– Это, – я со значением посмотрел в серые глаза, – небольшая компенсация. В конце концов, это не я вас сбил!

– Ладно, – немного поразмыслив, буркнул мужик. – Оставайся.

Он рывком поднялся и шагнул к шкафу. Скрипнула дверца, через которую на диван полетели старые джинсы и тонкий свитер.

– Мы примерно одной комплекции, так что должно подойти, – услышал я из-за дверцы. Потом выглянул мой новый знакомый и сунул мне в руки черный комок, оказавшийся носками – хвала небесам, чистыми, – и старые кеды. – Обувь сорок второй.

– Попробую влезть, – проворчал я, покрутив обувку. – Хотя, у меня сорок третий, и кажется…

– Другого ничего нет, – сухо обрубил мужик. – Меня, кстати, Мор зовут.

– С половиной, – озадаченно закончил я.

А про себя подумал, что родители мужика были явно не в себе, когда придумывали имя для деточки. Хотя, я же не знал, от какого оно сокращенное… или вообще – это просто прозвище. Вид у Мора был самый что ни на есть бандитский. Взгляд исподлобья, на правой руке серо-синяя наколка в виде летящей птицы, короткая шея украшена толстой золотой цепью с висюлькой: в овале сверкает бриллиантами латинская буква «H». Этот знак, копию значка марки на капоте его машины, мне еще долго не получится забыть.

Мор тем временем захлопнул шкаф и вышел из комнаты. Дверь он оставил открытой, и я с изумлением разглядел цветные стекла вчерашней залы. Положив кеды на диван, осторожно встал, стараясь не спровоцировать головокружение, и подошел к двери. Мор уже спускался по изящной витой лестнице, которую я вчера и не заметил. И как он умудрился затащить меня наверх?! Почему не бросил там, где я уснул… или не отнес опять в кладовку, которая, судя по всему, находится как раз под спальней? Впрочем, действия Мора с самого начала нашего экстренного знакомства не поддавались объяснению.

Хозяин жилья не спеша пересек комнату и вошел в невысокую нишу, в которой оказалась дверь. Поддавшись любопытству, – что еще необычного я увижу? – я начал осторожно спускаться вниз по литому ажуру ступенек. Каждый шаг давался с трудом, по телу расползалась слабость, голова пульсировала болью. И я уже не раз пожалел, что затеял спуск, а в голове дятлом стучала догадка – вот почему Мор оттащил меня наверх! Но из чистого упрямства я продолжал спускаться, отчаянно цепляясь за перила обеими руками. Внизу я едва перевел дыхание, как вдруг распахнулась дверца в другой, соседней, нише. В комнату впорхнула невысокая изящная девушка в шикарной белоснежной шубке. В руке ее дымился длинный мундштук. Я поморщился: терпеть не могу курящих девиц, а уж таких выпендрежниц, так вообще на дух не переношу.

Девица явно меня не заметила. Она что-то щебетала на незнакомом языке, обращаясь к потолку, отчаянно жестикулировала, даже грозно притоптывала ножкой в изящной туфельке. Ножка, кстати, очень даже ничего. Незнакомка продолжала кричать и нервно расхаживать по комнате. Шубка распахнулась, и я получил возможность немного полюбоваться тонкой талией и высокой грудью: под мехами кроме кружевного нижнего белья ничего не оказалось. Конечно, сигарета немного портила впечатление… как и воздух. Дыма от нее было столько, словно это дымовая шашка! Удивительно, но он не растекался по комнате, а группировался вокруг красавицы почти идеальной сферой.

Завороженный, я протянул руку и прикоснулся к поверхности серого шара. Пальцы ощутили прохладу, дым разлетелся клочьями во все стороны, словно взорвался. Девушка испуганно вскрикнула и, казалось, только что меня заметила. Голубые глаза расширились от ужаса. Возникло ощущение, что она меня узнала и очень испугалась.

Незнакомка поспешно отвела глаза, удивленно огляделась, словно не понимая, зачем она сюда пришла, потом снова воззрилась на меня. Теперь в ее глазах я видел лишь холодное презрение. Она даже брезгливо поморщилась. Несколько театрально, на мой непритязательный вкус. Взмахнула руками, при этом сигарета выпала из мундштука и полетела вниз. Я с непонятным мне ужасом проследил за ней, словно за подбитым самолетом, оставляющим в воздухе туманный след. Возникло странное ощущение, что сигарета не просто упадет, а врежется в пол и взорвется.

