Первые пять этапов прошли совершенно безукоризненно с точки зрения техники. Не было сходов или остановок из-за отказов и неполадок. И вот – впервые, прокол колеса.
– Шарки!!! – от вопля Кайла закладывает уши. – Ты помогать будешь или нет?!
Ник спохватывается и подбегает к Кайлу, принимает колесо. Да, и это ее работа тоже. И не стоит злить Кайла.
Они потеряли на замене колеса три минуты. Скорректировали, что возможно, на остальных спецучастках. Результат – они пятые по итогам первого дня.
– Кайл… – Ник решается догнать его и спросить.
– Ну чего тебе? – Падрон мрачен и недоволен. Что, в общем-то, совершенно понятно.
– Этот прокол… Мы могли его избежать?
Кайл закрывает лицо одной рукой – второй прижимает к боку шлем.
– Ты же только притворяешься такой тупой, не так ли?
– Что ты…
– Это прокол! – рявкает Падрон. – Мы пробили колесо камнем! Ты можешь разглядеть и объехать каждый камень на дороге, не теряя при этом скорости?!
– Нет…
– Тогда не задавай мне идиотских вопросов! И в следующий раз шевелись быстрее, ясно?
Как накаркал, честное слово. Про следующий раз.
Второй день, и на предпоследнем спецучастке – снова характерный звук, машину резко ведет в сторону. Еще один прокол, теперь – правое переднее. На этот раз из машины первой выскакивает Ник. Две с половиной минуты минус. Но они сумели сохранить свое пятое место.
Собственно, на этом самом месте они аргентинский этап и завершили. Учитывая два прокола – не так уж плохо. Правда, добытое преимущество стало не таким уж и подавляющим, и разрыв в очках с ближайшим преследователем сократился почти вдвое.
– Везение не могло длиться вечно, – философски рассуждает Кампос. – Не переживай так, Кайл. Когда-нибудь это должно было случиться. Не это, так что-нибудь другое. Ты ж знаешь, это техника, это ралли. Всегда что-то может выйти из строя или повредиться.
– Не каркай! – огрызается Падрон. – Хватило в этот раз с лихвой. Мне порванная резина еще ни разу в жизни не доставляла столько неприятностей.
Эзекиль хохочет. А Кайл задумчиво прихлебывает пиво. И вспоминает.
Ее разбитые в кровь пальцы. Меняли колесо, эта дура стащила перчатки. Огрызнулась только, что не может работать в перчатках – не чувствует, что делает.
Он-то ее понимал, в принципе. Сам такой же был поначалу. Руками хотелось чувствовать руль, дорогу – на кончиках пальцев. Но его, в конце концов, от этой блажи отучили. А вот Шарки перчатки сдернула, и он ей ничего не сказал. А в итоге – разбила руки в лохмотья порванной кожи, в капающую кровь. Что ж, детка, это жестокий мир, тяжелая работа, а ты как хотела? Но перчатки снимать он ей следующий раз не позволит. Тьфу-тьфу, сплюнуть. Ну их совсем, эти следующие разы. Хватит с него рваной резины.
Глава 10. Греция. Лотраки. Ралли Акрополис
– Мисс Хант?
– Да? – Николь взяла трубку, даже не взглянув на номер вызывавшего абонента. Она была занята решением сложнейшей тактической задачи, пытаясь уложить в ее решение все: и ни черта не радовавший прогноз погоды с жарой под сорок градусов по Цельсию, и данные шинников по износу покрышек с прошлогоднего этапа, и еще кучу всякой разной информации. Опять же – наш любимый гравий. И куча камней, хотя очень хотелось надеяться, что свой лимит по пробоям колес они на ралли Аргентины исчерпали. Но колесо колесом, а подвеску тоже там на этих камнях можно оставить. Фиг угадаешь!
Ник спохватилась, что трубка уже какое-то время издает встревоженные звуки.
– Да-да, извините. Повторите, пожалуйста.
– Мисс Хант, меня зовут Франсуа Дюваль.
– Угум…
– Я личный секретарь Халида Аль Кассими.
– Да-да… – Ник опять потихоньку начинает выпадать из разговора.
На том конце трубки недоуменная пауза. Напрасно они так. Потому что во время этой паузы Ник уже снова по уши в компьютере.
– Мисс Хант?!
