Мисс Ненси забирает деньги и, что удивительно, прячет их куда-то в недра кардигана под воротник — по сути, в декольте.

— И что выбираете? Таро? По ладони вам посмотреть? Я читаю по чайным листьям.

— Я обычно читаю по дну рюмки. Ничего из вышеперечисленного меня не устраивает, благодарю.

Мисс Ненси выглядит озадаченной.

— Я сама экстрасенс, — говорит Мириам, — помните? Да ладно, Ненс. Вам эти штучки не нужны. Может, конечный результат и не выглядит как афера, но все эти прибамбасы таковыми и являются, разве нет? Красивые карты. Тайны, якобы начертанные на прелестной ладошке. Вам нужно просто прикоснуться кожей к коже. Только касание и сработает. Я ведь права?

Мириам не уверена, что на самом деле права… ведь она здесь, потому что никогда не встречала кого-то, кто заявлял бы, что он настоящий экстрасенс. Но так происходит с ней самой, а девушка предполагает, что судьба действует по определенным правилам и на мисс Ненси распространяются те же законы.

Под столом ворчит бигль.

— Правда, — наконец говорит мисс Ненси и от улыбки у неё образуются морщинки. Она раскрывает ладонь. — Кладите свою руку в мою.

— Я хочу, чтобы вы были честны на счет того, что увидите.

— Буду, клянусь. Обещаю вам.

— Без пизд… эм, чур, без вранья.

— Просто положите свою руку на мою.

Мириам протягивает руку и опускает её на ладонь женщины.

У Ненси теплая рука. Рука Мириам кажется холодной.

Они просто сидят несколько минут. В тишине. Внезапно Мириам озаряет — она не видит как умрет эта женщина. Никаких видений. Никакой смерти. Словно эта женщина агент, выключенный из потока судьбы и времени…

Пальцы Ненси, словно мухоловка, сжимаются вокруг ладони Мириам.

— Ой… — лишь произносит девушка.

Хватка становится крепче. Шея женщины напрягается так, что становятся видны сухожилия. Мириам пытается выдернуть руку, но у неё не получается. Глаза Ненси распахиваются. Белки глаз наливаются кровью из-за лопающихся сосудов. Зубы гадалки стиснуты так сильно, что Мириам опасается, они могут раскрошиться.

Девушка ещё раз пытается выдернуть руку, но та словно попала в тиски… рука Ненси становится теплее, горячее, словно её что-то жжет.

Из носа гадалки идет кровь. Она капает Мириам на руку. Кап, кап, кап. Мириам надеется, что эта жидкость позволит выдернуть руку. Однако её не повезло.

Ненси начинает стонать. Её голова раскачивается и крутится в разные стороны.

Под столом своим лаем ей вторит бигль.

— Господи, — говорит Мириам, по-настоящему испугавшись. Это из-за неё? Или у женщины случился приступ? Мириам упирается второй рукой в стол и отталкивается. Столешница упирается женщине в живот, та хватает ртом воздух.

Пальцы гадалки разжимаются. Мириам одергивает руку. Кожа покраснела, девушка замечает, что уже начали образовываться синяки.

Ненси выглядит хреново. По лбу женщины стекает пот. Она облизывает губы и достает небольшой носовой платок, чтобы вытереть кровь. Глаза гадалки стали абсолютно красными.

Мириам тихо спрашивает:

— Мисс Ненси, вы в порядке?

— Что ты такое? — шипит та.

— Что? Что вы имеете в виду?

— Что-то внутри тебя умерло. Глубокое, тёмное, сморщенное, и это нечто рыдает, словно потерянный ребенок в поисках своей матери. Ты рука смерти. Ты её механизм. Я слышу, как вращаются колеса, как тянут шкивы. — Ненси роется в недрах кардигана в поисках двух двадцаток. Она сминает деньги и отталкивает их обратно к Мириам. — Забери. Мне не нужны твои кровавые деньги. За тобой идет смерть, а внутри тебя сидит монстр — его присутствие ощущается, — он внутри твоего сердца и разума. Я не хочу в этом участвовать. Уходи отсюда.

— Подождите, — умоляет Мириам. — Подождите! Нет, помогите мне, помогите понять, расскажите, как это всё остановить, как от этого отказаться и…

— Убирайся отсюда! — кричит мисс Ненси. Бигль вторит ей своим воем.

Мириам вскакивает на ноги и пятится к двери.

— Пожалуйста…

— Уходи.

Плечи девушки упираются в дверь, она вываливается наружу, испытывая головокружение.