Впрочем, ожидаемого взрыва так и не произошло. И сигарета, и сама девушка неожиданно растаяли в воздухе. Я тупо разглядывал, как клочья дыма медленно оседают на яркий рисунок ковра. Дверка, в которую только что ворвалась девица, снова закрыта. Из соседней выглянул мой знакомый и позвал:

– Ну раз сполз, иди сюда!

Я поплелся туда, по пути обдумывая, что спровоцировало галлюцинации: сотрясение мозга или переутомление. Через нишу я попал в маленькую кухоньку. На заляпанной плите стояла кастрюля, из которой торчала ручка половника, в старенькой эмалированной раковине гора немытой посуды имела такой вид, словно она тут уже полгода лежит. Да и запах стоял соответствующий. Я вздрогнул, припомнив алюминиевую ложку, которой недавно ел. Под раковиной валялся пакет с мокрыми картофельными очистками, по которым уже деловито сновал крупный таракан. Оставаться здесь мне как-то разом расхотелось. Видимо, все испытываемые чувства отразились на моей физиономии.

– Не переживай, – понимающе усмехнулся хозяин, – я уже вызвал уборщицу. Понимаешь, я здесь редко бываю… и еще реже задерживаюсь. Порой здесь гостят мои знакомые, которых заносит на пару дней в столицу нашей родины.

Я опустился на табурет рядом с квадратным столом. Наблюдая, как Мор на весу нарезает черный хлеб, размышлял, что первое впечатление меня похоже не обмануло. Мой новый знакомый самый настоящий бандит… ну, или аферист, который пускает кому-то пыль в глаза своей шикарной гостиной, где все другие помещения тщательно замаскированы. К тому же, эти гости тоже явно не стремились вести себя скромно, что подтверждала большая гора пустых бутылок в углу.

– Интересно, – подвел я итог увиденному. И, вспомнив привидевшуюся мне девушку, решил уточнить: – А дамы в этой квартирке часто гостят?

– Дамы? – половник завис над кастрюлей. Похоже, хозяин сперва накормил меня, а потом уж решил пообедать и сам, возможно, лишь для того, чтобы проверить съедобность пищи. – Какие дамы?

– Ну, – я неопределенно махнул рукой. – Разные…

– Дамы, – иронично фыркнул Мор и поставил тарелку с супом на стол. Присел на табурет и взял в руки ложку. Я очень надеялся, что не ту же самую, которую он прихватил с собою из спальни. – Только что из-под машины вылез, а уже на баб тянет! Нет, тут тебе не притон. Телок сюда не води, а то выгоню взашей.

– Да я и не собирался, – озадаченно проговорил я. – Просто показалось, что недавно приходила одна… говорила на какой-то тарабарщине, курила, как паровоз… чего только не привидится!

Мор вздрогнул и отложил ложку. Взгляд его стал свинцовым.

– Как выглядела?

– Шубка такая беленькая, сама стройная… даже красивая. Только вот незадача – растаяла, как дым! – я горько усмехнулся и потер ладонями щеки. – Видимо, все-таки придется обращаться к врачу, ударился я головой сильнее, чем сначала показалось!

Мор нахмурился, позабыв о еде. Он сгорбился и как будто разом постарел. Потом резко поднялся и вышел из кухни. Я удивленно последовал за ним. Когда вошел в комнату, Мор уже стоял посередине и настороженно принюхивался.

– Вот не ожидал, что все так обернется, – проворчал он. – Придется усилить охрану.

– Так баба все-таки была, – догадался я. – Видимо, я просто пропустил, как она ушла… – И полюбопытствовал: – Что-нибудь украла?

– Нет, – отмахнулся Мор. – Но украла бы обязательно, если бы догадалась, что конкретно нужно тащить! Слушай, Алекс, внимательно: если еще раз эту стерву увидишь, прячься в каморке. Туда она не зайдет!

– Она и на кухню не зайдет, – рассмеялся я. – Побрезгует! А чего мне от нее прятаться? Она и так от меня шарахнулась, словно я только что из преисподней вылез.

– Это сложно объяснить, – неопределенно ответил Мор. – Но баба она опасная, держись подальше. А мне пора, прости. Да, скоро придет уборщица, откроешь ей все двери и покажешь помещения. Только в кладовку не води! А из кухни и спальни пусть выбрасывает все, что захочет.