- От тебя пахнет этой девчонкой… как её? - Питер трется щекой о ключицу юноши, чуть царапая тонкую кожу светлой, жесткой щетиной.
- Кейт. Тебе это важно? - Дерек слегка выгибается, подставляясь ласке.
- Когда это было важно? - Питер качает головой, обхватывая губами маленький напряженный сосок, оглаживая его кончиком языка, с удовольствием вслушиваясь в сорвавшийся с губ племянника стон. - Держись, - негромко выдыхает, поднимаясь с кресла, придерживая юношу за задницу.
Дерек с готовностью оплетает дядю руками и ногами, жмется губами к его шее, к щеке, к виску, отвлекая, из-за чего они, не дойдя до спальни, врезаются в стену. Точнее, Питер впечатывает племянника спиной в стену, вжимается в него всем телом, сминая мягкие пухлые губы собственническим жадным поцелуем.
Но Дерек все равно успевает пробормотать в губы любовника волнующий его вопрос:
- Это ведь последняя наша встреча здесь, я прав?
- Прав, - старший Хейл все-таки доходит до спальни, прижимая к себе племянника, и вместе с ним опускаясь на застеленную кровать. - До полнолуния мы не увидимся, на следующее утро я уеду.
- Хочу что-нибудь… на память. Черт знает, когда я тебя увижу в следующий раз. Какую-нибудь метку, отметину… - у мальчишки срывается до шепота голос, пока он выгибается под чужими умелыми ласками.
Питер снова нависает над ним, глядя непонимающе.
- Любой след пройдет через пару часов, ты же знаешь.
Дерек смотрит умоляюще, всем своим видом показывая что он рад будет и паре часов.
- Ладно, - юноша с нажимом проводит руками вдоль еще немного нескладного тела, сжимая ладони на бедрах и не отводя взгляда от шеи, коротко облизывает чуть удлинившиеся клыки.
Дерек голодно рычит, предвкушая.
========== Часть 13 ==========
После ухода Питера Дерек чувствовал себя… странно. Наверное, даже взгляд у него был, как у Айзека, приходившего к нему несколькими часами ранее. Это Питер умел - парой метких фраз или взглядов заставить собеседника чувствовать себя не в своей тарелке. А потом еще и спокойно уйти, оставив оппонента в смятенных чувствах, с ладонью, украдкой сжимающей каменный стояк.
Дереку было стыдно - за то, что Питер знал. Чувствовал внезапно разлившийся по комнате запах возбуждения племянника, видел расширившиеся зрачки и слышал слишком ровный, а значит сдерживаемый, ритм сердца. Но это было в конце, перед тем, как он ушел, мягко мазнув ладонью по плотно обтянутому денимом бедру, приглашая в свою квартиру. “Адрес ты, я думаю, помнишь”.
Выиграв бой на чужой территории, Питер предлагал закончить войну на его.
“Поговорим” - лживая уловка, пустое бессмысленное слово для усиления драматического эффекта. Дерек к разговорам был не готов, Питер - не видел в них смысла. Старший оборотень спокойно прошел в квартиру, кинув куртку на вешалку, обвел помещение долгим взглядом, принюхиваясь, удовлетворенно улыбаясь, и перевел вопросительный взгляд на племянника.
Дерек спросил про Айзека. Слишком заинтересованно, слишком навязчиво, слишком прямо. Хитрый хищник пожал плечами, обласкав неприкрыто похотливым взглядом шею своего альфы, ответил что-то безынтересное про подростковые влюбленности, гормоны и ветренность, которым он ни в коем случае не собирается препятствовать.
Дерек не стал говорить, что это жестоко - Питер прекрасно об этом знал, наказывая волчонка на прощание наверняка лучшим сексом в его жизни. Во всяком случае, Айзек теперь кого угодно будет сравнивать с бывшим безумным альфой. И кто угодно - Дерек готов поставить на это свою правую руку, - будет проигрывать.
С самим Дереком так и получилось.
Питер вальяжен, спокоен, чуть раздражен отсутствием любимого кофе, он мягко вторгается в личное пространство, не скрывая этого своего намерения, а Дерек растерянно позволяет, не находит в себе сил нарычать на зарвавшегося родственника, не отходит в сторону, продолжая стоять на месте, пока старший Хейл проходит мимо в безуспешных поисках сначала чашки, а потом кофе.
- Ты хотел поговорить, - альфа прикрывает глаза, усилием воли заставляя сердце биться ровно, потому что Питер внезапно оказывается за его спиной, слишком близко, Дерек чувствует жар его тела, но не чувствует ни единого прикосновения.
