Обошел весь второй этаж: ни прислуги, ни хозяев. Над самой лестницей, за высокими двойными дверьми, обнаружился огромный зал, словно Карл периодически устраивал балы. Невысокий подиум заставлен множеством стульев с изогнутыми ножками и атласной обивкой. На некоторых лежали скрипки. Много скрипок! Четыре из них почему-то крупнее остальных. Рядом в трех красивых подставках из резного дерева покоились инструменты, похожие на контрабас, только чуть меньше. Сам контрабас чуть в отдалении рядом со странным маленьким роялем на золотистых изогнутых ножках.

Я бродил между стульями, кончики пальцев осторожно трогали лаковое дерево инструментов. Возможно, эти скрипки старинные. Странное чувство завладело мной. Вживую я видел лишь шестиструнную старую гитару да расстроенный рояль. А сейчас мне казалось, что я прикасаюсь к живой истории. Очень тихо, на цыпочках, вышел из зала и тщательно прикрыл двери.

Скромная дверь комнаты в левом крыле, похоже, точная копия моей, заперта. Возможно, там скрывается таинственный кабинет хозяина. Именно в эту сторону вчера ушел Карл и следом Виктор. Я долго прислушивался, прижав ухо к прохладному дереву. С той стороны не раздалось ни звука. Потом коридор поворачивал направо, там обнаружилась узкая лестница наверх.

Спустившись, заглянул налево. Отсюда вышел вчера охранник с коробкой. Белоснежная кухня с огромной барной стойкой сверкала практически больничной чистотой. Холодильник набит до отказа всякой всячиной. Задумчиво схватил яблоко, дверь мягко захлопнулась. Зубы вонзились в сочный плод, а в голове крутились многочисленные вопросы, на которые мне, похоже, никто не собирался отвечать. Напротив кухни за высокими дверьми скрывалась огромная библиотека. Стройные ряды книг на многочисленных полках вызывали скорее ужас, чем уважение. Широкий дубовый стол был пуст, пара кресел, наоборот, завалена растрепанным печатным словом. И ни души, как везде…

Нужно бы обойти и третий этаж, но тут взгляд упал на входную дверь. Заперта ли она? Я быстро спустился, пальцы осторожно коснулись замка незнакомой конструкции. Странное устройство. Нажал на выступ, раздался громкий щелчок. От неожиданности я вздрогнул, едва заметная щель подсказала, что путь свободен. В нос ударили запахи прелых листьев и мокрого асфальта.

– Решил прогуляться?

Сердце сжалось, я ощутил цепкий взгляд еще до того, как увидел Карла. Локти его опирались на перила второго этажа, черные глаза следили за каждым моим движением. Я ощутил себя вором, которого застали на месте преступления. Вырвалось:

– А что, нужно просить разрешения?

Голос прозвучал подчеркнуто враждебно, я приготовился защищаться.

– Не обязательно, – Карл выпрямился. Я с неприязнью отметил клетчатые тапки и безупречно отглаженные брюки. Хозяин тем временем с невозмутимым видом медленно спускался на лестнице. – Тебе можно все… за исключением того, что я сказал два дня назад. Помнишь?

– Помню, – мрачно отозвался я. И тут до меня дошло сказанное: – Два дня?!

– Ну да, – мужчина кивнул, рука его плавно скользила по перилам. Тонкие губы на миг исказила ехидная усмешка: – Ты не выходил из комнаты два дня. Я уже начал беспокоиться.

– Если бы беспокоился, – недовольно проворчал я, – проверил!

Карл неожиданно мягко улыбнулся, я невольно отшатнулся, затылок ударился о косяк. Смена маски казалась такой же естественной, как цветущая сирень на айсберге. Пальцы нащупали небольшую шишку.

– Я уже сказал, – проникновенно молвил Карл, – что это твоя территория. И никто не побеспокоит тебя там.

– Даже так? – растерянно протянул я, поскольку давно уже привык к постоянному контролю со стороны взрослых.

– Даже так, – отрубил он, лестница кончилась, кисть мужчины безвольно повисла вдоль тела. Лицо приняло привычное выражение манекена. – А теперь, прошу, закрой дверь. Дует! – И повернулся в сторону кухни.

