– Я вижу гнев в этом прекрасном глазу.

Гаррисон опустил взгляд на молодую женщину, которая минуту назад разговаривала с Элис. Ли заметил, что она наблюдала за ним с другого конца салона, и ему было неловко от того, какие взгляды она бросала в его сторону.

– Тогда вам стоит присмотреться, юная леди, потому что я испытываю только печаль от того, что здесь происходит. И если вы здесь для того, чтобы купить один из этих артефактов, я бы на вашем месте поберег деньги. У меня есть ощущение, что это будет плохое вложение.

– Я только что разговаривала с вашей прекрасной спутницей. Она боготворит вас, я вижу это в ее глазах.

Гаррисон внимательнее присмотрелся к черноволосой красавице. Ее взгляд, казалось, пронизывал его насквозь.

– Думаю, что это вам стоит приглядеться получше и поближе изучить мою спутницу. Очень скоро она покажет свои дьявольские рога, копыта и ядовитый хвост, – усмехнулся он.

Девушка всего мгновение пребывала в замешательстве, а затем улыбнулась и рассмеялась – и этот невинный и обезоруживающий смех заставить Ли еще раз внимательно посмотреть на собеседницу, которая стояла перед ним, скрестив руки на груди. Ее карий и зеленый глаза изучали Гаррисона с головы до ног. Взгляд ее на секунду задержался на ярко-красном камербанде.

– А, понятно, в какую игру любят играть американцы. Даже когда вы явно в кого-то влюблены, вы отрицаете это и демонстрируете только презрение, когда кто-то делает подобное предположение, даже несмотря на то что это просто очевидно.

Гаррисон Ли на мгновение остолбенел. Он не привык обмениваться колкостями с настолько молодыми людьми, но эта девушка обладала способностью читать его мысли, которая немного обескураживала его.

– Если позволите задать вам личный вопрос – вы были солдатом, не так ли? – спросила она, пытаясь заметить признаки лжи в единственном глазу генерала.

– Да, как и многие другие.

– Но, думаю, не среди пассажиров этого пиратского корабля. Если бы в Англии знали об этом абсолютно беспринципном человеке, его бы повесили на Трафальгарской площади, – сказала незнакомка, на мгновение переведя взгляд с Ли на нескольких отбросов человеческого общества, готовящихся делать ставки на следы мировой истории. Ее двухцветные глаза снова уставились на генерала, и в этот раз она смотрела на него так, словно искала признаки какой-то болезни. Она наклонила голову набок, и генерал заметил верхушку татуировки, начинавшейся у основания ее шеи и спускающейся вниз под черное платье. – Вы хранитель тайн.

– Прошу прощения? – произнес Гаррисон, улыбаясь, чтобы скрыть страх, который вызывала у него удивительная проницательность девушки. – Думаю, что на вашем хрустальном шаре появилась трещина, дорогая.

Красавица положила свою маленькую ручку на лацкан пиджака Ли.

– Покиньте этот корабль немедленно, хранитель тайн, – сказала она, и ее улыбка сменилась серьезностью, которая встревожила Гаррисона. Он медленно убрал руку девушки со своего пиджака, и улыбка так же медленно вернулась на ее лицо, когда к ним подошла Элис. Незнакомка перевела взгляд на нее.

– Я смотрю, вы сначала говорите загадками с абсолютно незнакомыми людьми вроде меня, а потом идете флиртовать с мужчиной, который вам в отцы годится. – Элис посмотрела на девушку, а затем снова на Ли. – Или в дедушки.

Ее начальник снова нахмурился, но на этот раз без каких-либо сильных эмоций или угрозы.

Молодая девушка, которая напоминала Гаррисону цыганок, которых он встречал во время войны, улыбнулась еще шире и повернулась к нему лицом.

– На моем хрустальном шаре нет трещин, как бы вам этого ни хотелось. – Она поклонилась Элис, а затем ее шефу. – Миссис Гамильтон, сенатор Ли. – С этими словами незнакомка развернулась и ушла, ни разу больше не взглянув на них обоих.

Ли и Элис проводили девушку взглядом. Она взяла за руку свою бабушку, после чего обе странные гостьи лорда Харрингтона улыбнулись и покинули салон.

– Странно, не помню, чтобы я… – начала миссис Гамильтон.

