Но я скрываюсь в своей спальне.

С какого-то неизвестного номера мне приходит смс-ка:

«Юльчик, заюшка, какая же ты сексапилочка! Скучаю-умираю без тебя!»

Ах, это он номер себе новый заимел! Старые-то все в чёрном списке! Шоу маст го он, Пилюлькин!

Снова напяливаю лифчик. И, когда маман уходит на кухню, вхожу в зал, типа болтая с Алкой по телефону:

— А что за мальчики будут? А, блондинчик этот? Хорошенький, помню. Ну я шортики надену, футболку белую. Не, кофту не буду брать. У парней, если что, и отожмём, — мурлыкала я в трубку, рыская при этом по ящикам шкафа, типа что-то разыскивая. Краем глаза я видела плотоядный взгляд Кисслера. Но эта парочка не давала ему сосредоточиться на моих словах, они приставали к нему с расспросами.

«И к каким это парням мы намылились?!» — пришла следующая смс-ка.

«Не отвлекайся от консультаци, Никита Венцеславович Вячеславович!» — ответила я.

А потом пошла в душ. Вышла из него в одном полотенце и снова стала чего-то искать в шкафу прихожей. Дверь в зал была приоткрыта, но лицом к ней сидел только Ник, остальные — либо спиной, либо Боком, не видели меня. Я один раз наклонилась за упавшей расчёской, пару раз качнула бёдрами, типа танцую, и под конец у меня «случайно» развязалось полотенце и упало мне под ноги. Вот незадача!

«Чертовка! Не одевайся, я сейчас пойду мыть руки и случайно заблужусь, забреду к тебе в спальню и всю затискаю за этот концерт!» — писал он.

В ответ я прошла мимо зала в коротких шортиках и хлопнула дверью.

Алка умирала со смеху, когда я это ей поведала. И постоянно с кем-то переписывалась.

— Ты с кем там? — привязалась к ней я.

— А с другом Кисслера, с именинником, помнишь? Мы с ним столкнулись вчера случайно в «Ашане», потрепались минут пять, вот теперь и пишемся. На свидание зовёт, — ответила она.

Мы ещё немного посплетничали, посмотрели клипы по «Ру. Тв.», поиграли на гитаре, попили чаю и улеглись на кровати с тарелочкой сливы и новым журналом.

А потом в дверь позвонили.

— Кого ждёшь? — спросила я.

— Мама, наверно, — пошла открывать Алка.

Как ни в чём не бывало, я продолжила есть сливу и читать журнал.

— Попалась, ласточка моя?

Я вздрогнула. В дверном проёме, поигрывая ключиками от… Алкиной квартиры, стоял Кисслер!

И пошленько ухмылялся:

— Раздевайся. Сейчас ты мне все свои закидоны отработаешь!

Не, ну вот как так-то, а?!

========== Глава 13. ==========

Я прошмыгнула под рукой Ника и выбежала на кухню:

- Алка, стервозина такая! Ты нафига его впустила?! И вообще, откуда он твой адрес знает?! Алл, где ты? - металась я по квартире, открывая двери.

- Она спокойно сидит в моей машине, - продолжал ухмыляться этот котяра, - мы с ней поменялись ключиками.

- Выпусти меня сейчас же! - вопила я и пыталась открыть входную дверь.

- Зачем ломаешь-то? Ключики же есть. Только надо их получить, - хитро облизывался Кисслер, “облапывая” меня своим потемневшим от страсти взглядом.

- Давай, - протянула я руку.

- Возьми, - пошленько шепнул он.

А потом прижался к стене и вытянул руку с ключами над головой.

Что я чувствовала? Да хотела выхватить у него эти чёртовы ключи, вытянувшись всем телом по его торсу, прижавшись к нему грудью, вдохнув аромат кожи этого изнывающего от похоти парня.

Но я резко дёрнула плечом и вернулась в Алкину комнату, на кровать, легла на бочок и продолжила читать журнал, бросив равнодушно:

- Я не тороплюсь. Через час всё равно Алкины предки придут и выпустят меня. А эта предательница огребёт от меня конкретно.

