Питер делает еще один глоток, но Айзек слышит, как чуть убыстряется ритм его сердца, подгоняемый возбуждением.

Волчонок поглаживает крупные яйца ладонью, насаживаясь горлом на длинный ровный член, зажмуривается, позволяя набухшей скользкой головке ткнуться в заднюю стенку горла. Айзек сдерживает рвотный позыв, со следующим движением вбирая член по самое основание, плотно сжимая губами и чувствуя, что сейчас задохнется.

Хейл делает последний глоток и отставляет чашку, переводя задумчивый взгляд на стоящего на коленях мальчишку. Неопределенно дернув бровью, Питер кладет ладонь на курчавый затылок, надавливая.

Айзек со стоном кончает не касаясь себя, чувствуя, как в горло льется горячая густая сперма, рвано выдыхает, еще находясь в легком забытьи от оргазма, вылизывает опадающий член волка, поправляя его одежду, оседая куклой, у которой кончился завод, в его ногах.

- Неплохо, - констатирует Хейл, уходя.

========== Опекун ==========

Айзек абсолютно уверен, что у него ничего не выйдет, когда он кладет стопку распечатанных документов перед Питером, разбирающим какие-то свои рабочие бумаги. У Хейла благодушное настроение - иначе Лейхи не рискнул бы показаться ему на глаза - и он лишь фыркает:

- Ты хочешь, чтоб я и твои бумаги потерял в этом хаосе?

Волчонок несмело улыбается, качая головой.

- Я несовершеннолетний, - неловко произносит он, подталкивая листки к Питеру.

- И что? - Питер смотрит, чуть изгибая брови. - Решил накатать на меня заявление по этому поводу?

- Нет, Питер. Просто скоро три месяца со смерти отца. Мне… Мне нужен опекун, иначе… - Айзек неуверенно пожимает плечами. - Иначе я не знаю. Ты не мог бы?..

Оборотень задумчиво смотрит на подростка пару мгновений, а затем кивает:

- Я посмотрю, - кладет руку на листки. - Когда будет время.

- Хочешь кофе? - тихо, с мягкой извиняющейся улыбкой.

- Если бы мне нужна была горничная, я бы нанял какую-нибудь девчонку в короткой юбке, - раздраженно бросает Хейл, и Айзек спешно убирается из зала.

Хейл не говорит ему ничего - он вообще лишь в исключительных случаях заговаривает с волчонком - и Айзеку остается лишь дожидаться истечения сроков, назначенных службой по делам несовершеннолетних. Даже на эти три месяца он остался в городе только из-за того, что шериф, которого на это уговорил Стайлз, согласился подписать бумаги, по которым Айзек находился на попечении полиции Бэйкон Хиллс.

- По законам штата Калифорния совершеннолетие наступает в восемнадцать лет, - Хейл строго смотрит на Айзека, сидящего на кухне и меланхолично жующего пиццу, перелистывая страницы учебника.

Айзек чуть не давится, согласно мотая головой.

- Сколько тебе осталось до совершеннолетия?

- Почти год, - тихонько произносит волчонок.

Питер что-то прикидывает, кивая.

А через неделю кладет перед Айзеком бумаги об опекунстве. Лейхи неверяще переводит взгляд с белых, испещренных черными буквами и заверенных лазурными печатями бумаг на Питера и улыбается, произнося: “Спасибо”.

Хейл равнодушно пожимает плечами.

- Было бы больше проблем, если бы тебе пришлось уехать из города.

И всё. Никакого проблеска эмоциональности.

Впрочем, Айзек все равно считает произошедшее своей маленькой победой.

Вторая победа - то, что Питер помог ему перевезти вещи, аргументируя это тем, что Стайлз в окрестностях его дома ему не нужен, а альфа свою Камарро и свое личное время предоставить отказался.

Питер задумчиво обходит дом, рассматривая фотографии, развешанные по стенам, книги в шкафах.

- Тебе по наследству переходит владение кладбищем, - сухо замечает Хейл, когда Айзек проходит мимо, чтобы вытащить из шкафа свои книги. - Книги забирай все.

Волчонок кивает, а затем пожимает плечами, укладывая все подряд томики в коробку.

- Я плохо представляю, что мне с этим делать. С кладбищем. Да и с домом, в общем-то тоже. Может, его сдать?

Вервольф отвлеченно кивает.

- А с кладбищем?

