"А мы чем виноваты?" - с надеждой "посмотрели" на неё все оставшиеся миски-кастрюльки. Люда тяжко вздохнула и стала собирать "кучу-малу" - нести в умывальник.

В результате, она перемыла всё. Это было, конечно, неправильно, но горка чистой посуды так благодарно блестела ей со стола, что обида сама собой улетучилась. Люда ещё посидела-посидела... и решительно полезла под кровать, туда, где лежала ещё нераспакованная, глубоко зарытая в шмотки и сумки, старая гитара. Настраивать "подругу дней своих суровых" пришлось долго - та всё "дулась" за долгое отсутствие внимания и никак не хотела попадать в лад. Наконец, Люда её "уломала", зверски брякнула пару аккордов и задумалась. Настроение было лирическое: хотелось то ли любви - большой и чистой... то ли убить-зарезать кого... И руки сами собой проиграли известный бодренький мотив:

"При-хо-дит время,

С юга птицы прилетаю,

Снеговые горы тают,

И не до сна!

При-хо-дит..."

Скрипнула дверь и в проёме показалась Юлькина голова.

- О! Люскин за гитару взялась... - Но пока Люда решала запустить в неё тапочком или просто презрительно оттопырить губу, та уже ввинтилась в комнату, плюхнулась рядом на кровать и немедленно заскулёжничала: - Сыграй-сыграй-сыграй... ну?! - и даже начала трясти за локоть, как будто так, в условиях, максимально приближённых к экстремальным, играть удобней. - Миклуху-Миклуху-Миклуху...

- ...Маклая? - закончила Люда.

- Ага, ага!.. - подруга отпустила локоть и так вся приготовилась, что Люда прыснула со смеху.

- Ну слушай... - обижаться на Юльку было себе дороже. - Из дневника Миклухо-Маклая! Песня о перевоспитании людоедов! Исполняется впервые... - буркнула Люда напоследок и начала:

"При-хо-дит пле-емя...

Словно птицы налета-ают,

Словно волки набега-ают,

И! Не! До! Сна!

При-хо-дит пле-емя...

Люди головы теря-ают,

Ведь это пле-емя

Любит головы весьма!

Па! Па-бам! Па-ба-па!..

Ут-топись в Атлантике без лишних слов -

Там сейчас нужна подкормка рыбам.

Ил-ли ускачи к макакам без штанов -

С ними будешь весел и здоров!

При-хо-дит пле-емя...

Словно волки набега-ают,

Всё сломают, поваля-ают...

И всех сожрут!

При-хо-дит пле-емя,

Люди головы теря-ают,

Ведь это пле-емя

Люд-доедами зовут!

Сколько гуманизма в супе не ищи -

Там одна морковка и бататы.

Сколько головой об стенку не стучи -

Все равно пойдёшь ты на харчи!

При-хо-дит пле-емя..."

На припеве Юлька начала помогать и дальше они воодушевлённо орали уже на два голоса застольный гимн их группы:

"Стойте, папуасы! И макаки - стой!

Нет у вас причины для волненья.

Жрать своих соседей - это же отстой!

Есть рецептик вкусный и простой.

При-хо-дит пле-емя...

А тут запахи гуляют!

Аппетита нагоняют

В кишках пищат!

При-хо-дит вре-емя...

Людоедство вымира-ает,

Бо не-ту лу-у-учше

Сала, хлеба и борща!

Па! Па-бам! Па-ба-па!"...

__________

Утро выдалось тяжёлое.

- Юлька, вставай.

- М-м-м...

- Юлька, вставай, бо опоздаем!

- М-м-м... бысовес-с-симе... щас-с...

- Юлька-а-а!!

"...да чтоб тебя приподняло да гэпнуло!"

- Ай! - Юльку как-то странно передёрнуло и она открыла очумелые спросонья глаза. - Вста-аю, вста-аю, - Юлечка медленно, как зомби из гроба, поднялась на кровати. - Чё сразу драться...

"Э-э-э... драться?! - удивился Людын внутренний голос и сам же ответил: - Ладно, потом разберёмся..."

