Кастеган пристрастился к трубке, затерян в наркотических грезах. Вся структура командования шатается, готовая пасть».

Лагерь шевелился за спиной в ответ на сигнал. Она слышала смех наполовину вынутых клинков, атональную песнь кольчуг и стонущую какофонию шлемов.

«Да, война оглушит всех. Полагаю, вполне подходяще».

Вздохнув, она повернулась и пошла в лагерь, где в шатре ожидали оружие и доспехи.

«Я была хранительницей. Я такого не просила.

Говорят, идут и другие. Беженцы из зимнего форта. Но еще никто не появился. Я тут одна. Они умны, раз избегают такого места, такой участи. Вот бы сбежать и соединиться с ними, где бы они ни были».

Но нет, она шла в шатер.

* * *

Селтин Риггандас прибежал в командный шатер с новостями. Галар Барес возвращается с командующей Редоне. Отпустив квартирмейстера, Празек схватил перчатки и помедлил, глядя на Датенара. Приятель его растянулся в мягком кресле, более уместном в особняке. У ног лежал и спал пес. Откуда он пришел, никто не знал.

— Придя в отчаяние от кратковременности возвышения, ныне мы должны смотреть по сторонам, ища новый мост для дозора.

— Сдаемся в позе коленопреклонения, — подхватил Датенар. — На карачках, зады подняты в ожидании сапога.

— Сапога или конской плети. Говорят, у нее крутой аппетит.

— Ну, я зажмурюсь в экстазе.

— Встань же, друг мой. Займем посты и достойно встретим сдачу в плен.

Вздыхая, Датенар поднялся. — Мы боролись с диким зверем, кулаки поцарапаны и ободраны, так пусть хоть лица будут светлы и невинны. — Он подобрал плащ и застегнул на груди слева. — Не выкажи и тени облегчения, ибо три тысячи пар глаз будут взирать на нас, готовые ко всему.

— Среди них есть одноглазый.

— И женщина, у которой левый глаз дергается.

— А правый выпучивается.

— Дурной глаз.

— Желтушный глаз, косящий глаз, завистливый глаз. И я любыми глазами, кроме твоих, видим с расстояния, меня оценивают, но пропасть слишком широка, я остров среди островков, парча, разжалованная в тряпку. — Празек помолчал и вздохнул. — Глаз проводит прямую линию, либо окружность, когда душа глядит в себя.

— На нас будут смотреть, — кивнул Датенар.

— Сама мысль неприятна. — Празек застыл у выхода. — Думаю, Галар Барес ее подготовил. Но большинство солдат знают ее лишь по имени, да и то выговаривают с неохотой. Сломленная женщина, не иначе. Как хрупок ее путь, как боязливы движения.

— Как скажешь, — согласился Датенар. — Так принарядись еще раз, друг, ибо мы встаем между лучником и задним концом стрелы. Нарисуй на лице невинность…

— Смешанную с апломбом, чванством и полной уверенностью.

— Да не взволнуется гладь невозмутимости нашей.

— Да будут прозрачны все мели.

— И непроглядны глубины.

— Мы должны двигаться важно, словно влекомый луной океанский прилив.

Датенар кивнул и пошел к пологу. — Пора, значит, полизать ее сапоги.

Они покинули шатер, оглядели роты, строящиеся под все более громкое бормотание доспехов и болтовню мечей в ножнах. Солнце близилось к зениту, посылая намек на тепло. Снег оставался лишь в низинах, покатыми дюнами лежа среди просторов желтой травы.

Едва шеренги построились по сторонам главного плаца, вдали показались двое всадников.

Плечо к плечу Празек и Датенар двинулись им навстречу.

Время разговоров прошло, капитаны молчали, лишь клинки их бормотали почти нервно.

У края плаца Галар и Торас Редоне натянули поводья и неторопливо спешились, ответив на приветствия Празека и Датенара.

Она была не вполне трезва. Стеклянные глаза выражали веселье, на лице читалась ирония. — Аномандеровы лейтенанты. Или уже капитаны Легиона Хастов. Сильхас Руин опустошил военные запасы брата. — Она глубоко вздохнула. — Доложите же о готовности солдат.

Датенар откашлялся. — Командир, рады встрече. Приглашаем вас осмотреть рекрутов.

