилось колье очень искусной работы, бриллианты в платине. Вячеслава Владимировича непритворно перекосило - не приходилось сомневаться, откуда у Свердлова взялось это украшение. Оставалось только надеяться на то, что бывшей хозяйке колье посчастливилось остаться в живых.

- Откуда только взялось на Руси столько мрази - негромко сказал Тихменев, правильно интерпретировавший гримасу, на мгновение исказившую лицо его начальника - впрочем, штабс-капитан испытывал сходные чувства, стараясь не думать о том, сколько на этих украшениях крови.

- Если бы дело было только в этих негодяях, дорогой Сергей Алексеевич - вздохнул новый Тухачевский. - Беда в том, что прежняя власть завела Россию в тупик - а народ не нашел лучшего выхода, чем привести к власти таких вот Свердловых.

- Вы говорите, как настоящий революционер - невесело сыронизировал Тихменев.

- Сергей Алексеевич, вот Вы воевали на Кавказском фронте - сколько было случаев, когда действующим частям неделями не подвозили продовольствия? - спокойно спросил начальник Штаба, закрывая коробочку и кладя ее на стол.

Тихменев задумался, добросовестно вспоминая - и, неохотно ответил: 'Очень много - и, крайне нередко, завезенное на склады продовольствие вдруг оказывалось испортившимся, списывалось, как положено - а, потом, консервированное тушеное мясо вдруг попадало в лавки турецких или армянских купцов. Впрочем, такое случалось не только с тушеной говядиной или свининой - в лавках регулярно оказывались сахар, чай, пряности, крупы' (соответствует РеИ - В.Т.).

- Надеюсь, Вы меня простите - но, следует ли удивляться тому, что после всего этого, весьма многие солдаты, да и немало господ офицеров Кавказского фронта, неделями получая пропитание в виде котелка пустой каши да пары пригоршней сухарей, в конце концов, стали сторонниками большевиков? - спросил новый Тухачевский, на опыте своей семьи знакомый с данным вопросом - один из его дальних родственников, его благородие подпоручик, потомственный дворянин, вволю померзнув и всерьез поголодав во время несения службы Отечеству на Кавказском фронте, в начале 1918 года совершенно добровольно вступил в Красную Армию. И дело было не в его нежелании стойко переносить тяготы службы - просто человек, нахлебавшийся последствий дикого воровства господ интендантов вместе со своими солдатами, счел, что с белыми, выступившими за воссоздание прежней системы, ему не по дороге, а не служить России он попросту не умел, так уж был воспитан. И, таких как он, русских офицеров, на собственном опыте изучивших всю гниль, насквозь источившую очень многие части госудаственного аппарата Российской Империи, было совсем немало - и, не только младших офицеров, можно вспомнить и генерала от кавалерии Брусилова, и 'красного' барона, генерал-майора фон Таубе, и начальника ГАУ генерала Маниковского. Тихменев молчал - положим, в военной разведке Империи гниль если и присутствовала, то в гомеопатических дозах, но, что творилось в линейных частях, он знал и на личном опыте, и, из рассказов заслуживающих всяческого доверия сослуживцев. Нечего ему было возразить, поскольку все, сказанное начальником Штаба РККА, было святой правдой - и воровали, как перед концом света, причем, по слухам, господ интендантов прикрывал лично командующий фронтом генерал Юденич, и на красную службу многие пошли вовсе не потому, что чекисты взяли в заложники родных, а, потому, что любому терпению и преданности есть предел. А Его Императорское Величество не то, чтобы не понимал, что происходит - штабс-капитан слышал историю, когда Николай, приехав на фронт, посетил полк, давно воевавший на передовой; начальник дивизии и командир полка построили подчиненных таким образом: наименее обтрепанных поставили в первые четыре шеренги, имевших же вовсе непригодный для лицезрения Государем вид, поставили в четыре задние шеренги; Николай Александрович посмотрел на полк, потом приказал четырем задним шеренгам перестроиться вперед, а четырем передним - оставаться на месте; посмотрев на господ офицеров, унтеров и нижних чинов в их доподлинном виде, расспросил их о службе (реальная история - В.Т.). Вот только никаких последствий для тех, кого бы Петр Великий вздернул на ближайшем суку, после такого зрелища и честных рассказов о разнообразных 'нехватках', не последовало.