– Говорила ей, что я бывший сенатор, – закончил за нее Ли. – А мне не нравится, когда двадцатиоднолетние девушки читают мне лекции о политике мировой истории. – Генерал посмотрел на свою сотрудницу. – Или о чем бы то ни было, раз уж на то пошло.

Элис похлопала его по руке.

– Успокойтесь, или у вас здоровый глаз выскочит. – Она улыбнулась гостям, стоящим рядом с ними, и наклонилась поближе к Ли. – Мне сказали, что нам лучше как можно быстрее покинуть этот корабль, если мы не хотим стать свидетелями того, как эта яхта превратится в подводную лодку. – Женщина взглянула прямо на начальника. – И у меня нет причин не доверять своему источнику.

– Я видел, как ты смотрела на каменную глыбу. – Гаррисон повернулся и посмотрел на свою помощницу. – Выбрось это из головы. Здесь нет никакой связи с ячейкой два-два-восемь-семь-один. – Он поднял руку с тростью, не давая Элис заговорить. – Ты удивлена, что я заметил? А кто, черт побери, мог этого не заметить? Эта каменная глыба не подлинная – это подделка. Я слышал, как какой-то гений на галерке говорил, что это Анубис, шакалоголовый бог, который повелевал мертвыми, пока старика не сверг Осирис, – по крайней мере, по мнению египетских жрецов того времени. Не думаю, что бога Анубиса зажало между двумя камнями во время знаменитой осады Иерихона. Этот окаменевший монстр – такая же подделка, как и та штука, которая хранится в ячейке два-два-восемь-семь-один.

– Это ваше мнение. Все остальные считают, что останки животного в этой ячейке – реальные. Наши лучшие эксперты подтверждают, что кости не претерпевали посмертных изменений – и те, что мы видим здесь, тоже. Под окаменевшим мехом четко видны ноги. Пальцы и когти, Гаррисон, ради бога, посмотрите на пальцы и когти – они точно такие же, как и у останков, которые были обнаружены армией США во Франции после Первой мировой войны!

Ли бросил взгляд на остальных гостей, которые уже начали обращать на них ненужное внимание.

– Успокойся, Гамильтон, я верю, что ты в это веришь. Но это просто идиотизм, Анубис-то здесь причем? – У генерала было сильное желание подвести Элис к каменной глыбе, взять молоток и долото и доказать, что этот экспонат – обычный курьез, который никому не стоит воспринимать серьезно. – Если что меня и бесит в работе наших собственных научных отделов, так это то, что ни в одном палеонтологическом архиве мира нет упоминания об этих животных.

– И вы говорите мне это после инвентаризации всех объектов, хранящихся в ячейках Группы «Событие»? Нет записи в палеонтологических архивах? С каких пор это является доказательством того, что эти животные не существовали? Уж кто-кто, а вы должны знать, что есть вещи, о которых нам ничего не известно! Даже великий генерал Гаррисон Ли бывает не прав раз в несколько чертовых сотен лет.

Ли видел гнев в глазах Элис, и ее резкие слова были почти теми же, которые он сам говорил, нет, кричал сотрудникам группы, когда только стал директором отдела 56–56.

Гаррисон посмотрел по сторонам и кивнул людям, проходившим мимо них с конвертами, в которых лежали их ставки для участия в торгах, и бросавших на них взгляды, от которых американцу становилось не по себе.

– Ладно, здесь я с тобой согласен, но… – начал генерал, но его перебили:

– Добрый вечер, я случайно услышал ваш разговор, как и многие другие присутствующие здесь.

Ли и Элис обернулись на невысокого человека в традиционном головном уборе палестинского народа из Сектора Газа – куфии, клетчатом платке, который носят все мужчины этого региона. Однако на этом дань традициям заканчивалась. Смокинг на бородатом незнакомце был скроен идеально и сидел как влитой.

– Мистер Килрой, – сказал он, а затем улыбнулся и повернулся, чтобы оценить миссис Гамильтон. – Не думаю, что имел честь лично встречаться с вами ранее.

– Элис, это мистер Хаким Саламс Салдин, наш палестинский специалист по древнему Иерихону. Салдин, это миссис Элис Гамильтон – похоже, также специалист по древнему Иерихону и животным, заключенным в его древних стенах, – представил Ли своих знакомых друг другу.