- Уа-а-ах, - душераздирающе зевнула свеже воскресшая. - Зала-адила: Юлька, Юлька... Двадцать лет как Юлька. Уже и оттянуться по-человечески нельзя. Э-эх, с такими парнями клёвыми познакомилась! За-айти обещали... - Она подняла заспанный взгляд куда-то в потолок и мечтательно почухала на голове утренний "одуванчик". - Ладно, иду уже.

Соседка встала и точно зомби - в короткой прозрачной ночнушке, покачиваясь и подволакивая ноги - побрела в туалет. Который, между прочим, находился снаружи, в тамбуре их двухкомнатного блока... открытом с коридора. Люда проводила её взглядом и только головой покачала - блондинки! А ей ещё предстояло бутерброды собрать.

Она домазывала третий кусок, когда дикий девчачий визг резанул снаружи. Руки дёрнулись и бутерброд радостно упорхнул на свободу... маслом на пол.

"Да шо ж такое!"

Люда как пришпаренная вылетела за дверь и... уже никого не застала. Только Юлечку, самозабвенно визжащую и что-то там у себя прикрывающую, да панически дробный топот в глубине коридора.

- Шо ты орёшь, дура?!

Топот затих вдали, Юлечка затихла рядом.

- Я... я... выхожу, а там - парни...

"Село без с╕льради!"...

- Юлька, мантэлэпа ты карловна, марш домой, бо придушу ей-богу!

- Иду-у, иду-у...

Не особо разогнавшись, Юленька поплелась обратно в комнату, где сразу направилась к столу и ухватила бутерброд.

- И с чем это? - капризно поинтересовалась она.

- С "таком"!.. - огрызнулась Люда, ныряя под стол за упавшим куском. - Остатки роскоши, завтра-послезавтра шо-то покупать надо будет.

- У-ы-ы... - заныла Юлька. - Опять сальцесон твой...

Люда как раз пыталась с помощью магической формулы "что быстро подняли..." довести падавший бутерброд до кондиционного состояния, и подружкины страдания ей были глубоко безразличны.

- "Гамай, кицю, йидз капусты", - мимоходом посоветовала она не отрываясь от процесса, - "бендзеш мяла дупке тлусте"... [прим. - "кушай, киса, ешь капусту, заимеешь попку толсту"]

- Ой, ну опять ты со своими прибамбасами! - возмутилась Юлька, морщась на свой завтрак.

- Шо поробыш, три класса польской школы... от звонка до звонка.

- Э-хе... - тяжко вздохнула о своём Юленька, откусила хлеб и с трагическим видом принялась жевать.

- Чаем запей, чудо!..

На работу они успели. Но не успели начать работать, как дверь без стука распахнулась.

- ПРИВЕТ ГВАРДИИ! - громогласно поздоровался весомый мужчина при бороде и ответственной наружности. - Владмрваныч... Рманваныч... - рокотал он, обходя всех по очереди. - Да-а-амы! - чмокнул он ручку слегка скривившейся Екатерине Львовне, после чего обернулся: - О! Молодёжь! - и уставился начальственным взором на съёжившихся девочек.

Собственно, рассмотрению "высших инстанций" подверглась Юлечка, а Люда так - сбоку посидела, но обоим стало неуютно.

- Ну ладно, - глубокомысленно изрёк мужчина. - Вижу, у вас всё в порядке. Пойдём дальше... - и вышел, хмуря ответственное чело.

Юлечка выдохнула, все переглянулись и опустили головы к бумагам. Но не прошло и пяти минут, как дверь открылась снова. И тоже без стука.

- Здоров були, начальники! - в помещение решительно вошёл представительный мужчина и обвёл всех орлиным взором. - Ну, як життя? Як молоде поповнення? - его не менее орлиный нос миновал Люду и нацелился на Юлечку. Да там и замер.

- Помалу, Микола Якович, помалу, - ответила за всех Екатерина Львовна, саркастически рассматривая его орлиный профиль. - А як у вас?

- Аж гудЕ! - гордо возвестил тот. - Ну то й добре, п╕ду ще до геоф╕зик╕в зайду. - Он повернулся и прошествовал на выход.

- Ну, и как это называется? - задала риторический вопрос Екатерина Львовна.

- Щас ещё Щербаня припрётся, - не отрываясь от составления карты, предрёк Владимир Иваныч. - Отсчёт пошёл: десять, девять...