— Юль, прости меня. Я видел, как тебе неприятно и стыдно. Но вот что ж поделать, если так всё сложилось: невинная девушка пришла на медосмотр, а тут — мужик, да ещё знакомый. Я бы, наверно, сбежал, несмотря на мамины протесты.

Я уже не могла сдерживаться и просто разрыдалась! Выпустила пар и все свои эмоции наружу. А он успокаивал меня, гладил по голове и нежно прижимал моё лицо к своей груди.

— Эй, принцесса, — шептал он, — давай прекращай свой слёзный потоп. Пошли заедим этот весь негатив вкусняшками? В кафешке через дорогу?

Мне почему-то именно сейчас захотелось чего-нибудь сладенького. Мороженца с карамелью и орехами, и яблочного штруделя с корицей, и горяченького чая с ароматом лесных ягод…

— Пошли, — вымученно улыбнулась я.

В кафешке, за изобилием всевозможных лакомств, я расслабилась и успокоилась. Между нами с Кисслером словно рухнула какая-то невидимая стена и завязалась дружеская непринуждённая беседа. Мы не говорили о чувствах, просто вспоминали ребят с нашего двора, кто где учится, кто куда переехал… Дюкова в тот вечер увязалась за ним: срочно понадобилось поехать к какой-то знакомой в его район. В машине пыталась уговорить его на возобновление отношений. Он ей ответил, что у него уже есть девушка.

А потом позвонила Алка.

— Юль, чё молчим? Как всё прошло? — обеспокоенно произнесла она. Ведь как на войну провожала она меня сегодня на этот медосмотр.

— Да нормально всё, — с улыбкой ответила я.

— Ты так спокойна?!

— Ага. Просто я вкусняхи трескаю в кафешке.

— Одна? Говори адрес, я подскочу сейчас, — подорвалась она.

— Не одна, — обломала я её. — С Никитой. Ну, Кисслером.

— Амахасла! — выдохнула Алка. — Гинеколога захомутала!

— Да не, я просто после осмотра разревелась, как дура, — улыбнулась я Нику. — Ну, ему пришлось меня утешать. А гинекологии они ведь знаешь какие? Всё-всё про женщин знают.

— Ладно, трескайте дальше свои вкусняхи. Ты, кстати, не забыла? Тебе через полчаса на маникюр к Машке, — напомнила она.

— О, точняк! Забыла!

— Никит, подвезешь меня на Виноградова? — попросила я, доедая мороженое.

— Да, конечно, — обрадовался он.

Никита расплатился, мы сели в его машину и погнали к Машке, на маникюр.

А, выходя из машины, я поблагодарила его за приятное завершение вечера и обратилась с просьбой:

— Никит, а можно так сделать, чтобы мы не пересекались больше в твоём кабинете? Несмотря на страстное желание моей маменьки?

— Я думал, мы подружились с тобой. И напряжения при осмотрах больше не будет, — возразил он.

Понятно.

Я обречена на еженедельную пытку!

Мать не отстанет.

А этот и рад.

Ну, если по-хорошему не хочешь, будем тебя брать «на слабо».

— Говорил, что жену свою сделаешь самой счастливой женщиной, а сам не можешь обычной девчонке спокойную жизнь обеспечить, без своих долбаных медосмотров. Все вы такие. Герои на словах. Пока!

Последние слова я произнесла с горькой усмешкой на губах, глядя вдаль.

А потом развернулась и, не оглядываясь, пошла к Машкиному подъезду.

Он даже не пытался меня остановить и что-то сказать в оправдание.

Или пообещать что-то.

Ну и хрен с ним. Может, отстанет? Или придумает что-нибудь?

Ведь мужикам таких слов, что они только трепаться горазды, нельзя говорить.

Хосспади, ведь неделю назад жизнь была прекрасна!

С чего всё началось?

С грёбаного каре!

Похоже, не только татухи судьбу меняют, но и причёски.

========== Глава 7. ==========

Кулагина не выдержала — прискакала к моему подъезду и ждала меня на детской площадке.