Рассеянно:
– Говорите, я слушаю…
А если здесь… Нет, здесь медленный поворот, естественного охлаждения недостаточно…
– Мисс Хант, с вами говорит личный секретарь Халида Аль Кассими.
– Продолжайте…
Эх, если бы не было так жарко… И где же можно поберечь резину?.. Не трасса, терка какая-то…
На том конце уже совсем удивленным и поэтому – повышенным тоном:
– Я секретарь Халида Аль Кассими!
Ник раздраженно откидывается на стуле. Совершенно никаких условий! Не дают работать!
– Про Кассими я поняла. Излагайте дальше.
Ее собеседник… как там его… крепко завис.
– Вы знаете… кто такой Халид Аль Кассими?
– Нет. Полагаю, сейчас вы мне об этом расскажете.
Очередная пауза. Видимо, на другом конце переваривают информацию о том, что есть на земле люди, не знающие, кто такой этот самый Аль Кассими.
– Мисс Хант… – как-то даже с оттенком жалости произносит ее собеседник, – Халид Аль Кассими – владелец команды «Фиеста Абу-Даби».
– Черт! – досадует Ник. Новый владелец «Фиесты», как же она сразу не вспомнила?! – И чем обязана?
– Мистер Кассими желает встретиться с вами, – торжественно произносит голос из трубки.
– Какого… хм… зачем?
Очередное зависание у другого абонента. Видимо, серьезное, потому что затем следует повтор:
– Мистер Кассими желает встретиться с вами.
– Повторяю вопрос: «Зачем?».
– Мисс Хант!?
Долгий вышел разговор. И какой-то мутный и бестолковый. Но Ник все-таки позволила этому Дювалю уговорить себя на встречу с владельцем команды, которая была в этом сезоне их главным конкурентом. Непонятно, правда, какого черта ему пришло в голову встречаться на пирсе. Но вечером на берегу хорошо. Прохладный бриз приносит долгожданное облегчение от удушающего пекла июльской знойной Греции.
– Мисс Хант?
Ей эта фраза за сегодняшний день просто осточертела! Резко поворачивается.
– Мистер Кассими?
– О, конечно, нет! – ей белозубо улыбается подтянутый симпатичный брюнет, по внешнему виду – типичный обитатель средиземноморского курорта. – Франсуа Дюваль, к вашим услугам. Прошу вас!
– Куда?
– На катер. Мистер Кассими ждет вас на своей яхте.
Мсье Дюваль смог в полной мере оценить, как виртуозно Ник умеет ругаться по-французски. Дядина школа!
По палубе роскошной яхты Ник шагала, демонстративно засунув руки в карманы потрепанных джинсов и оглядываясь с таким видом, как будто вокруг была помойка. Какого черта! Нельзя было встретиться где-нибудь в кафе на набережной? Непременно надо было устроить весь этот цирк с яхтой?
Не добавили ей хорошего расположения духа ни шикарная кают-компания, ни сервированный на двоих ужин со всеми причитающимися: шампанское в ведерке, хрусталь и фарфор. Дьявол, ее там работа ждет! И поэтому вставшему ей навстречу лощеному и лучезарно улыбающемуся мистеру Кассими достался мрачный взгляд и лишь после ощутимой паузы все же протянутая для рукопожатия рука.
А этот негодяй взял и руку ей поцеловал!
– Мадмуазель Хант, – ухватил за локоток, – счастлив нашему знакомству.
Воспользовавшись ее замешательством, увлек Ник к столу, стул отодвинул. Что ей оставалось? Пришлось сесть. Смотрелась она среди всего этого великолепия в подранных на коленках джинсах и черной майке с изображением Маргарет Тэтчер и провокационной надписью весьма нелепо.
Из ниоткуда материализовавшийся официант разливает шампанское. Мужчина напротив благожелательно и, как кажется Ник, совершенно бессмысленно улыбается. Она, не таясь, в ответ разглядывает его. Вальяжный, холеный, весь сочащийся улыбкой, а глаза при этом – холодные, темные, даже свет в них не отражается, кажется. У Ник наконец-то оформляется стойкое ощущение, что хорошего ждать нечего и быть надо настороже. На всякий случай.
– Мадмуазель Хант, за знакомство!
Покорно отсалютовав бокалом, Ник делает глоток. Морщится.
– Мадмуазель Хант, вам не по вкусу «Луи Родерер»?
Это «Мадмуазель Хант» ее уже порядком достало, и поэтому отвечает резко:
