Казанское ханство в период 1467–1560 годов переживало гражданскую войну, причем большинство казанских татар в итоге с оружием в руках встали на сторону Москвы. Протурецкая позиция части элиты не встретила почти никакой поддержки и была обречена на провал.

Таким образом, взятие Казани – это не итог злобного русского нашествия, а результат борьбы за осколки Золотой Орды между Москвой и Стамбулом, которая стала актуальна после падения Византии. Это противостояние вылилось в гражданскую войну в Казанском, Астраханском, Крымском ханствах и Ногайской орде. Причем если в Казанском и Астраханском ханствах в этой борьбе победили прорусские силы, то в Крымском и Ногайском – протурецкие. Вхождение казанских татар в состав России было добровольным и осознанным выбором, который в силу тогдашних геополитических реалий и отношений был неизбежен. Об этом свидетельствует уже тот факт, что в Смутное время, наступившее полвека спустя после «взятия Казани», казанские татары поддержали Русское государство, а не поляков.

К тому же Иван Грозный имел на казанский престол не меньшие династические права, чем Едигер.

Интересно проанализировать состав войска Ивана IV, в котором русских из самого Московского царства было меньшинство – примерно треть. Всего в штурме Казани участвовало 150 тысяч человек.

Состав штурмующих Казань (все цифры даны округленно до тыс. чел.) [10]

Малая доля воинов непосредственно из Московии в общей численности войска Ивана Грозного объясняется просто: численность Московского царства в то время едва ли превышала 1 млн чел., и размер войска в 50 тыс. чел. был предельно возможным.

Современные турецкие историки убеждены, что их предки сельджуки пришли на земли современной Турции из Центральной Азии. В то время на месте современной Турции была Византия – православная империя.

Ранее турки-сельджуки являлись наемной армией в крестовых походах. А в XV веке великолепный Царьград (Константинополь) был взят турками, но уже другими – османами, пришедшими с севера. При этом известно, что османы и сельджуки продолжали существовать в этой империи одновременно и представляли собой единый народ.

Основоположником Оттоманской империи был некий Осман (Аз Ман). Тогда османы назывались оттоманами (или «атаманами», в буквальном переводе с турецкого – «всадниками»), и название государства на всех картах писалось так: «Оттоманская империя». Константинополь был взят за три недели, но этому предшествовало несколько веков постоянного присутствия турок-османов на византийской земле.

Некоторые турецкие ученые-историки утверждают, что османы выглядели так же, как на картине И. Репина «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану», и внешне не отличались от русских казаков. Были среди них и голубоглазые блондины, и рыжие, и русоволосые.

Официальная история признает, что элитное войско Турции – янычары – комплектовалось исключительно из детей христиан. А ритуальное оружие янычар, ятаган, турки называли «славянским мечом». И чубы турки-янычары носили, так же, как запорожские казаки.

Но уже в XVII веке, примерно ко времени написания запорожскими казаками знаменитого письма султану, русские казаки уже не ощущали своей родственности с турками. Однако оставшиеся в Северном Причерноморье казаки еще долго были тесным образом связаны с Турцией, вместившей значительную часть их братьев. И от всех политических невзгод в России они всегда уходили не куда-нибудь, а именно в Османскую империю.

По свидетельству историка и путешественника Абуль Феда, руссы – это тюркский народ, который с востока примыкает к этносу той же национальности, но называемому гузами. То есть Абуль Фед разделяет руссов по территориальному признаку, но тем не менее считает их единым народом. Напомним, что гузы – это казачья орда, завоевавшая Персию в XI веке, еще до эпохи Стального Императора. Это основатели монархии сельджуков, то есть Сельджукской империи. Показательно, что в турецком языке слово «казак» означает «победитель», а «отаман», как уже отмечалось выше, переводится как «всадник-предводитель».

Известно, что запорожские казаки совершенно свободно переходили между Россией, Турцией и Польшей, служа то одному, то другому государству и не считая это изменой.