- Я подумал, что ты захочешь поговорить, - теплое влажное дыхание ласкает кожу, но Дерек держится, сдерживает себя воспоминаниями о Лоре.
- Об Айзеке? - выходит глупо и почти просяще. - Не смей загонять клыки в моих волчат. Мне следовало вообще запретить тебе к нему подходить.
- Это бы усугубило ситуацию, - Питер не сдвинулся ни на дюйм, а значит, это сам Дерек чуть качнулся назад, чтобы прочувствовать спиной жар чужого тела. - Ты ведь знаешь, как это бывает. Тяга лишь усиливается, стоит наложить запрет. И неважно, кто запрещает. Мать, альфа или ты сам.
Дерек непонимающе хмурится, собираясь обернуться, но понимает по напряжению в теле дяди, что тот тогда отстранится, а альфа этого не хочет. Несмотря на то, что сейчас подставляет спину зверю, которому совершенно не доверяет. Глупая, романтично-невозможная поза, разбавленная едкой ухмылкой Питера, которую Дерек чувствует тренированным черт-знает-каким чувством.
- Что будет теперь? - альфа все же делает шаг вперед, оборачиваясь. Питер действительно ухмыляется, не делая попытки ни приблизиться, ни отстраниться.
- С твоим волчонком? Ничего. Через пару дней укус пройдет.
“Ты ведь знаешь” - повисает в воздухе непроизнесенным продолжением, а взгляд голубых глаз смягчается, и у альфы в горле комом застревает тоскливый долгий вой.
Но он снова думает о Лоре. О любимой старшей сестре, убитой собственным дядей.
Питер, кажется, понимает это, чуть клонит голову к плечу, внимательно рассматривая отгородившегося от него скрещенными на груди руками племянника.
- Я пока поживу в городе, - Питер делает шаг вперед, чуть приподнимая брови, вглядываясь в расширившиеся зрачки племянника. - Заходи как-нибудь. Выпьем.
***
Мальчишка длинно, сладко воет, не замечая крови, стекающей по губам из-под удлиннившихся клыков. Альфа почувствует такие яркие эмоции своего сына, но Питеру плевать. Да и как может быть иначе, когда Дерека под ним изгибает дугой, когда он перестает контролировать себя, полыхая льдистой синевой глаз, рыча, впиваясь когтями под лопатки, выбивая из дяди ответный рык?
Подросток дерет когтями простынь и кожу на спине, задыхается, жмурясь и мотая головой, подставляя шею, в которую невыносимо хочется вцепиться клыками. Но Питер чувствует, что еще рано, поэтому переключается с нежной острой лаской на тонкую кожу на ключицах, зализывая оставленные клыками царапины, касается губами напряженных, чувствительных к ласке сосков, и от этого Дерека выгибает, выламывает, он вскидывает бедра, притираясь твердым членом к животу любовника, и Питер понимает по пульсирующей дрожи прошедшейся по юному телу, что пора.
Клыки входят в плоть медленно и невозможно нежно, Питер аккуратен, сосредоточен на своем волчонке, он продолжает ровно и глубоко двигать бедрами, вбиваясь в дрожащее тело, удерживает кричащего мальчишку за плечи и бедро, не давая дернуться, не давая причинить себе лишнюю боль. Дерек рвано дергает бедрами еще несколько раз, толкаясь членом в твердый живот Питера, закатывает глаза, невольно, почти неосознанно перекидываясь. Питер нагоняет его в трансформации, и два хищника заходятся торжествующим рыком, получив свободу насладиться друг другом.
Последние движения еще более жестоки, кровь из прокушенной шеи заливает плечо и грудь, и старший оборотень слизывает ее, чувствуя, как племянник тянет его к себе. Хищники долго и яростно целуются, сталкиваясь клыками, раня друг друга в этой болезненной ласке, кончая почти одновременно, впиваясь когтями в чужую спину.
Дерек откидывается на пропитанную потом и кровью постель, человеческими серо-зелеными глазами счастливо глядя в потолок, пока Питер сидит между его ног, придерживая племянника за бедра, бесстыдно и голодно оглядывая его, скользя взглядом меж широко раздвинутых ног, по запачканному спермой животу, по залитой подсыхающей кровью груди, по укусу на шее, по счастливой, блаженной улыбке. Юноша улыбается шире, бьет пяткой по пояснице, призывая прекратить пялиться, и старший Хейл слушается - проводит ладонями вдоль предвкушающе вздрогнувшего тела, прижимается, переворачивая племянника на живот, шепча ему на ухо всякую пошлую белиберду, от которой у волчонка чуть заметно краснеют уши и весьма заметно твердеет член.