Я растерянно потянул ручку, дверь обиженно щелкнула, закрываясь. Немного потоптался у порога. В голове вихрились различные предположения. Но в целом, должен признаться, слова Карла мне нравятся. Только сейчас до меня стало потихоньку доходить: я богат и свободен! «Почти», – услужливо добавил внутренний голос. Лишь три запрета. Опять чертовски захотелось курить. Со стороны кухни донеслось надрывное жужжание. Руки юркнули в карманы спортивных брюк, я нехотя пошел следом за хозяином. Тот тряс небольшую кофемолку – коричневый порошок сыпался в квадратное отверстие большого черного агрегата.

Я притулился на краешке высокого барного стула. Длинные тонкие пальцы Карла порхали над столом, напоминая то ли фокусника, то ли дирижера. На подносе уже красовались бутерброды с красной икрой и тонкие ломтики дырявого сыра. Довольное урчание кофеварки окутывало уютом, запах свежемолотого кофе приятно щекотало ноздри.

– Перекусишь? – с безразличием спросил хозяин, щедро поливая тосты тягучим янтарем меда.

Вместо ответа я стянул бутер с икрой. Мужчина поставил на стол две дымящиеся чашечки, я притянул ту, в которой белым облаком красовалась шапка взбитых сливок. Горсть кубиков сахара утонула в горечи, вызвав целое извержение пены на блестящую поверхность столешницы. Я с вызовом покосился на Карла, но тот и бровью не повел.

– Какие планы? – с деланным безразличием спросил я.

Кофе оказался необыкновенно вкусным, не то, что из пакетика! Но вызвал еще более сильное желание закурить.

– Мне нужно работать, – Карл аккуратно поставил полупустую чашку.

Тонкие пальцы перебрали стопку салфеток, самая белоснежная удостоилась чести промокнуть тонкие губы хозяина.

– А я? – напряженно уточнил, нервно размазывая кофейную лужу кусочком сыра.

– А ты, – Карл убрал мою руку со столешницы, – достаточно взрослый, чтобы самостоятельно распланировать день.

Я растерянно смотрел на спину удаляющегося мужчины.

– А где Виктор?

– Занят, – коротко ответил тот.

– Э… а женщина? Как, ты сказал, ее зовут? – громко спросил я, бросившись за хозяином.

Стул с грохотом повалился на белоснежный кафельный пол.

– Занята, – бросил Карл, быстро поднимаясь по лестнице.

– Оригинальная кликуха, – пробурчал я, оставшись в одиночестве.

Предоставленный самому себе, растерянно огляделся. Разумно было бы вернуться в свою комнату, развлечений там хватает. В доме же я не заметил ни единого телевизора… и даже простого радио, словно Карлу все это совершенно без надобности. Оглядел себя в зеркале. В фирмаче даже моя худоба выглядела вполне спортивно. Захотелось прогуляться, подышать свежим воздухом, раз невозможно пустить в легкие пару доз никотина. Взгляд зацепился за отражение пиджака Виктора, что аккуратно висел на плечиках рядом с входной дверью.

Я машинально развернулся, паркет тихо скрипнул под босыми ногами, пальцы рук пробежались по темной ткани. Курева, разумеется, нет. Жаль. Зато в ладони хрустнула серо-голубая бумажка. Может, смотаться до ближайшего магазина, раз я такой свободный? Вот и планы на день… Внутренний голос с напоминанием трех правил решил проигнорировать. Радостно щелкнул замок, я жадно вдохнул свежий воздух и вышел на улицу.

Облака прорезали острые клинки солнечных лучей, обнажая на короткое время невыносимо-синее небо. Порывистый ветер злобно набрасывался на неподвижные конусы странных деревьев на идеально ровной лужайке. На фоне этого шумные пожелтевшие березки там, за забором, казались чем-то чужеродным. Ноги повернули налево, гравий загадочно шуршал в такт моим шагам, порывы ветра невежливыми пинками подгоняли вперед.

Повернул за угол. Картина не изменилась: ровный чистый газон, остроконечные деревья и сереющий вдали забор. Торец здания был абсолютно слеп: ни единого окошечка! Обогнул дом и сразу увидел лимузин. Белоснежный красавец сверкал чистотой под редкими лучиками солнца. Широкие ворота распахнуты настежь, приоткрывая тайну левого крыла – гараж! Скромная дверка навела на мысль, что в гараж запросто можно попасть прямиком из дома, не утруждая себя долгой ходьбой по мокрой лужайке.