– О, генерал, премьер-министр, народ Израиля… Они не знают, что им нравится, а что – нет, – заявил Авис. – Какой ветер подует в конкретный день из Вашингтона, туда они и склоняются. Угрозы наложения санкций на Западный берег заставляют их задуматься. А перспектива сокращения расходов США на оборону заставляет их задуматься еще сильнее. Но спасение народного наследия – нет, до этого им нет дела, нет, нет, нет, – говорил он, пока его руки добирались до передней части штанов Мики, а затем резко скользнули внутрь, заставив майора подпрыгнуть и нахмуриться, поскольку такое отношение к агенту было определенно недопустимым. Она поняла, что в этой конспиративной квартире творится что-то неладное. Подполковник грубо проверил изнанку ее штанов, и, убедившись, что никакого оружия там нет, улыбнулся и продолжил водить рукой по ее талии.
Эверетт наблюдал за этой сценой, пока ему помогали подняться на ноги. Кровь, стекавшая по левой стороне его лица, медленно добралась до подбородка. Он отмахнулся от рук Райана, сосредоточив все свое внимание на странной сцене перед собой – беседе, которая складывалась явно не так, как хотелось черноволосой женщине.
– Где моя команда, которая была здесь? – спросила она, зажмурив глаза в ожидании того, когда подполковник закончит ее обыскивать. Он убрал руку и подмигнул ей.
– Боюсь, что они неожиданно ушли в отставку, вместе с агентами, которых направил сюда генерал Шамни для допроса этого американского шпиона. Мы этим займемся, – ответил Авис, самодовольно улыбаясь. – Мои специально отобранные сотрудники хорошо умеют получать информацию от людей.
– Это измена, подполковник. Генерал Шамни будет преследовать вас как никакого другого агента в истории «Моссад». У меня было пять высококлассных компьютерщиков здесь, что вы сделали с моими людьми? – Последние слова Мики прозвучали громче, чем она хотела бы. – Вы не думаете, что генерал подозревает, что кто-то из его сотрудников уже давно передает информацию экстремистам, не входящим в кнессет?
Майор перевела глаза с избитого американца на молодого священника, а затем на третьего мужчину, который поднял руки вверх, но выглядел так, словно эта была игра – игра, в которую эти люди уже играли раньше, в этом Мика была уверена. Для священника эта закулисная «игра престолов», возможно, была в новинку, но не для его партнеров – они уже бывали в подобных ситуациях, и опасность их особо не пугала, а судя по виду невысокого черноволосого американца, он и вовсе обожал эту игру.
– После того как мы найдем то, зачем пришли, у генерала не будет другого выбора, кроме как смириться с происходящим, – сказал Бен-Невин. – Смею добавить, что наша осажденная нация сама потребует, чтобы действующий либеральный режим принял участие в том, что мы собираемся сделать.
– Все в спецслужбе знают, что ваше назначение было политическим ходом премьер-министра, направленным на то, чтобы удовлетворить религиозных фанатиков в правительстве и некоторых еще более радикально настроенных членов парламента. Как только о вашем предательстве станет известно, вас прилюдно казнят. – Сороцкин огляделась в надежде найти выход из ситуации, которую не смогла предвидеть. Ей было нужно время. – А с этими американцами что? Вы планируете убить агентов союзного государства?
Худощавый подполковник посмотрел на Эверетта, Райана и ДеСильву.
– Жизнь тяжела, майор, и у одних она тяжелее, чем у других. Но мы люди, и мы к этому привыкли, правда ведь? Итак, – сказал Авис, подойдя к ДеСильве, стоящему на коленях с приставленным к затылку с пистолетом. – Мне нужно знать, куда был отправлен рапорт о черепе животного, который вы сфотографировали в ватиканском архиве. – Бен-Невин наклонился и похлопал молодого священника по спине. – Думаю, что ты знаешь, о чем речь. Ты отправил его с компьютера закодированному получателю. Страницы дневника, найденного на вилле в Греции, с описанием военной кампании одного римского центуриона, который позже стал очень важным сенатором. Итак, сынок, как звали этого римского военачальника и сенатора или, еще лучше, где проходила кампания, в которую он был отправлен две тысячи лет тому назад? Какую страну он описал в своем дневнике?
– Что? – громко спросила майор, которую теперь держал один из людей Бен-Невина. Она бросила быстрый взгляд на высокого американца, который ни на секунду не сводил с нее глаз.
