Когда звонок наконец-то прозвенел, я, в каком-то странном состоянии, с хмурым видом, собирал все книги обратно в сумку. Даже домашнее задание не записал — о чем вообще речь? Я на пару секунд даже забыл, какой сейчас урок. Голова сейчас напоминала мне что-то вроде пчелиного улья, и я даже думал, что мой мозг никогда не был так загружен даже на химии. Ебать, точно. Совсем забыл про нее. Тилль же сейчас должен подойти и поговорить с Рихардом. Я думал, он просто ахуеет от такого внезапного поворота событий, хотя по идее он должен был знать, если та девчонка из их класса в курсе. Это неважно. Ведь если бы Тилль знал, то сказал бы мне вчера.

Когда я встал из-за парты и задвинул за собой стул, Рихард все еще копошился на своем месте, и я, аккуратно обойдя его, последовал к выходу, но через мгновение вынужден был обернуться:

— Рихард, мы с тобой, кажется, еще не договорили, — Томас лучезарно улыбался, придерживая убегающего от него Круспе за руку.

— По-моему, я тебе все сказал, — прошипел Рихард ему в лицо и со злостью отдернул свою руку. — Не прикасайся ко мне, мудак.

— Ну ничего себе, какие мы дерзкие стали.

Они просто смотрели друг другу в глаза, и эту душераздирающую сцену немого кино я и еще человек так с десяток наблюдали почти минуту.

— Ну ты и ублюдок, — только и выплюнул Рихард, после чего буквально снес Томаса, который удержался за парту, стоящую сзади. После того как Круспе пулей вылетел из класса, Браун зашелся в таком истерическом хохоте, что даже я немного испугался. Ненормальный, блин, что ли?

— Психанул, бля! Ральф, — он продолжал хвататься за живот и корчиться в истерике, — ну ты видел?

Парень снова засмеялся своим противным смехом, и тогда я понял, что делать мне тут нечего. Ржут непонятно над чем — сборище идиотов какое-то. Когда я вышел из кабинета, то меня почти сразу же поймал Тилль.

— Пауль, где Рихард? — спросил меня он. Снова Рихард. Вам всем нужен этот гребаный Рихард. Даже мне он нужен, потому что я не могу не разобраться в том, что происходит.

— Не знаю, вот только что вроде из кабинета вышел, и… — не успел я договорить, как Тилль оборвал меня на полуслове.

— А, вон он, я пошел, — добавил он.

— Ага, — пробурчал я, смотря вслед Тиллю, идущему навстречу Рихарду, который, судя по всему, направлялся в туалет покурить. Да уж, с нервичка-то это просто необходимо. Я наблюдал за ними издалека: ну уж очень хотелось мне увидеть реакцию Рихарда, да и Тилля вдобавок. Так… Рукопожатие, затем Тилль отводит Круспе в сторону для разговора, а тот, в свою очередь, поспешно достает сигареты. Нормально так. Что же это творится средь бела дня? Хм, мне показалось, или Тилль даже ни капельки не удивился разукрашенному лицу Круспе? Даже ничего, вроде и не спросил пока.

— Пауль, — кто-то окликнул меня и я обернулся, оставляя свою слежку на потом.

— А, Флаке, ты. Привет, — я пожал руку другу. — Как ты?

— Да все отлично, вот, мимо пробегал, решил зайти к вам, поинтересоваться, как жизнь, — он пожал плечами и начал что-то рассказывать, а я в то время продолжал следить за Тиллем и Рихардом и делал вид, что слушаю. Откуда же ты свалился на мою голову?

— Такие дела, — заключил наконец Флаке. — А у вас что нового?

— Да у нас особо ничего, — ответил я, возвращаясь в разговор. — Ну, кроме драки одной…

— А, это я в курсе. Неприятная ситуация, — друг поморщился. Вот это да, даже Флаке знал, а я нет! Нужно себе уши на затылке вырастить, а также и глаза бы не помешали, наверное. Вокруг меня происходило столько всего интересного, а я как всегда был не в курсе.

— Да уж, — только и оставалось сказать обескураженному мне.

— Я вот, собственно, по какому вопросу, — он немного задумался. — Вы уже писали контрольную по физике и проверочную по немецкому? Вы всегда все раньше пишете вроде.

