Кое-как выдавил:

— Старх, перестань. Мы теперь вместе. И я не собираюсь быть с кем-то ещё.

Он выдыхает и вновь прижимается ко мне.

— Я до сих пор не верю, что мы вместе. До последнего считал, что это будет безответная любовь. Так хотелось раньше встретиться, стать твоим другом. Но ты бы пострадал ещё раньше. Я так боялся навлечь на тебя смерть от рук Патайя, что навлек её от рук моей охраны. Потом я вновь боялся появиться рядом с тобой. Что-то во мне сродни какой-то злости на него вспыхивает все время. Я сейчас больше всего боюсь, что мы расстанемся. Я даже не знаю, на что я пойду ради нас обоих. — он вздрагивает и гладит меня по груди, положив затем на неё и голову.

Сам о том же думаю каждую секунду, когда на миг расстаёмся. И сейчас иду следом за своим вороном в череде длинных мрачных коридоров подземелья. Старх уверенно сворачивает в нужные стороны и, резко остановившись, виновато едва слышно выговаривает:

— Я не могу всё время использовать магию, понимаешь?

Киваю и почему перед глазами до сих пор его напряжённая спина. Перехватываю его руки и резко сам прижимаю его к стене лицом, стягиваю брюки и вытаскиваю свой каменный член из штанов. Сплёвывая на руку слюну, бешено врываюсь в него со стоном боли на миг полыхнувшей по члену и чувствую, как его напряжение начинает спадать уже на четвертом моем толчке. Он тихо стонет и кончает, благодарно шепча мое имя. Кончаю ему на поясницу, и он тотчас все сам стирает и надевает быстро брюки.

— Люблю тебя, Серёжа. — он вновь прижимается ко мне и какое-то время в полумраке слышны наши поцелуи.

Резко отрываемся друг от друга, едва слышим тихие шаги. Его отец выходит на свет, и Старх демонстративно обнимает мою талию, заводя мне под рубашку свои вечно холодные руки. Тот, лишь счастливо улыбаясь, смотрит на меня и кивает мне головой.

— Спасибо тебе за счастье моего сына.

Смущено киваю ему в ответ, и тот поворачивается к нам спиной.

— Следуйте за мной и, Старх, не ревнуй своего Сергея. Мы уже передали всем его образ, и никто не покусится на его шикарный зад.

Старх что-то зло бормочет, и мы идём за его отцом. Успеваю услышать лишь от Старха:

— Милорд Танески, это мой отец.

Я шепотом переспрашиваю:

— Милорд?! — он кивает с улыбкой. — Так ты принц?

Неопределенно пожав плечами, останавливается, и его отец отвечает на мой вопрос.

— Мой сын и есть Милорд или его Высочество. Я лишь занял временно его пост по его же просьбе. Пока он полностью не ушел в твой мир, чтобы быть рядом с тобой. Зови меня Таном в нашей семье, но при всех: Лорд Танески. У нас нет короля. Я его заместитель. Патай поглотил этот пост у нас, обозвав себя императором. А теперь прошу в эту дверь, Сергей. А нам надо уладить кое-какие дела. И будет присутствовать магия, очень разрушительная. Я боюсь, что тебе это лишь повредит, твоему новому телу.

Старх неверяще смотрит на отца, и тут же в его руках вспыхивает кокон огня. Нет, не пламя. А именно спеленатый огонь, как в початке кукурузы.

— Сын, прошу…

Но Старха было уже не остановить. Кокон начал расправляться, и из него выметнулись сразу несколько вспышек огня, и его отец оказался словно в камере огня. Я полез было остановить его, но огонь жарил такой, что кругом лишь шел дым. По коридорам забегали вороны, и я удивленно воззрился на второго отца Старха. Они были словно близнецами с тем, кто был в пламени. Вот тот, что в пламени, громко рассмеявшись, изменился в лице и сказал громким зычным голосом:

— Ты решил демона испугать огнем? Или ты считаешь, что я настолько слаб, что не смогу вырваться из круга Наказания?

Старх, побледневший, выдавил из себя:

— Я сделал призыв сюда вашим демонам. Им не верилось, что ты убиваешь налево и направо ради самого себя, как воронов, так и своих сородичей. Я сделаю тебя обычным человеком, трясись теперь за свою жизнь, Патай. А вот и твои родные.

