- По одному!
- Сначала Варька растянулась на мокром скользком полу, - начал Миша.
- Воду разлили вы, - догадался я.
- Потом зацепила кофту с люрексом об гвоздь.
- Откуда взялся гвоздь?
- Понятия не имеем, - пожали плечами мальчишки. - Мало ли гвоздей в мире. Кто-то вбил некачественно, кто-то зацепился и одежду порвал.
- А Варя что говорит?
- Нас обвиняет. Будто это мы разорвали ей кофту и лосины.
- И лосины, значит, порвались, причем совершенно случайно. Юбка-ламбада сохранилась?
- Юбка? - закусили губы пацаны. - С юбкой тоже... не все в порядке. ВарЁнка оказалась некачественной, разорвалась, когда дверью прищемилась.
- Трагическая история. И что мне прикажете делать? Возмещать материальный ущерб?
- Ну вы и паршивцы! - всплеснул руками дедушка. - Ваш отец выкручивается как может, а они пакости делают, чужую одежду портят, а отцу теперь возмещать!
- Мы бы... не портили, если бы ей эта одежда шла, а не сидела бы как на корове седло, - высказался Федор, не пряча глаза. - Мы боремся на красоту! Если... жирная корова... девушка не понимает, что ей можно носить, а что нельзя, мы обязаны ей... подсказать.
- А насчет материального возмещения вы не переживайте, мы с Федей ей все компенсировали, - заявил Михаил, ошарашив нас с отцом.
- Это каким же образом? - испуганно вопросил я, рисуя в уме разные картинки, в основном ужасающего характера.
- Мы сдали стеклотару в пункт приема, - начал перечислять Михаил, - потом вымыли машину новому русскому из первого подъезда. Этот тот хмырь, что ходит в малиновом пиджаке и с толстой золотой цепью на шее.
- Ой, не врите, борцы за красоту! Заработанных денег вам бы хватило на стукалки, не более того!
- Не только на стукалки, но и на кофту. Мы интересовались рыночными ценами. За лосины и юбку пришлось поработать грузчиками на... том самом рынке.
- Когда же вы успели? Когда произошел инцидент с Варей?
- Несколько дней назад, - пространно ответил Федор. - Мы сразу взялись за дело. Зачем загружать вас с дедом ненужными проблемами?!
- Если вы решили проблему к удовольствию Вари, то зачем меня вызывают к директору? - задался я вопросом.
Пацаны переглянулись.
- А ведь правда, зачем? - шепотом спросил Федя у Миши.
- А Варька-то здесь ни при чем, - догадался Миша. - Зря мы признались.
- Вы, друзья, запутались в своих показаниях.
- Мы... ничего... не сделали... Кроме того, что... разбили светильник в классе. Совершенно случайно... Мы... мы играли в футбол.
- Мячом? В классе?
- В классе, но не мячом.
- Что использовали в качестве мяча?
- Варькин кроссовок... Она в этот день сменила стукалки на кроссовки... Пап, мы обязательно возместим убыток, купим новый светильник. Мы ходили в хозмаг, узнавали цену, - пробубнил Миша.
- Пап, мы обязательно возместим, заработаем и возместим, - поддержал брата Федя.
- Рома, - обратился ко мне отец, - это хорошо, что мальчишки умеют ориентироваться в современных условиях, не то, что мы с тобой, но плохо, что хулиганят.
- Плохо, - согласились ребята. - Лучше мы будем нести заработанные деньги домой, и от нас будет вклад в семейный бюджет.
Я не знал, что на это ответить. Предпочел промолчать.
А на следующий день отправился к директору школы возмещать убытки...
Не знаю, о чем рассказать сначала - о моей личной жизни или о загадке, которую мне подбросили мои ребятишки? Раз ребятишки у меня всегда на первом месте, в том числе и мой отец, а личная жизнь уступает семье по рейтингу (пока моя избранница не стала полноправным членом семьи, я буду разделять семью и личную жизнь), то начну с загадки, которую подкинули мне мальчишки. И не одни, а в компании...
Спустя некоторое время после разговора за ужином, пацаны заявились домой, как всегда громко объявив о своем приходе: хлопнули входной дверью и хором воскликнули: "Мы дома!"
