– Нет, давай сейчас. Я хоть машину оттуда заберу.

Адвокат поджал нижнюю губу, но интерес к дому был несколько выше интересов клиента в СИЗО и, секунду поколебавшись, выдохнул:

– Поехали!

Андрей вёл машину небыстро, погружённый в мысли о реализации своего плана по поводу дома. Макс диалогами тоже не докучал – мирно дремал на соседнем сидении. Видимо, эта моросящая погода и монотонная дорога сделали своё убаюкивающее дело. А из радиоприемника в салон автомобиля проникала грусть солиста группы «Кино» Виктора Цоя, облеченная в слова: «Дом стоит, свет горит. Из окна видна даль. Так откуда взялась печаль?..».

Спустя час они свернули на двухполосную дорогу, ещё минут через сорок она превратилась в бетонку. А когда проехали последний в этом направлении посёлок, если судить по карте, дорога и вовсе стала песчано-глинистым грейдером, испещрённым следами от ручьёв дождевой воды и лужами во всю ширину. Андрею явно не нравилась эта дорога. Последний раз он был тут пару лет назад, и то летом, и не обратил тогда внимания на её качество. Полив машину с ног до головы грязной жижей и получив пробой подвески на хорошей кочке, он вспомнил, что в конце будет ещё километр лесом. Относившийся с особым трепетом к своей машине, Андрей стал ехать как можно тише и аккуратней, боясь оставить в лесной колее часть пластиковых бамперов и ещё чего-нибудь в довесок. На очередном ухабе Макс открыл глаза.

– Ух ты… это где мы?

– Едем… вот! – Андрей нервничал, переживая за машину.

– Долго ещё?

– Да километров семь… но по такой омерзительной… как ее назвать… дорогой язык не повернётся! В общем, по этой стиральной доске – минут тридцать, наверное!

– Да нет, вполне приличный хайвей… Доберёмся! – Макс усмехнулся, потянувшись на сидении. Оглядевшись, он начинал припоминать эту дорогу и деда, печально смотрящего из окна второго этажа вслед «Волге», увозившей их в аэропорт в 92-ом году. Машину тогда сильно качало, и он специально посильнее подпрыгивал на этих кочках, чтобы получше спружинить на мягком заднем сидении.

Тем временем начался пролесок. Андрей зря переживал, дождь не успел превратить дорогу в непроходимую топь, а деревья охотно выпили сегодняшнюю порцию небесной влаги, угодившую на этот кусочек земли. Через два с небольшим часа с момента отправления они подъехали к дому.

Ни миллионер, ни адвокат никак не ожидали застать здесь буйство природы и зыбкость времени, отразившиеся на усадьбе. Напротив ворот стояли останки автомобиля светло-серого цвета. Из места, где должен быть капот, росли две березки. Центром пейзажа был двухэтажный деревянный дом с широким парадным входом, украшенный резьбой. Он выглядел бы как дворец, но в доме никто не жил уже два года, да и до этого старик вряд ли регулярно занимался ремонтом – сил едва хватало печь топить, и дом постепенно приходил в упадок. В уже начинавшихся сумерках это всё образовывало картину, достойную быть декорацией к самым мистическим сюжетам Тима Бёртона.

Протоптав тропинку, Макс пробрался к крыльцу. На двери висел здоровенный амбарный замок, однако проушина уже выпала из косяка, а может, кто-то помог ей сделать это. Он открыл дверь. Старый дом ответил на такое бесцеремонное вторжение несколькими осыпями штукатурки. Макс решил пройтись по дому. На кухне все шкафы стояли открытыми, железная посуда совершенно закономерно, но не вполне законно исчезла, как и холодильник, стол, вся электропроводка, дедовский инструмент и кое-что ещё по мелочи. Лестница на второй этаж выглядела довольно крепкой, и Макс поднялся наверх. На втором этаже были две большие комнаты, в одной жили дед с бабушкой, вторая обычно отдавалась родителям, когда они всей семьей приезжали сюда. В дедовской спальне под кроватью лежала подушка и три связанные бечёвкой стопки журналов «Наука и техника». В коридоре на полу одна доска треснула и стояла бугром, рядом лежал патрон от лампочки. Макс пнул патрон, и он покатился, оглашая безжизненные стены противным жужжанием.

– Тут ремонт нужен, – раздался снизу голос Андрея, он решил не входить внутрь и выкрикивал вопросы, стоя на входе.

