— Стоп, что?! — захлопнув тетрадь, я даже закричал от такой неожиданной новости. Мои глаза мгновенно округлились, а брови полезли на лоб. Я думал, Шнайдер опять какую-нибудь ерунду расскажет, но то, о чем он мне поведал, правда было крайне удивительным и даже невозможным. И не дай Бог, я превращусь в сплетницу похуже него. Общество же формирует человека, как-никак. — Подрались?!

— Можно меня не перебивать? — он внимательно уставился на меня.

— Да молчу я, только давай дальше! — не выдержал я от любопытства.

— Ну так вот. Да, позавчера почти сразу после уроков. По словам Элизы из параллели, они около двадцати минут что-то терли на улице возле школы, пока Рихард ни с того ни с сего не врезал Томасу, — заключил Шнайдер, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я мысленно склеивал у себя в голове поцелуй в туалете и эту ситуацию. Но никак логичных мыслей в мою голову не приходило.

— И?

— Что «и»? Как ты думаешь, что сделал Браун? Уж точно не сказал ему «спасибо». Бедняга Круспе… — Шнайдер покачал головой, недовольно поджимая губы.

— Так вот почему его не было… — вслух размышлял я, когда до меня наконец-то дошло.

— Конечно, у него лицо похоже на… я даже не знаю, как передать это словами, ведь потом подключились дружки Томаса и пошло-поехало.

— Ахуеть… — ошарашенно произнес я. Мне, кажется, впервые за всю жизнь было даже жалко Рихарда. Когда тебя избивает толпа, да еще и таких отморозков, можно смело попрощаться с парочкой зубов и красивым личиком, — Я не понимаю, почему никто не разнял их? Почему никто не помог?

— А разве кто-нибудь стал бы? Все на телефоны снимали, ставки делали, чего уж там…

Я собирался спросить что-то еще, но все мои мысли в одну секунду пресек звонок, которого я ожидал меньше всего. Тут только разговор завязался, а он… Ненавижу.

Поняв, что мой «репетитор», видимо, не появится в ближайшее время, я с еще более угрюмым видом направился в кабинет. Ну что же, все, что ни делается, к лучшему, в конце концов. Бля, и чего я сегодня такой философ, а? Ох уж эта литература… До добра не доведет. Ну вот опять.

Плюхнувшись на свое место в классе, я достал все, что требовалось, и, подперев голову рукой, начал думать над единственным вопросом, который сейчас больше всего, как это ни странно, волновал меня: что же действительно произошло? Чем так Круспе не угодил Томасу, или же Томас Рихарду? Опять, опять я лезу не в свое дело…

— Итак, у меня объявление. Я, как ваш классный руководитель, распределяю вас по парам на дежурство, — послышалось где-то недалеко от меня. Ну давай же, блять, поставь и ты меня с Рихардом, а еще лучше с Томасом. Вот же весело будет! Если такое действительно произойдет во второй раз, я хорошенько поржу. Ирония судьбы.

Когда фрау Бергер огласила свой список, я со спокойствием выдохнул. Меня поставили со Шнайдером. Ну, Шнайдер всяко лучше Рихарда. Теперь у меня всю четверть над ухом будет зудеть главная сплетница школы. Но если смотреть на это более оптимистично, то я буду в курсе всех событий.

— Чувак, это здорово, что нас поставили вместе, — с задней парты послышался радостный голос Кристофа. Ага, заебись как здорово.

— Да, и не говори, — я медленно посмотрел направо: Томас, Эмиль и Ральф что-то оживленно обсуждали. Парта Рихарда пустовала. Да как они могут? Просто избили человека, а теперь вон ржут на весь класс как ненормальные. Чтоб им неладно было.

Неожиданно в классе послышался громкий стук, и глаза всех, включая и мои, обратились к двери.

— Входите, — прокричала фрау Бергер, не отрываясь от своего журнала.

Дверь открылась, и через пару секунд я просто обомлел от увиденного, да и, думаю, не только я, а еще и добрая половина моего класса.

Рихард собственной персоной! Парень зашел в класс и, аккуратно закрыв за собой дверь, остановился на месте. Неудобную тишину в помещении нарушили свист и какие-то выкрикивания в адрес Рихарда с третьего ряда.

— А вот и наша принцесска явилась!