– Слушайте, я не читал этот дневник, – сказал ДеСильва. – Я не знаю, о чем, черт возьми, вы говорите. Я отправил рапорт с приложенными страницами, но я их не читал.
Подполковник Бен-Невин снова хлопнул его по спине.
– Я вам не верю, мой дорогой американский друг. Но мы вытащим правду наружу, – сказал Авис, и дуло пистолета сильнее прижалось к затылку американца.
Сороцкин бросила быстрый взгляд на дверь, и Бен-Невин заметил это.
– Майор, не ждите чудодейственного спасения в последнюю минуту силами добра. Я организовал все так, что нашему интереснейшему разговору об истории не помешает.
В этот самый момент в дверь позвонили, и она открылась, впустив в небольшой антикварный магазинчик лучи солнечного света. Глаза Эверетта расширились, и в ту же секунду один из троих людей Бен-Невина направил на него пистолет, а мальчик переступил через порог, сжимая в руках пакет с апельсинами.
– Мистер hai dimenticato la tua arance, – сказал мальчик, переводя свои большие карие глаза с высокого американского капитана на Мику, которую все еще удерживала на месте отвратительная рука подполковника. Ребенок поднял руку с пакетом апельсинов. Авис отпустил женщину, и прицел медленно переместился на мальчика. Сороцкин не могла молчать.
– Он только хочет, чтобы этот человек забрал апельсины, за которые заплатил, – сказала она. – Это просто продавец. Он безвреден, подполковник.
Мальчик, не дрогнув, сделал осторожный шаг в сторону Мики, и Бен-Невин снова угрожающе навел на него пистолет. Майор Сороцкин покачала головой.
– Нет, нет, le arance per la American man. – Мика объяснила, что апельсины нужно отдать американцу, который их купил.
Ребенок задержал глаза на майоре на мгновение дольше, чем было необходимо. Затем он повернулся к Эверетту и увидел кровь на лице мужчины и темно-бурое пятно от нее на воротнике его голубой рубашки. Не было заметно, чтобы мальчика это обеспокоило, и он сделал два шага в сторону капитана. Карл почувствовал, что пистолет убрали с его затылка, и понял, что его конвоир собирается выстрелить в ребенка.
– Эй, эй, мои апельсины! Я уж подумал, что ты облапошил бедного туриста, парень, – сказал Эверетт в надежде разрядить ситуацию или, по крайне мере, снять опасность с ребенка. Он протянул руку за небольшим пакетом апельсинов и почувствовал, что пистолет немного опустился. В этот момент он увидел искру в глазах парнишки, а затем и легкую улыбку, заметную только ему.
Как только Эверетт взял пакет в руку, он почувствовал холод металла пистолета, который мальчик прятал за пакетом. Это был не обычный ребенок, торгующий фруктами. Его глаза мгновенно переместились на Мику, и он понял, что оружие ребенок принес в магазин для нее. Уличный торговец был подсадной уткой – или как там теперь называют детей, которых шпионы используют в своих операциях. Увидев, что подполковник и Мика смотрят на него, он понял, что во взгляде майора сквозило возбуждение, и заметил, как она медленно облизала свои красные губы – эта женщина наблюдала и ждала того, к чему успела привыкнуть: жестокой расправы.
Подполковник Бен-Невин увидел, что произошло, слишком поздно, чтобы успеть среагировать. Высокий американец схватил пакет апельсинов и маленький пистолет, спрятанный за ним, а затем со всей силы ударил пакетом по лицу мужчины, стоявшего позади. После этого Карл, не целясь, выстрелил в человека, державшего Райана. Пуля попала ему в голову, и Райан схватил его упавшее оружие еще до того, как тот мужчина упал замертво.
Мика поняла, что американец сначала спас своего друга и сейчас за это поплатится. Бен-Невин реагировал медленно, и она вскинула руку вверх и вперед, поймав его пистолет в тот момент, когда он выстрелил, и отправив пулю в потолок. Подполковник отшатнулся и ударил Сороцкин по лицу, в то время как третий мужчина встретил свою смерть в маленьком магазине, пытаясь подняться на ноги после сильнейшего удара теперь уже порванным пакетом апельсинов. Эверетт увидел, что Авис повернулся и бросился в заднюю часть магазина, скрытую шторой. В этот момент послышались сирены – громкое следствие выстрелов, нарушивших полуденный покой туристов. Эверетт помог мальчику подняться на ноги.