- А, ну я тогда тоже пока посплю, - этот нахал снял футболку и лёг сзади меня, положив ладонь на мою талию.

- Ты не офигел?! - задохнулась я от этой наглости, повернувшись к нему. Моё лицо оказалось близко-близко к его физиономии, к его губам, к его глазам…

- Не-а, поцелуй меня, - эротично шепнул он, невольно затягивая меня в омут своих карих глаз.

- Щазз! - съязвила я и отвернулась.

- Тогда придётся самому, - вздохнул притворно Ник.

Он приподнялся на локтях и хотел, наверно, накрыть меня своим телом, прижать к кровати и высказать мне всё, что накопилось в его головушке за эти дни нашей разлуки.

Но я снова выскользнула из его рук, вскочила и прижалась спиной к стене, выставив вперёд колено. Да всё я понимала, что обречена на примирение, но надо же повыкаблучиваться.

А он, медленно надвигаясь на меня, вдруг тихо запел:

“Сколько не жмись к стене,

Сквозь неё не пройти.

Без тебя жизни нет.

Я не могу найти

Ни одного пути

грешной души в зиме -

Без тебя смысла нет;

без тебя жизни нет;

Жизни нет…” *

И я… Расплакалась.

Сама кинулась в его объятья, и, перемежая поцелуи и всхлипывания, зашептала:

- Никитосик, зай, прости меня! Мне тоже хреново без тебя было. Всё понимаю, но перед глазами эта твоя начальница стоит. Ник, я потерять тебя очень боюсь. Люблю потому что. До безумия.

Ник обнимал меня, сцеловывал слёзы с моих щёк и шептал:

- Куда я от тебя денусь, дурочка моя? Ведь я всю свою недолгую жизнь искал такую.

- Ник, но ведь она красивая. Пусть ненастоящая и старая, - не унималась я, утыкаясь ему в шею.

- А ты настоящая. И молодая. А ещё любимая, - ласкался он ко мне своей щекой.

- Ник, я хочу тебя, - жарко зашептала я, тесно прижимаясь к нему. - С ума сейчас сойду от желания. Давай сегодня, Никит?

- Давай, - согласился он, покрывая влажными поцелуями мою шейку. - Только не здесь. Ко мне поедешь? На всю ночь? Наври маме, что у Алки ночуешь.

Мы еле оторвались друг от друга. Не стали доводить друг друга до разрядки, оставили это на потом, когда приедем к нему.

- Уже?! Кисслер, ты чё, сунул-вынул и бежать?! А романтика?! - высунулась из окна Никиткиной тачилы Алка.

Но, увидев мой отрицательный кивок и развратный взгляд, успокоилась: в спешке не шпилились.

- Красава, Кулагина! - хлопнул ей по ладошке Ник, когда мы сели в машину. - С меня мартини.

- А с тебя - торт на два кило, ореховый, - хохотнула я, повернувшись к Алке.

- Схуяли, мать? - схватила она меня за плечо. - Сегодня одиннадцатый день.

- Чё за дни? - заинтересовался Ник.

- Да так, спорили мы на тебя, - сдала меня с потрохами эта бестия.

- Тааак, - взял меня за подбородок Ник, - а количество косяков, которые ты сейчас будешь отрабатывать растёт с каждой минутой.

- Алл, прикроешь? - подмигнула я и позвонила маменьке, нагородив сказок с три короба. А потом чмокнулись с Алкой и она выпорхнула из машины.

Ехали, наверно, целый час: откуда-то взялись пробки и заторы. Я в нетерпении бесилась и психовала. Ник тоже дёргал рычаг авто совсем не плавно.

Зато когда за нами закрылась дверь квартиры Ника - мы оторвались! Присосались друг к другу глубоким поцелуем уже в прихожей, сбросив с себя футболки и нетерпеливо расстёгивая молнии джинсов и шортиков. С диким желанием тискали и оглаживали разгорячённые тела друг друга, как после года разлуки. Оба изголодались по нежностям, и уже были близки к разрядке. Поэтому, позволяя взаимно ласкать свои самые чувствительные места, сбили это сумасшедшее возбуждение пальчиками. Ну не могли сдержаться, иначе бы сгорели нахрен от этого пожара внутри.