Рихард же стоял возле двери и смотрел на них с гордо поднятой головой без злобы или же ненависти, просто с некой усмешкой в глазах. Как и говорил мне Шнайдер, личико ему и вправду подпортили. Все перешептывались между собой, а Круспе просто стоял и смотрел на все это.

— А ну замолчали! — фрау Бергер закричала так, что, казалось, стекла в кабинете сейчас потрескаются — но нет, пронесло.

— Извините за опоздание, можно войти? — достаточно громко произнес Рихард, и, когда учительница кивнула, он сорвался с места и пошел к нашему ряду. Я уже мысленно почему-то начал паниковать, но он прошел мимо меня и, судя по всему, сел рядом со Шнайдером. У меня не хватало смелости обернуться, и я просто неподвижно сидел на своем месте. Это было очень странное утро.

========== I Agree ==========

— Что произошло, чувак? Как тебя так угораздило? Из-за чего подрались? — Шнайдер задавал Рихарду вопросы с такой скоростью, что я даже не успевал улавливать смысл каждого из них. Когда он наконец перестал говорить, я напряг все свои слуховые рецепторы, которые у меня только были, чтобы услышать, что Круспе ему ответит и какова будет его версия произошедшего. Ох, черт, я и правда превращаюсь в Кристофа, и это кажется очень страшным. «Не надо лезть не в свое дело» — упрекал меня внутренний голос, но я только больше хотел услышать, о чем они говорят. В конце концов я просто убедил себя в том, что ничего страшного не случится, если я просто немного послушаю. Через несколько секунд с задней парты послышался глубокий вдох, а затем хриплый, еле слышный голос ответил:

— Я не хочу об этом говорить, Шнайдер. Просто оставь меня в покое.

— Как скажешь, — разочарованно ответил Кристоф.

Больше за все сорок пять минут Круспе не произнес ни единого слова, хотя Шнайдер еще не раз теребил его, засыпая своими тупыми вопросами. Так что же, блять, произошло? Хотя, в конце концов, почему я начал вдруг этим интересоваться? Это, в принципе, не должно было меня волновать, не мои проблемы… Просто, что-то в поведении Рихарда буквально затмевало мой разум, что ли. Наверное, это все потому, что в моей голове все чаще всплывает картина тех самых недавних событий, которые до сих пор не отпускают меня:

«Ландерс, это все ты».

Так и вижу перед собой еле стоящего на ногах Рихарда, пытающегося мне что-то сказать. Плюс один риторический вопрос в моей копилке: что я сделал?

По-моему, жизни мне не давал только ты, Рихард. И никогда за свои одиннадцать лет, что мы знали друг друга, тебе не было за это стыдно. Сколько же ты меня травил, сколько подстав ты мне сделал? А если еще и младшую школу вспомнить… Так это вообще пиздец. Как вы с Брауном на пару надо мной издевались. Ладно, это уже не так важно, просто впервые в жизни Круспе плохо, и даже я запросто могу подойти к нему и оскорбить, ведь сейчас он без своей «охраны».Теперь он испытывает те же моральное истощение и боль, что время от времени чувствовал я, пребывая каждый день в школе. Но мне почему-то не радостно и не хорошо от этого, а даже наоборот его… жалко? Я, на удивление самому себе, не хочу его унижать или отравлять ему жизнь, как это делал он. Я никогда бы не стал платить той же монетой. Теперь он наверняка думает, за что же ему этот кошмар, и что же он такого сделал? Эти вопросы мучили и продолжают мучить и меня и по сей день, так как мне до сих пор непонятно: почему я стал его мишенью? Никому и никогда он так жизнь не отравлял, как мне. А Томас так, за компанию с ним. Сколько себя помню… Они всегда были вместе: с уроков съебывали вместе, исчезали и появлялись тоже вместе, и были по-настоящему хорошими друзьями, которых ничто и никто не мог поссорить, я даже не помню, чтобы они когда-нибудь делали это. Что же такое должно было случиться, чтобы все получилось вот так? Кстати говоря, ввиду случившихся событий я начинаю сомневаться в том, что они были просто друзьями, потому что я до сих пор немного в ахуе от того, что видел. Один день они жмутся вместе по туалетам, а на следующий бьют друг другу морды. Это… Как-то даже звучит странно. Ну ничего, я надеюсь, Шнайдер скоро прояснит ситуацию.