Болотное чудище вздохнуло.

- Моя? – он вновь покачал головой. – Болото, - он прижал руку к сердцу. – Мой Буг, моё болото, - сердцебиение. – Это сердце мира. Это чрево мира. Это стих. Я – это Буг, и Буг – это я…

Фириан нахмурился.

- Нет, это не так, - ответил он. – Ты Глерк. Ты мой друг.

- Иногда люди – что-то большее, чем что-то одно. Я Глерк. Друг. Семья Луны. Поэт. Буг. Болото. Но для тебя просто Глерк. Твой Глерк. И очень люблю тебя.

И это было правдой. Глерк любил Фириана. И Ксан. И Луну. И весь этот мир.

Он вновь вздохнул. Он был в состоянии ощутить хотя бы ветер заклинания Ксан. Почему нет?

- Смотри, Глерк! – Фириан вновь завертелся перед носом Глерка и указал куда-то. – Земля такая тонкая, и огонь плавит камни. Ты провалишься, как и все.

Глерк поморщился.

- Ты уверен? – он покосился на камни, в которых билось тепло. – Тут не должно гореть…

Но горело. Скала пылала, и гора гудела под ногами. Словно взрывалась луковица переспевшего Зирина…

После извержения и волшебной закупорки он не спал спокойно. Даже впервые дни. Вулкан всегда был беспокойным. Но теперь всё пошло иначе. Впервые за пять сотен лет Глерк испугался.

- Фириан, парень, - промолвил монстр, - сбавим темп? – и они принялись скользить по высокой стороне шва, искали место безопасное, чтобы через него переступить.

Огромное чудище осмотрело лес, щурилось, покуда могло. Он ведь лучший! Он глубоко вздохнул и попытался вдохнуть гору.

Фириан с любопытством смотрел на него.

- Что это, Глерк? – промолвил он.

Глерк покачал головой.

- Запах. Знакомый, - он закрыл глаза.

- Запах Ксан? – Фириан вновь устроился у него на голове. Он попытался тоже нюхать, но лишь расчихался. – Мне нравится запах Ксан. Очень.

Глерк покачал головой, медленно, чтобы Фириан случайно не свалился.

- Нет, - тихо прорычал он. – Кое-кого другого.

Сестра Игнатия при желании умела быстро бегать. Как тигр. Как ветер. Быстрее сегодняшнего дня. Но это не то, как когда у неё были Сапоги.

Эти сапоги!

Она забыла, как сильно их любила когда-то давно. Когда была любопытной, страстной к путешествиям, склонной бродить по той стороне земного шара и возвращаться в тот же день. Прежде чем вкусная, обильная печаль Протектората сделала её душу ленивой и пресыщенной. Теперь одна только мысль о сапогах вселяла надежду. Чёрные, прекрасные Сапоги-В-Семь-Лиг. И когда сестра Игнатия носила их по ночам, она словно разрывалась от света – и от лунного тоже. Сапоги были ей как раз впору. Их магия была иной – не той, что от горя. Но как же легко было горем наесться!

А теперь магии в сестре Игнатии становилось всё меньше. Она никогда не думала о запасе на чёрный день. Ведь чудесный туман Протектората не могли развеять дожди.

Глупая! Ленивая! Она должна была об этом помнить!

Но для начала она должна найти свои сапоги.

Она больше не пробовала пользоваться своим устройством. Во-первых, она теперь видела только мрак во мраке да бледную светлую линию горизонта. Но линия медленно расширялась в пару рук.

Коробка. Они в коробке. И их вновь воруют, опять!

- Это не твоё! – закричала она. И хотя владелец рук их услышать без магии не мог, человек поколебался. Отстранился. Руки задрожали.

Это руки не ребёнка, но взрослого. Но чьи?

В ботинки скользнули женские ноги. Подтянули их пальцы. Игнатия знала, что сапоги могут разорвать человека – но не могла отобрать их силой, пока владелец был жив.

Ну, что ж, это не проблема…

Сапоги шагнули к какому-то животному. Одевший их не знал, как ими воспользоваться. О, Сапоги-в-Семь-Лиг тут просто рабочие тапочки! Что за преступление! Кошмар!

Неизвестный встал у коз, что обнюхали юбки – совершенно непривлекательно! А тогда она стала ходить.

