Она ощутила в его небрежном ответе намёк на гнев. Похоже, он ненавидел себя за то, что был единственным, кто выжил.
– А может быть, ты и есть тот, кто на самом деле нуждается в спасении?
Он не ответил.
– Ты сам до сих пор блуждаешь в тумане. Вот почему ты не можешь принять тот факт, что твои друзья пожертвовали собой... Но даже если ты отомстишь лорду Грэхэму, я не думаю, что это сможет облегчить твоё горе.
Лидия почувствовала, как Эдгар тихонько вздохнул. Хотя она не знала, какой смысл он вложил в это вздох.
– А неплохо, что ты теперь такая маленькая. Я смогу всегда держать тебя у себя.
– Что?! Я не хочу оставаться такой! Я голодна, и мне холодно, и что мне делать, когда я чувствую слабость!
Лидия не могла сказать, что Эдгар не держит её за домашнюю зверушку. Так что она по-настоящему обиделась на его идею.
– Я просто шучу. Скорее я предпочёл бы обнимать твоё теплое тело, чем холодное стекло бутылки. Я хотел бы прикоснуться к тебе, чтобы убедиться в твоей теплоте. Но сделай я такое, если бы ты была в своём настоящем теле, думаю, ты просто бы оттолкнула меня и убежала бы.
«Конечно, оттолкнула бы», – но у Лидии было слабое чувство, что сейчас ей лучше быть маленькой копией себя внутри бутылки, иначе она не была бы способна оставаться рядом с Эдгаром, после того как раскрыла его ложь и узнала, что он использовал её в качестве приманки.
Было невозможно прикоснуться к тому горю и отчаянию, что он нёс в себе.
Лидии казалось, что Эдгар, возможно, пустил слезу, пока держал стеклянную бутылку.
Она считала его высокомерным и чересчур самонадеянным типом, который скорее умрёт, чем покажет свои слабости. Даже если он выглядел расстроенным или грустным, он был человеком, способным рассчитать и это, и раз за разом дурачил Лидию.
Даже сейчас она не знала, что на самом деле у него на уме. И всё же, она чувствовала что-то вроде удовлетворённости, что смогла поговорить с Эдгаром о его товарищах и о его собственных чувствах.
Может быть, то, что сказал ей Рэйвен, прочно отпечаталось в её памяти.
Эдгар был человеком, который не полагался на кого-либо и встречал все трудности и опасности в одиночку. Из-за того, что Лидия не была связана с его прошлым, она, смогла прикоснуться к той боли и печалям Эдгара, которые он запер в себе ради мести, но должно быть, Рэйвен, на самом деле хотел сказать: «Пожалуйста, не ненавидьте свои слабые стороны».
Она, должно быть, на самом деле была слишком мягкосердечной, потому что не смогла обозлиться на него, хоть и оказалась в такой опасной ситуации, от части, по его вине.
Эдгар нуждался в ней, даже если она как фейри-доктор совершила дурацкую ошибку, оказавшись закупоренной в бутылке боуги-зверем, и, если бы он как-нибудь спас её, она была бы искренне счастлива.
Через стекло, Лидия прижалась щекой к его рубашке. В своём настоящем теле она бы никогда не осмелилась сделать такое. Удивительно. Её казалось, что она может чувствовать его тепло, вливающееся в неё через стекло бутылки.
А она не знала, что можно заснуть, пребывая в форме души.
Когда Лидия проснулась, она всё ещё была внутри бутылки, а утренний свет заливал комнату.
По какой-то странной причине бутылка с Лидией была обложена подушками и завёрнута в плед. Он должен был знать, что это бесполезно, и всё же побеспокоился и совершил такой бессмысленный поступок.
Лидии это казалось абсурдным, но всё же слабое тепло окутывало её, когда она лежала на дне бутылки и только-только проснулась, но уже тогда она почувствовала, что что-то было не так.
Её тело было тяжёлым, как камень, и не двигалось.
Конечно, это было не её настоящее тело, но казалось, что оно сделалось свинцовым, и она едва могла поднять верхнюю часть туловища. Лидия прислонилась к стеклянной стене, борясь с болью и головокружением.
Страх полного исчезновения заполнил её. Для человека оставаться в форме души было очень опасно, и она чувствовала, как с ней происходит что-то непонятное.