Столб пламени вдруг полыхнул так, что все на миг отпрянули. И я услышал громкий голос Старха, он говорил нарастающим голосом на непонятном языке. Следом завыл Патай, и два демона прошли прямо в огонь к пленнику, и все сразу пропали. Старх измученно посмотрев на меня, свалился в мои объятия.

— Как ты понял, что это не твой отец? — я спрашивал Старха, посадив его себе на колени прямо перед его настоящим отцом. Сам Старх, прислонившись головой к моей шее, сказал негромко:

— Мой отец никогда бы не нарушил этикет, он не представился сразу, И мой отец никогда бы не стал рассказывать историю Лорда и Его Величества. Для нас это табу. Отец занимает своё место по праву, а не как считает Патай. Так что я боялся лишь только за тебя.

Его отец деловито кивнул и представился:

— Тан, для тебя Тан. Прошу, зови меня так в семье и… добро пожаловать в семью, Сергей.

Улыбнулся ему, заметив, как четко Патай скопировал его манеру речи и даже почти так же представился.

— Все равно не верю, что все позади. Кажется, так легко его отпустил, Старх. Как считаете, он может нам навредить?

Тот, качнув головой неопределенно, тихо ответил:

— Мой сын применил к нему одно из страшнейших заклятий. Я даже и не знал, что им кто-то владеет. Но нет. Патай не сможет вырваться из земель демонов. Как бы они не пытались снять это заклятие. И я не думаю, что теперь ему будут потворствовать и дальше. Он теперь сможет только прожить дальше человеческую жизнь, не вмешиваясь ни во что. Что тоже вряд ли получится, у него много врагов среди своих. Руки его обагрены в кровь по самые локти. Так что он будет пытаться выжить.

Старх, ушедший куда-то, уже вернулся и спросил отца:

— Ну что, все как обычно проведем?

Тот лишь кивнул, и они прошли к огромному столу, заваленному бумагами.

В комнату входили и выходили то демоны, то вороны. Через час я решил прогуляться по комнате или, правильнее сказать, небольшой зале. Шкафов или полок не было. Были стеллажи, сплошь заставленные книгами, свитками. Остановившись у одного из стеллажей, вытащил небольшую книгу и стал вдумчиво листать её. Буквы были непонятны, но очень хотелось разобраться, что там написано. Сзади услышал незнакомый голос и, обернувшись, поймал взгляд красивого мужчины.

— Могу помочь вам изучить наш язык. — он не спрашивал, а просто констатировал это как факт.

Кивнул ему, и мы прошли к небольшому дивану и, усевшись на него, погрузились в изучение их языка. Мужчину звали Рай, и он очень терпеливо объяснял как происхождение их языка, так и каждой буквы. Время летело незаметно, и вскоре я сам не понял, как мужчина, уже встав, начал прощаться. Пришлось огорчённо попрощаться. Едва он ушел, как Старх подсел ко мне и, зло шипя, спросил:

— Что, понравился Рай?

Удивленно посмотрев на него, спросил:

— Ты мне не доверяешь?!

Он, побарабанив по столу, отвернулся от меня и зло обронил:

— Я уже сказал, что сам не верю, что ты до конца мой.

Пришлось процедить ему:

— Так отпусти меня, теперь-то мне ничего не угрожает. Но эти сцены ревности я не выдержу.

Он, резко встав, подошёл к отцу и, что-то тихо сказав ему, кивнул мне.

— Пошли, Серёж. Нам пора.

Неуверенно пошел вслед за ним и, остановившись около его отца, спросил:

— А можно Рай меня и дальше будет обучать вашему языку. Я не понимаю, что написано в книгах.

Тот, кивнув, расплылся в улыбке.

— Младший брат Старха очень любит обучать детей. Я могу устроить вам уроки в классе.

Тепло улыбнувшись ему, ответил:

— Спасибо большое. Был бы рад этому.

Старх, потянув меня за собой, прошипел уже в коридоре:

— Я могу и сам тебя обучать.

Кивнул ему.

— Обучай, я только за. Тебе не будет в тягость? А то ты и так отцу нужен.

Но Старх, вдруг остановившись, виновато улыбнулся.

— Прости меня, пожалуйста, ты мне не будешь никогда в тягость. Просто теперь и мне время дай, чтобы я привык к тому, что ты любишь меня. Что ты со мной.