— Ну, не томи, Юлька! — в нетерпении, с горящим взглядом, произнесла она.

Я показала ей свой шикарный свеженький маникюр.

— Да я не об этом, — отвела она мои руки, даже не взглянув на них. — Целовались? На свидание пригласил? Встречаться предложил?

— Блин, Алка, ты всё о своём! — закатила я глазки. — Нет, не целовались. И ничего он мне, слава те яйца, не предлагал. И вообще я мечтаю больше с ним не пересекаться. Никогда.

— Аххах! -заржала эта бестия. — Наивная! Тётя Римма этого не допустит! Она и мне уже все мозги промыла насчёт этого Кисслера: чтобы я тебе его восхваляла и превозносила при каждом удобном случае.

— Я смотрю, ты послушная, Кулагина, — изумилась я.

— Да ладно, Юль, — махнула она рукой и снова на меня уставились её горящие блядские глазищи. — Ты мне скажи, когда он грудь твою осматривал, тебе приятно было? В животике потеплело? Сосочки он задевал невзначай?

— Хосспади, Алл! — снова закатила я глаза. — Ну что может быть приятного, когда по твоей коже елозит противная резиновая перчатка, припудренная тальком? И вдобавок, когда тебе от этого стыдно и неловко?

— В перчатках?! Это всё ты, ты его спугнула тогда, в подъезде, типа «руки помыл»? Вот он и подумал, что ты брезгливая, — наехала Кулагина.

— Ты маникюр-то мой посмотришь, может? — попыталась я перевести разговор в более приятное русло.

— Юль, да не кипишуй ты, — погладила она меня по волосам. — Ведь он тебе хоть капельку, но нравится. А ты ему - очень даже. Найдёт тебя в соцсетях, телефончик твой в карте есть, не всё ещё потеряно. Парень действительно стоящий, согласись?

— Да идите вы…

Я развернулась и резко пошла к подъезду. Если уж лучшая подруга мне этого докторишку наваливает, то…

Пора менять подругу!

Не, ну, а чё? Маменьку-то я уже не поменяю!

А она тоже блин ждала меня, хлеще, чем папку из командировки.

— Ну? Как? Сходила? — и точно такой же горящий взгляд, от которого я только что улизнула!

Я равнодушно кивнула и положила перед ней результаты УЗИ.

— Всё в порядке, — с сарказмом произнесла я. — Теперь можно год не ходить на медосмотр.

— Как год?! — всплеснула она руками. — А ты таблетки пьёшь, которые тебе доктор прописал?

— Вчера закончила.

— А, ну вот! — её лицо просто озарилось. — Надо повторный анализ сдать, помогли ли они.

— Мам, если бы надо было — он бы сегодня его и взял!

— Ну, может, забыл, — уверенно предположила она. — Растерялся. Ты ж, наверно, вот с такой же рожей «кирпичом» к нему зашла? Сходи.

— Не пойду, — спокойно возразила я.

— Значит, никакого тебе фотоаппарата на день рождения, — также спокойно пригрозила она мне.

Ну что за засада, а?! Я же этой «зеркалкой» уже полгода брежу. Такое зло взяло, что из-за этого Пилюлькина накроется медным тазом моя мечта, что я холодно произнесла:

-Ладно. Схожу.

— И поласковей там давай с ним, не позорь меня, — снова напутствовала меня родительница.

В голове уже появилась прекрасная идея выхода из этой ситуёвины. Ну, а что, конкретики же никакой не было. Просто нужно было сходить и узнать, помогли ли таблетки.

Ну я и сходила.

К другому доктору.

К женщине.

Прикинулась дурочкой, что перепутала расписание работы Кисслера, и сегодня в три часа дня, когда он начинает свой приём, у меня уже будет поезд на юг. А маменьке моей срочно нужно справку, что таблетки помогли, иначе она не разрешит мне купаться в море в своё удовольствие, а будет выдёргивать на берег через каждые пять минут, с воплями: «переохладишься-заболеешь-внуков не дождусь»!