В этой связи стоит обратить внимание на следующие слова известного автора XVI века, посла Габсбургов в России барона Сигизмунда Герберштейна. Рассказывая о московских Великих князьях своего времени, он пишет:

«Свои титулы они издавна писали в трех кругах, заключенных в треугольник. Первый из них, верхний, содержал следующие слова: «Наш Бог – троица». Во втором был титул императора турок с прибавлением «нашему любезному брату». В третьем – титул Великого князя московского, где он объявлял себя царем, наследником и господином всей восточной и южной Руси» [11].

Очевидна иерархия: Бог – турецкий император – царь московский. Использование подобной официальной печати недвусмысленно указывает на подчиненное положение московского монарха по отношению к турецкому правителю.

С точки зрения привитых нам представлений о крымских ханах того времени как о врагах православной церкви, кажется очень странным, что они терпели в непосредственной близости от своей столицы Успенский монастырь. Однако вот что сообщает русский историк XVII века Андрей Лызлов о первом крымском хане Хаджи Гирее (XV в.): «Некогда хан крымский Ачи-Гирей, воююще против супостат своих, просил помощи от Пресвятые Богородицы (в Успенском монастыре), обещающе знаменитое приношение и честь образу ее воздати и творяще тако: егда бы откуду с корыстью и победою возвращашеся, тогла избрав коня или двух елико наилучших, продавше и накупивши воску и свещ сделавши и поставляше тамо через целый год, еже и наследники его, крымские ханы, многажды творяху» [12].

Тесные связи монастырь поддерживал и с Москвой. Известны жалованные грамоты монастырю от русских царей Федора Ивановича и Бориса Федоровича (Годунова) [13].

По-видимому, отношения России с Турцией в конце концов испортились совсем не по религиозным соображениям. В нашей стране никогда не преследовали мусульман, а в Турции не было гонений на православных за их веру. И даже подворье константинопольского патриарха так до сих пор и находится в Константинополе – современном Стамбуле.

А. А. Гордеев сообщает: «Султан Селим писал крымскому хану (начало XVI в.): «Слушал я, что ты хочешь идти на Московскую землю. Не смей ходить на Московского, потому что он друг великий, а пойдешь, так я пойду на твои земли». Взошедший на турецкий престол в 1521 году султан Селиман тоже подтвердил эти требования и запретил ходить на московские владения. С Турцией поддерживалась посольская связь, с той и с другой стороны велся обмен посольствами».

В действительности реальным основанием для конфликта между Стамбулом и Москвой послужило то, что оба этих центра претендовали на лидерство в объединении всего казачьего мира. Пока Московия была обычным Великим княжеством, их отношения были спокойными и мирными, но с момента провозглашения Москвы Третьим Римом и позднее, с формированием Российской империи и объединением всех казаков в русский народ, началось противостояние вплоть до уничтожения. Немалую роль в разжигании этого конфликта сыграла Западная Европа, которая в итоге и получила практически все дивиденды после поражения и распада Османской империи.

В лето 6820-е (1312 г.) скоропостижно умер Верховный хан Токтай (от этого имени произошла русская фамилия Токтаев). С его смертью фактически окончилась история державы Батыя. Далее Орда пошла по другому пути развития. Весть о смерти Токтая застала казачьих атаманов врасплох. Уз, имевший все права на ордынский престол как старший племянник Токтая, раздражал многих, и прежде всего – старую знать. Настойчивое желание Уза утвердить в орде мусульманство как обязательную государственную религию делало его ненавистным для тех, кто помнил заветы Стального Императора и с недоверием относился к верованиям покоренных ими народов: «Ты ожидай от нас покорности и повиновения, а какое тебе дело до нашей веры и нашего исповедания и каким образом мы покинем закон и устав Тимура («Стального» – прим, авт.) и перейдем в веру арабов?» Уз бек настаивал на своем, и атаманы, «вследствие этого чувствуя к нему вражду и отвращение», устроили празднование, «чтобы во время этого праздника покончить с ним». Но князь Кутук сообщил Узу о замысле других князей, после чего тот, «собрав войско, одержал верх». Токтаева сына и еще сто двадцать царевичей из рода «Синеоких» он убил, а князю, который предупредил его, «оказал полное внимание и заботливость».