— А, вот ты о чем. Писали, и знаешь, по немецкому вообще ерунда, а вот по физике, — все это я говорил, внимательно наблюдая за Тиллем и Рихардом, и в один момент мы просто пересеклись с последним взглядами. Я же мгновенно направил свои чертовы глаза на Флаке и продолжил нести чушь про уроки. Да что же ты как девчонка, Пауль? Он же не Василиск, чтобы глазами убивать, черт его подери, — А физика… О чем я? А, точно. По физике вроде бы у Кристофа есть, так что спроси у него.

— А, ну спасибо тогда, — он мягко улыбнулся мне в ответ и направился куда-то в сторону столовой.

— Обращайся, — я помахал ему рукой. Зашибись. Какой-то я нервный сегодня. Человеку уже и посмотреть на меня нельзя. В конце концов моя слежка ни к чему не привела. Они разговаривали всю перемену и разошлись только со звонком. Но удивления на лице Тилля я не увидел… как и Рихарда.

***

Алгебра. Всего лишь второй урок, а я уже был готов повеситься. Еще и самостоятельную, блин, устроила…

— Пауль, ты сделал седьмой номер? — кокетливо спросила Маргарита, сидящая спереди. — А то вот я не знаю…

— У меня «В», — ответил я, даже не заглянув в тетрадь. Я даже не знаю, что это за седьмой номер такой.

— Спасибо, — девушка одарила меня своей лучезарной улыбкой и захлопала своими длинными накладными ресницами. Смотри не улети, бля, а то даже твои парашюты тебя не спасут.

— Да не за что, — я подмигнул ей, от чего та захихикала и отвернулась. Наивная.

— Ландерс, — сзади меня звал Шнайдер. Да что же это такое, никакого покоя все гребаное утро! Я обернулся и уже хотел было послать его куда подальше, но рта я и не успел открыть, как сразу же получил аккуратно сложенный листочек в клетку. Развернув записку, я прочитал ее и сразу понял, кто является адресатом этого послания. На клочке бумаги аккуратным каллиграфическим почерком было написано только одно предложение, которое почему-то заставило меня улыбнуться:

Я согласен.

========== Complicated ==========

Теперь я думал только об одном: я действительно это сделал? Мне правда будет помогать человек, который презирал меня на протяжении одиннадцати лет? Забавно это все, я даже не ожидал от себя такого шага… Если бы кто-нибудь сказал мне об этом, я ни за что в жизни бы не поверил. В любом случае я должен был сказать за это «спасибо» Тиллю.

Если бы я изложил Рихарду свою просьбу самостоятельно, я думаю, что ни чем хорошим это явно не закончилось бы. Я думаю, что Тилль его даже уговаривал. Они целую перемену о чем-то разговаривали с серьезными хмурыми лицами, как на гребаных, блять, переговорах. Рихард периодически поглядывал на меня во время их беседы — возможно, эти взгляды выражали его сомнения, но я уже боялся делать какие-либо выводы о Рихарде, так как этот человек был настолько непредсказуемым, что мог сотворить что угодно.

Ничего, жизнь налаживается. Думаю, я успею исправить оценки по химии еще до того, как фрау Майер решит позвонить моей матери. Ну, увидит мое стремление и раскаяние в глазах… Так о чем это я? Если же это случится раньше, чем я смогу что-либо предпринять, то пиздец мне, моей гитаре, может, и отцу еще влетит…а мне потом от отца. Эта картина меня совсем не прельщала, поэтому я искренне надеялся, что такая оценка по моему любимому предмету стояла у Рихарда не просто так.

Я немного подумал над своим ответом и в конце концов написал просто и лаконично:

Отлично.

Краткость — сестра таланта. Когда учительница отвернулась, собирая листочки с работами у другого ряда, я мгновенно кинул записку назад, надеясь, что она попала по адресу. Я продолжал со спокойной душой дописывать свою работу и уже собирался ее сдавать, как вдруг на мое плечо легла чья-то теплая ладонь, и рука незнакомца потянула меня назад, да с такой силой, что я чуть со стула не ебнулся. Я, даже не успев ахуеть от такого поворота событий, буквально через мгновение почувствовал чье-то теплое дыхание у себя над ухом. Неожиданно даже для меня по спине прошла волна легкой дрожи.

— После этого урока на нашем месте, — прошептал… Рихард? Я правда был готов упасть со стула. Его рука сразу же перестала сжимать мое плечо, и я, немного покачнувшись, опустился обратно и понял, что сейчас я окончательно проснулся. Да что же со мной такое сегодня, а? Ни сказать мне ничего нельзя, ни посмотреть… В последнее время я, кажется, начал воспринимать некоторые вещи слишком буквально. И вообще слишком… воспринимать их.