– Да, не помешал бы, – ответил Макс и вздохнул.

Дверь в одну из комнат была заперта и заколочена досками крест-накрест, Макс потрогал доски и хмыкнул. Снизу раздался вкрадчивый голос Андрея. Он отважился подойти к самой лестнице и вещал что-то о том, как они с работниками Собеса собирали деда в Дом престарелых, как оформляли в последний момент бумаги на землю и на дом, как стаскивали сюда вещи. Макс перебил его:

– А если сейчас продавать буду, почём возьмешь? – Он вышел на лестницу и стал спускаться к Андрею.

– В таком состоянии? – глаза адвоката округлились.

– Да, прямо как есть, – уточнил Макс, поравнявшись с ним.

– Боюсь, я погорячился. Восстановление этого хозяйства обойдется куда дороже самого дома и участка. Я могу предложить двести тысяч рублей, но не думаю, что тебя это устроит.

– Это около трех тысяч в долларах, – навскидку заключил Макс.

– Тысячи три с половиной где-то… – сказал Андрей, слегка конфузясь. Из-за ситуации с курсом рубля его предложение выглядело сейчас крайне бледно.

– А если ремонт сделать, почём можно продать? – особой ценности для себя Макс в этом доме не видел, но отдавать за бесценок не позволяла привычка бизнесмена.

– Тысяч девятьсот, миллион… далековато от дорог и поселений, хотя дом, конечно, хороший. – Андрей подошел к стене и ковырнул штукатурку. Большой её кусок шлёпнулся на пол, осыпав его белой пылью.

Глядя на Андрея, отряхивающегося от штукатурки, Макс отвернулся к окну, пряча неуместную улыбку. Он стоял посреди некогда родного дома со знакомым до боли пейзажем за его окнами. Под деревом торчали жерди – остатки навеса, под которым отец ставил свою «Волгу». Макс задумался, он мог продать дом Андрею, ничего с ним не делая. Однако в нём совершенно отчетливо укоренилось чувство, что в этом случае он поступит неправильно. И дело было не в прибыли. Доход от продажи этого дома, как и расход на его ремонт, в любом случае не сильно скажутся на его благосостоянии. Макс подумал о своей матери: «Ей, наверное, это всё очень дорого. Может, она захочет сюда вернуться? Но застать дом в таком виде ей будет вряд ли приятно. Сделаю дом и привезу ее сюда. Андрей заинтересован, он может поспособствовать восстановлению». Сразу возвращаться в Штаты Максу тоже не особо хотелось. И он решил руководить всеми работами лично. «В такого рода делах я ещё не участвовал, – размышлял он. – Приятная авантюра. Лес, природа, дом старый, деревянный. Надо поработать на результат. Я это люблю. Останусь здесь на пару недель. А там посмотрим, что выйдет».

– Будем делать ремонт, – озвучил своё окончательное решение Макс.

– Но Макс, ремонт сейчас может обойтись дорого. Не сезон, да и материалы подорожали. Подумай, может, давай я ещё полтинник накину, за всё как есть? – Андрей пытался уговорить Макса, по-видимому, предполагая выгоду.

– Ты же говоришь, что восстановление ещё дороже, так зачем оно тебе? Ремонт делать будем! Если так нужен дом, поищи нормальных строителей, в твоих интересах, чтобы они недорого починили. Я готов вложить сюда тысяч десять… может, и побольше. Так, с этим всё ясно. Поехали обратно! – На этой фразе Макс развернулся и резко направился к выходу.

В принципе, на что-то подобное Андрей и рассчитывал. Сначала подсунуть бригаду знакомых умельцев, которой руководит его тесть, а потом выкупить готовый дом за половину реальной цены. Возможно, попутно ещё и ремонтными работами поруководить.

– О'кей, найду! У меня есть кое-какие контакты! – Андрей догнал Макса только около машины.

– И машину мне найди, – добавил Макс, по привычке подошедший к водительской двери.

– Это сложнее… напрокат? – Андрей суетливо отстранил его и пролез за руль.

– Покупать здесь машину я не планировал. Поэтому лучше напрокат. – Макс сел на пассажирское кресло и стал пристёгивать ремень.

– А какую? Хотя, сам выберешь. Сейчас отсюда поедем – в прокат заедем, знаю одну контору на въезде в город. Поехали, а то не успеем!