— Рекрутов. — Казалось, она жует слово. — Капитан Барес, я так поняла, что ни один из… новобранцев не доброволец.

— Можно и так сказать, — согласился Галар Барес. — Ямы были закрыты.

— Но наказание не окончилось, хотя сделка обещала помилование. Скорее наказание усилилось, ведь они обречены носить мечи вместо молотков и кирок.

Галар Барес кивнул.

Она снова смотрела на Датенара. — Так кто вы?

— Вон тот — Празек, сир. Мы не совсем взаимозаменяемы, хотя могло казаться…

— Верно, — кивнул Празек. — Я менее склонен к хитроумию.

— Но более к мостостоянию.

Празек продолжил: — Вы спросили о готовности солдат, сир? — Он поскреб под бородой, задумался и сказал: — Готовность — интересное понятие. К чему именно они готовы? К пререканиям? Наверняка. К измене? Возможно. К проявлению мужества? В некотором роде. К битве? О, склонен думать, да.

Она всматривалась в него. — Хитроумность, говорите?

— Я хотел…

— Понимаю, — бросила она. — Ваше мнение, Датенар?

— Дилеммы глядят на нас со всех сторон, командир. Офицеры отобраны из наименее отъявленных, но и в них обнаружено множество пороков. Выжившие солдаты старого легиона колеблются меж ужасом и стыдом. Клинки отвергают носителей, не участвуя в дуэлях, так что остаются кулаки и банальные ножи. Доспехи воют, если ночью в них заберется мышь. Но рекруты ходят в ногу и поворачиваются разом, и смыкают щиты, а когда мы говорим о близкой битве, да, что-то блестит в глазах.

— Дисциплина?

— Низкая.

— Преданность стоящему рядом?

— Это вряд ли.

— Но зато, — вмешался Празек, — они будут вызывать страх в рядах неприятеля.

— Об этом позаботится хастово железо.

— Верно, сир. Но скорее — очевидная неспособность офицеров сдерживать солдат.

— Значит, вы двое провалились.

— Похоже, сир. Выгоните нас? Понизите? Пошлете в рядовые, раздавите каблуком?

— О, это вам понравилось бы, да?

Празек улыбнулся.

Торас Редоне чуть помедлила. — За мной оба, пройдем сквозь строй. Поговорим в командном шатре, где я выпью, а вы в своей сбивчивой манере расскажете, как намерены все исправить.

— Сир? — удивился Датенар. — Командование Легионом Хастов целиком легло на вас. Доведите приказы, мы выполним все, что велено.

— Доводка планов, в этом мы мастаки.

Торас Редоне фыркнула: — Я командую солдатам, не дикарями. Галар Барес, нужно было внять вашим предупреждениям. Он нас ждут похода на помощь Матери Тьме? Бездна подлая, вижу хорька в кроличьей норе.

— Возможно, — ввернул Датенар, — во второстепенной роли…

Она глянула на него, но лицо офицера осталось спокойным и непроницаемым.

— Нет. Как ни старайтесь, меня не рассмешить.

— Так точно, сир.

Празек взмахнул рукой. — Командир, не будете ли так любезны начать смотр?

* * *

Варез застыл во главе своей роты. Уголком глаза следил за долгим разговором командующей и троих капитанов. Если представление имело целью испытать стойкость недавно обретенной дисциплины, толку выходило немного — здесь не тот сорт солдат, что шатаются под упорным, ледяным давлением начальственных взоров. Скорее им отвечали дерзкие взгляды преступников, негодяев и убийц, бросавших вызов тем, кто вознамерился командовать.

Наконец Торас Редоне пошла осматривать шеренги. Там, где она проходила, хастово железо топорщилось, заходясь заунывными стонами. Иные в передних рядах шатались от силы звука. Другие ухмылялись, с новым интересом разглядывая командующую.

Она терпела эту наглость, контролируя каждый шаг с умением давней пьяницы.

Шаг за шагом размеренно довели ее к Варезу. Она встала к нему лицом. — Ах, вот так так.

Он поглядел прямо в глаза. — Сир?

— Что-то хотите сказать?

— Да, сир.

— Выкладывайте.

— Рад возвращению, сир.

Странно, но эти слова ее взволновали. Ответ прозвучал не сразу. — Это относится и на ваш счет, Варез?