- Ах! – сестра Игнатия присмотрелась. – Посмотрим, где ты находишься…

Сестра Игнатия увидела огромное дерево с дверью. Болото в цветах. Знакомое болото. И крутой склон с зубчатыми ободами…

О Буг! Это кратеры?

Она знала этот путь.

И там знала.

Могли ли сапоги вернуться к старому замку? Или к тому месту, где прежде этот замок был.

Это не главное. Но это её дом. После всех этих лет… вопреки простоте Протектората, она никогда не была так счастлива, как в компании этих магов и учёных. Жаль, что они должны были бы умереть. Конечно, они не умерли бы, имей они сапоги, как сначала и планировалось. Им и в голову не приходило, что кто-то попытается их украсть и бежит от опасности, оставив всё позади.

И они полагали, что были так умны!

В конце концов, не было мага умнее Игнатии, и Протекторат тому доказательство. Конечно, никто не мог остаться и доказать, как всё изменилось. У неё были только сапоги, а теперь и они пропали.

Но что б ни было, это её. Всё.

Всё.

И она побежала по тропинке вверх к дому.

Глава 36. В которой Карта практически бесполезна.

Никогда прежде Луна так быстро не бегала. Казалось, она бежала много часов, дней, недель. Вечно. Она бежала от валуна к валуну, от холма к холму. Прыгала через ручьи. Миновала деревья. Она не переставала удивляться лёгкости своего тела и длине прыжков. Н думала только о тигриной женщине. Опасной женщине. Луна могла только удерживать панику. Ворон вырвался из её рук и кружился над её головой.

- Кар-р-р! Не думаю, что она следует за нами.

- Карр-р-р! Может быть, я ошибался относительно бумажных птиц.

Луна подбежала к краю крутого холма, чтобы осмотреться повнимательнее и убедиться, что за нею не гонятся. Но нет – леса и леса. Она устроилась на голом осколке скалы, открыла блокнот и посмотрела на карту, но оказалась так далеко от своего пути, что не была уверена, есть ли это место на карте. Девочка лишь тяжело вздохнула.

- Что ж, - промолвила она, - кажется, я многое натворила. Мы не стали ближе к бабушке, чем в самом начале. И только глянь! Солнце садится. В лесу странная дама, - она сглотнула. – с нею что-то не так, а я не знаю, что именно. Но не хочу, чтобы она бывала рядом с моей бабушкой. Ни за что!

Внезапно в голове Луны будто бы стало тесно от того, что она знала, но не ведала об этом. Её ум походил на огромный склад с запертыми шкафами, которые вдруг широко распахнули, вываливая содержимое на пол. И ни один из них не был пуст, и Луна помнила, как когда-то закладывала вещи в эти бесконечные шкафы.

Она была маленькой, из-за юности не могла запомнить всего… Стояла в центре поляны. Глаза опустели. Рот открылся. Её словно прикололи к месту.

Луна ахнула. Какое ясное воспоминание!

- Луна! – рыдал Фириан, выбираясь из своего кармана и зависая перед её лицом. – Почему ты не двигаешься?

- Фириан, дорогой… - отмахнулась бабушка. – Принеси-ка Луне цветок с самого дальнего кратера. Это игра – и с цветком она тут же оживёт.

- Я люблю игры! – вскричал Фириан, прежде чем улететь, насвистывая бойкую мелодию.

Глерк выбрался из болота. Открыл сначала один глаз, потом другой, после повернулся к небу.

- Сколько лжи, Ксан! – упрекнул он.

- Нет! – запротестовала Ксан. – Это ложь во благо. Что ещё сказать? Я не могу рассказать правду.

Глерк шагнул к тёмной воде болота, всматриваясь в бусины жидкости на своей коже. Он приблизился к Луне – и нахмурился.

- Мне это не нравится, - сказал он, сжимая её лицо ладонями, а другие руки возложив на плечи. – Третий раз за сегодня. Что теперь случилось?

Ксан застонала.

- Это я вероятна. Я что-то почувствовала! Тигра в лесу, ты понимаешь. Ты знаешь…

- Была ли это она? Та, что Поедает Печаль? – голос Глерка превратился в опасный рокот.

- Нет. Я волновалась вот уж пять сотен лет. Она преследовала меня в каждом моём кошмарном сне. Но нет. Ничего там не было. Вот только Луна увидела, как я колдую.