Как все было на самом деле? Кто знает.

Уилл, пошатываясь, спускается по лестнице.

*

- Ты шел пешком? Знаешь, я рад, что сейчас не зима.

Доктора Лектера сложно удивить чем бы то ни было, а уж Уиллом Грэмом, в начале четвертого утра стоящим на пороге дома - тем более.

И в начале четвертого утра Ганнибал выглядит идеально.

- Я взял попутку, - Грэм рассеяно оглядывает Ганнибала. - Вы не спали, доктор?

Лектер качает головой, закрывая за Уиллом дверь.

- Ключи остались в машине, - как-то грустно поясняет Уилл.

Лектер понимающе кивает, внимательно, но спокойно наблюдает за тем, как Грэм нетвердым шагом проходит в кабинет.

Он не говорит ни слова, подходя к стеллажу с аккуратно сложенными кожаными папками, перекладывает их, что-то ища.

- Ты отлично рисуешь, - голос у Уилла надломленный и стеклянно-хрупкий, вот-вот сломается, выпуская на волю… что?

Ганнибалу интересно.

Уилл раскрывает одну из папок, медленно перелистывая плотные листы, ласкающими движениями проходится пальцами по оборотной стороне рисунков.

- Я долго шел…

- Ко мне? - у Ганнибала твердый и спокойный взгляд.

- К тебе. И за тобой.

Лектер ничем не выдает удивления или любопытства.

Уилл смотрит устало, ожидая реакции, вопроса, признания, быть может.

- Я подумал о том, что…

Ганнибал подходит ближе, когда Уилл замолкает.

- Я подумал…

Уилл продолжает переворачивать листы и на каком-то из рисунков папка выпадает у него из рук. В пальцах остается только один лист бумаги - тот самый, на который смотрела Мириам Ласс перед смертью. У Уильяма зрачки разного размера - один заливает всю радужку, второй же сужен, даже чересчур, и глаза при этом блеклые, больные. У него мелко трясутся руки, и на лбу выступают бисеринки пота.

- Cadmea victoria…** - Грэм отходит к столу, кладя рисунок на него.

Лектер осторожно кивает, не скрывая удовлетворения, вызванного происходящим.

- Почему нет ни одного рисунка с Мириам? - глупый вопрос, Грэм осознаёт это позже, когда последние звуки уже срываются с губ. Но Ганнибал отвечает не так, как ожидал Уилл.

- Я рисую только то, что доставляет мне удовольствие, в том или ином эстетическом плане.

- Разве она тебе не нравилась?

- Я сожалею о произошедшем с ней.

Дыхание учащается, биение пульса отдается в ушах набатом. Уилл царапает гладкую столешницу, пытаясь уцепиться за нее ногтями или пальцами, но скользкая поверхность легко уходит из вспотевших рук.

Ганнибал подходит ближе, игнорируя отчаянно испуганный взгляд Уилла, не обращая внимания на попытки отстраниться.

Уилл не видит Лектера, он видит кого угодно, но только не его. Лица сменяются одно за другим, каждое своим голосом рассказывая свою историю.

Точнее, ту ее часть, которую Уилл успел застать, пусть бы и в своем сверхотзывчивом воображении - историю смерти и боли.

Историю, которую он чувствует всем телом, которая, проезжаясь по нервам, как по струнам, возрождает в теле звук - крик.

Он кричит, распахивая глаза, и видит, наконец, того, за кем пришел.

Доктор Лектер, оплот его, Уилла, спокойствия. А за ним - только темная и гулкая бездна одиночества. Оглядываться Уилл боится. Он вытягивает руку с пистолетом перед собой, ловя в светлых глазах оттенок удивления, обеспокоенности, и нажимает на спусковой крючок, надеясь разбить хотя бы этот кошмар.

Выстрел, один, другой.

Уилл чувствует крупную дрожь, проходящую вдоль позвоночника, когда приходит осознание, что кошмар не кончается. Ганнибал подходит вплотную, привычным, слишком домашним и нежным, слишком сюрреалистическим сейчас движением запуская пальцы во вьющиеся волосы, наклоняется к его уху, шепча:

- Джек звонил, говорил, что твой пистолет дал осечку и он отдал его на экспертизу. И что ты вряд ли приедешь сюда. Но ты приехал.

Грэм хмурится, прокусывая до крови губу, цепляясь пальцами за плечи Ганнибала и сознанием - за ускользающую грань реальности.

- Ты слышишь меня?

Плохо. Очень плохо. Уильям почти по губам прочитывает вопрос, не слыша самих слов. Темнота опускается на разум медленно и мягко, но он не сдается: хрипло выговаривает слова, с большим трудом собирая их в связные предложения.

- Я… я обещал тебе месяц… На то, чтобы уладить… твою… врачебную… практику… - Ганнибал касается губами лба Уилла, хмурясь, примерно прикидывая температуру, кладет пальцы на его горло - Грэм даже не вздрагивает, привычно запрокидывая голову, давая прощупать пульс. Потом дергается, стараясь отстраниться, но это непросто - у Ганнибала слишком крепкая хватка. - У тебя он будет… Но ты никуда не уедешь…

Ганнибал кивает, кажется, почти не вслушиваясь в сказанное.

- Тебе нужно было ехать или сразу ко мне, или в больницу, Уилл. И уж точно не стоило полночи идти через весь город. И пить. - Лектер легко подхватывает обмякающего Уилла под руки. - Совсем не стоило…

_______

*«Трудно быть богом» — научно-фантастическая повесть Аркадия и Бориса Стругацких.

**Cadmea victoria — лат. “Кадмова победа”, победа, одержанная чрезмерно дорогой ценой и равносильная поражению, или победа, гибельная для обеих сторон.