* * *

Мириам сидит пятнадцать минут в небольшом переулке рядом с химчисткой, что совсем недалеко от гадалки. Девушка курит. Её всю трясет. В голове полная неразбериха.

Мириам успокаивается и возвращается обратно в закусочную.

— Предсказала она тебе будущее? — спрашивает Луис.

Мириам слабо улыбается.

— Аферистка. Она ничего не рассказала из того, о чем бы я не знала. Может, пора уже сваливать?

Глава двадцать шестая

Глухой переулок

Вонь удивляет Харриет. Это запах свежей, скошенной травы. Но также пахнуть может и разлагающееся тело — труп в водосточной канаве, в котором скоро появятся жуки и личинки. Для Харриет это запах гниения. Вонь полнейшего застоя. Все её мускулы стягиваются в тугой узел.

Ингерсолл, сидящий в Кадиллаке сзади (а его присутствие моментально обновило Cutlass Ciera до машины статусом повыше), видит насколько напрягаются плечи женщины и говорит:

— Как это все для тебя знакомо, Харриет.

— Да, — отвечает она. Слово лежит там, совершенно лишенное эмоций.

Их окружает пригород. Побеленные бордюры, тучи птиц. Солнечный свет, вокруг растет и цветет клематис. Пастельных цветов сайдинг. Яркие белые водостоки.

Харриет очень хочется всё здесь предать огню и посмотреть, как всё сгорит до самого основания.

— Думаю, поверну здесь, — говорит Фрэнки и следует своим словам. — Нет, дерьмо, черт, подождите. Вот здесь. Сюда. Эти сраные маленькие улицы похожи друг на друга. Дома, газоны. Формочки для печенья, скопировать-вставить. — Харриет чувствовала взгляд Фрэнки до поворота, во время и после него.

— Он не знает, — говорит Ингерсолл.

— Он это кто? — интересуется Фрэнки. — Вы обо мне?

Харриет нерешительно мнется.

— Нет, не знает.

— Сколько времени прошло с тех пор, как я поставил вас работать в пару? — спрашивает Ингерсолл.

Фрэнки нужно время, чтобы подумать. Харриет оно не требуется.

— Два года и три месяца.

— Чего я не знаю? — спрашивает Фрэнки.

— Ничего, — отвечает Харриет.

— Всего, — говорит Ингерсолл.

— Скажите мне, — просит Фрэнки. — Я хочу знать. Вы всё обо мне знаете. Я для вас как открытая книга. Я ничего от вас не скрываю.

— Ты ему скажешь? — интересуется Ингерсолл, пока Фрэнки доезжает до тупика глухого переулка. Фрэнки смотрит на Харриет.

Она чувствует его взгляд.

Странно, учитывая, что Харриет никогда ничего не чувствует. Нравится ли ей это ощущение; не потому ли, что она тогда может хоть что-то почувствовать? Издеваться над другими для неё так же весело, как мучить себя саму?

Она предпочитает не отвечать на вопрос Ингерсолла. Или свой собственный.

Вместо этого она говорит:

— Приехали, — и выбирается из машины.

* * *

— Он их не убивает? — интересуется Ингерсолл, водя ловкими пальцами по держателю для почты, стоящему в коридоре.

— Нет, — отвечает Харриет. — Он аферист. Обдирает их как липку.

— Здесь никого. Его нет, — кричит Фрэнки из другой комнаты.

Ингерсолл кивает.

— Ничего неожиданного. Он должен оставить какие-то следы. Некий знак того, что был здесь. Но более важно то, что я хочу увидеть следы девчонки. И вы их найдете. А я подожду, пока будете искать.

Он присаживается в уголок для завтрака на кухне и складывает руки перед собой. Сидит там совершенно неподвижно и абсолютно тихо.

Харриет с Фрэнки продолжают складывать вместе кусочки паззла.

Дом — улица Платан, 1450 в Дойлстауне, штат Пенсильвания в пригороде Филадельфии — принадлежит Дэну и Мюриэль Стайн.

Дэн увлекается рыбалкой, фондовым рынком и, несмотря на свою кажущуюся консервативность, группами из 80-ых: Poison, Mötley Crüe, Warrant, Winger.

Мюриэль тоже играет на бирже, но своими личными деньгами. Помимо этого, в доме не хранится почти никакой информации о Мюриэль. Это потому, что они разведены. Уже полгода. У них есть дочь, ей восемнадцать и зовут её Ребекка. Фрэнки находит документы в кабинете.