Она оглядела комнату, ища кого-нибудь, но в поле зрения Лидии не было никого.
– Эдгар… Ты где?
– Эй, теперь-то, что стряслось? Ты стала полагаться на него.
Нико, стоя перед девушкой, поглядывал на неё сверху вниз.
– Нико.
Прошлой ночью Нико вернулся в её дом, чтобы прикрыть Лидию, объяснив её отцу, что её заставили пойти на посиделки к знакомой и выпить, после чего ей пришлось принять приглашение остаться на ночь в её доме. Она не хотела заставлять отца волноваться, и не могла показаться ему в таком виде.
– Даже если это наш великолепный граф, он никак не мог дурачиться с тобой, когда ты осталась без тела.
– Прекрати нести чушь… Я просто чувствую небольшую слабость и не знаю, что делать…
– Слабость? Лидия, это огромная проблема.
Нико скрестил руки на груди.
– Какая проблема?
В комнату вошёл Эдгар. Он заметил Лидию, которая без сил сидела на дне бутылки, и взглянул на неё с беспокойством в глазах.
– Что случилось, Лидия?
Нико ответил вместо неё, так как она сама не знала, что с ней.
– Люди не могут жить в виде своих душ. Если они оказываются разделены с телом на долгое время, даже запечатанные в бутылке магией фейри, они медленно теряют жизненные силы.
– Что? Тогда нам нужно спешить.
Возможно, из-за этой безумной ситуации Эдгар не понял, что он беседовал с Нико.
– Так, ты узнал, где парни этого Грэхэма держат Лидию?
– Не сказать, чтобы кто-то видел, как тело Лидии заносили на него, но я предполагаю, какой это корабль. Единственная проблема в том, что, поскольку этот корабль наполовину финансируется семьёй барона Уолпол, я не могу конфисковать его в счёт долгов…
– А-а-а, извини, но у нас нет времени обсуждать механизмы человеческих дел. Просто скажи в двух словах.
– Проще говоря, будет сложно силой остановить корабль и обыскать его.
– Хм? Разве ты не бывший преступник? Просто возьми своё чертово оружие, напади на него и угони.
– Похоже, у тебя сложилось неверное представление. Тем не менее, я не могу использовать такие обычные методы.
– Нет ничего обычного или уместного в том, чтобы быть вором!
– Эм-м… Если мы расскажем полиции о преступлениях лорда Грэхэма…
– Неплохое предложение, Лидия, но это займёт слишком много времени, – ответил Эдгар.
Она не знала, сколько ещё она продержалась бы, но у неё было чувство, что через день её уже здесь не будет. Если они пошли бы против такого уважаемого человека, как лорд Грэхэм, который обладал высоким социальным положением, им потребовалось бы собрать надёжные доказательства, и даже полиция не смогла бы действовать напрямую.
– Тогда, лорд граф, придумайте что-нибудь такое, что не заняло бы много времени.
Ненадолго Эдгар о чём-то задумался.
– Ладно, я прибегну к последнему средству.
– Если у тебя есть такое средство, тогда нечего держать его в закромах.
Эдгар позвал дворецкого и сообщил, что уезжает. Он черканул что-то на листочке бумаги и отдал его слуге.
– И, Томпкинс, передай Рэйвену, чтобы он шёл в это место.
Лидия видела, как Эдгар спрятал свой пистолет за полой пальто, и издала напряженный долгий вздох. Глубокой вдох, сделанный ей, происходил от удушья, которое она чувствовала, и решения Эдгара, после того, как она осознала, что он собирается делать.
Она задавалась вопросом, всегда ли он вот так легко берёт на себя ответственность и принимает такие решения. Он может без колебаний в одиночку принять решение, определяющее жизнь и смерть другого человека и заставить ситуацию обернуться наилучшим для него образом.
– Лидия, держись. Я непременно спасу тебя.
Видимая чрез стекло бутылки часть его лица выглядела, как у рыцаря, который отправлялся на поле брани, и она видела свет пламени, которое плясало в его пепельно-лиловых глазах.
Не было никаких гарантий, что это закончиться благоприятно. Он на самом деле потерял много своих товарищей, хоть и обещал им свободу. Далеко не всегда всё заканчивалось так, как он говорил. И, несмотря на это, часть его, что имела решимость вести других вперёд, заставляла говорить такое.