Хейл безразлично пожимает плечами.

- Черт его знает. У твоего отца управляющего не было, я так понимаю, кладбище переходит в муниципальную собственность. Хотя я вообще не понимаю, как оно могло быть в частной. Тебе будет выплачиваться какой-то процент. Не знаю, - снова пожимает плечами.

Айзек, забив доверху одну коробку, быстро возвращается с другой.

- Несколько раз придется съездить… Ты не против?

Мужчина качает головой.

В последний заезд Питер спускается в подвал. Айзек несмело идет за ним, застывая на середине лестничного пролета, настороженно наблюдая за Питером.

Бывший альфа задумчиво ведет когтями по стене морозильной камеры, распарывая обшивку, разворачивается и, вопросительно глянув на Айзека, поднимается вслед за ним обратно на первый этаж.

Лейхи воспринимает произошедшее как молчаливое обещание никогда не пользоваться подобными методами воспитания.

- Мне бы хотелось его сжечь, - задумчиво произносит подросток, рассматривая дом.

- Не думаю, что это хорошая идея, - Питер внезапно чуть улыбается. - Дом застрахован, судебных разбирательств потом будет…

- Может, его продать? - Хейл на удивление разговорчив сегодня и Айзек беззастенчиво пользуется этим фактом.

- Как захочешь, - Питер пожимает плечами, разворачиваясь, уходя к машине. - Мне без разницы.

Айзек раскладывает свои вещи по комнате, выделенной ему Питером, в то время как сам Хейл, явно имеющий слабость к печатному слову, сортирует книги.

- По идее, я теперь должен интересоваться твоей успеваемостью, как минимум, - Питер приносит в комнату стопку учебников, аккуратно ставя ее на загроможденный барахлом стол. Айзек непонимающе смотрит на Хейла.

- У меня… не слишком уж… выдающиеся успехи…

- Я к тому, что мне до этого дела нет, - уточняет мужчина. - И ни на какие собрания я ходить не собираюсь. Разбирайся со всем этим сам.

Волчонок кивает.

- А если… ну вдруг… Тебя в школу вызовут? - Айзек жалеет о своих словах в то же мгновение - Питер резко подается к нему, грузно опуская когтистую ладонь на плечо так, что у мальчишки подгибаются колени.

- А ты постарайся, чтобы этого не произошло.

Айзек опускает голову, не двигаясь до тех пор, пока Хейл не отстраняется, выходя из комнаты.

========== Хороший мальчик ==========

В целом - ничего не меняется.

Айзек тихо проходит в квартиру, тихо занимается своими делами, вежливо здороваясь с Питером, бродит по своей комнате, зубря параграфы из учебников, каждую четвертую ночь зажимает руками уши, чтобы не слышать стонов очередного ночного гостя или гостьи, доносящихся из-за стены и, по какой-то странной, безмолвной традиции, пока очередная снятая в баре шлюха отсыпается на кровати Хейла, делает ему минет, пока тот пьет кофе, лениво пролистывая утреннюю газету.

Питер его не заставляет, не принуждает, не просит - Айзек приходит сам, наслушавшись за ночь очередных страстных вздохов какой-то девицы, очередного доказательства, что Питеру все равно кого трахать, лишь бы не его. Айзек приходит потому, что точно знает, что тяжело болен. Болен чертовым Хейлом, зависим от его хоть бы слегка учащающегося сердцебиения и хоть на мгновение сбитого дыхания, от прикосновений когтистой ладони к затылку и от редко слышимого голоса.

Доведя Хейла до разрядки, проглотив теплую, горькую сперму, Айзек обессиленно опускается у него в ногах, вымученно прижимаясь лбом к колену, размазывая по деснам привкус его спермы и медленно, тягуче дрочит себе, вдыхая прохладный воздух сквозь зубы. Питер шуршит газетным листом, переворачивая страницу, опускает ладонь на затылок подростка, выпуская когти, чуть касаясь ими шеи и, не терпящим возражений голосом, приказывает:

- Кончай.

И Айзека накрывает просто невероятным оргазмом.

Лейхи задыхается, непонимающе глядя на мужчину, а тот лишь пожимает плечами, вставая со стула и небрежно бросая ему:

- Хороший мальчик.

Волчонок медленно, на подгибающихся ногах, уходит в свою комнату, чтобы не столкнуться с проснувшейся, судя по стуку сердца, девицей.