Короткая фраза всегда проливала бальзам на родительскую душу, взволнованную любой задержкой. Я прощал им дверное хлопанье, прощал крики, так нелюбимые мною и моим отцом: мы оба обожаем покой и тишину. Но с моими детьми покой нам только снится. По Блоку.
Такое счастье, что они у нас есть и будут. С ужасом думаю о том времени, когда они покинут отчий дом. А еще говорят, что за детей больше волнуются матери. Не больше и не меньше, только отцы держат волнения при себе. На то они и мужики, чтобы держать волнения, мысли, проблемы при себе.
Итак, мальчишки вернулись домой с практики, успокоив сумасшедшего отца, то есть меня. Они "слегка" задержались - на три часа с хвостиком. Я хотел бежать в школу, разыскивать, возвращать, воспитывать, объяснять. Осадил свой родительский пыл, занялся приготовлением ужина, но постоянно поглядывал в окно. Отвлекался-развлекался телевизором, напевал, обжигал пальцы о горячую сковороду, лечил обожженные пальцы. А нечего в окна пялиться! Готовишь себе и готовь, сосредоточься на одном деле.
Пока лечил обожженные пальцы, проворонил их появление во дворе. Услышал, как ключ проворачивается в замочной скважине, тотчас догадался, что пропажа нашлась, сама явилась, что это не отец вернулся - отец открывает замок иначе, не коряво, а без звука, как будто перед его приходом замок кто-то смазывает, а перед приходом детей смазку старательно удаляют, оттого вскрытие замка сопровождается зубодробильным скрежетом.
Я успокоился и взвился одновременно: успокоился, что вернулись, взвился, потому что напускное спокойствие резко сменилось желанием всыпать по первое число: нельзя так себя вести, надо предупреждать заранее о задержке. В противном случае по возвращении найдут мой хладный труп. Сумасшедший папаша? Не то слово.
- Мы пришли! - возвестили нарушители спокойствия.
- Сейчас прольется чья-то кровь, - крикнул я их кухни, вытирая руки полотенцем.
- Папа, мы не одни, - предупредил меня Федор.
- Извини, что задержались, - присоединился к брату Михаил, - но у нас была уважительная причина.
- У вас всегда уважительная причина, - произнес я, выруливая из кухни.
Кого угодно я ожидал увидеть в компании моих сыновей, но только не Варю Скорлупкину - ту самую, которой досталось за "некрасоту". У меня возникали мысли, что излишняя придирчивость мальчишек к ее наряду связана не с борьбой за смену имиджа, а с желанием привлечь к себе внимание. Попросту - мальчишки неравнодушны к Варе. Уж не знаю, оба или кто-то один. Вероятнее всего, второе. И неравнодушен к девочке Федор. Старший брат по сравнению с младшим - ребенок, и игры у него детские, в любовь точно пока не играет.
Я знаю Варвару с первого класса, знаю всех одноклассников моих сыновей, но в данный момент Варю узнал с трудом: так сильно она изменилась за лето, повзрослела, похорошела, вытянулась, похудела. И совсем она не толстая корова, как имели неосторожность выразиться одноклассники, причем с одном целью - скрыть истинные мотивы своего притязания.
За неполных три летних месяца девочка Варенька превратилась в девушку. На этот раз вместо ярких лосин, юбки-ламбады и кофты с люрексом, так раздражавших любителя прекрасного Федора Хруцкого, мечтающего стать владельцем собственного ателье по пошиву одежды, Варя нарядилась в лосины однотонного цвета, темно-синего, и в модное платье-футболку с изображением Микки-Мауса на груди, на ногах - тряпочные туфли-балетки. Федька поглядывал на нее одобряюще, Мишка - снисходительно. Во взглядах, обращенных на меня, читалось ожидание чего-то невероятного, в том числе и в глазах Скорлупкиной. По всей видимости, я обязан выполнить поставленную, но пока не озвученную ими задачу, поразив своим умом и сообразительностью. Мысленно я "поблагодарил" отца на хвалебные оды в мой адрес... Восьмое чудо света...
А тем временем малорослые джентльмены не по-джентльменски запихнули девочку в нашу гостиную, и сразу перешли к делу:
- Папа, Варе очень нужна твоя помощь!
