Питер неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал, останавливаясь за спиной юноши и осторожно, мягко обнимая его за талию.

Питер, пожалуй, не лгал, когда отвечал на вопрос, заданный одиннадцатилетним большеглазым мальчишкой в пустом школьном кабинете. К семье Питер вообще относился достаточно трепетно, по-волчьи, хотя кого-то любил больше, кого-то меньше, кого-то вообще с трудом переваривал, но Дерек, с его слепым детским обожанием, доверчивостью, с теплыми ладонями, несмело тянущийся за лаской, защитой или утешением, Дерек совершенно точно был особенным. У него и запах был особенный, заставляющий довольно жмуриться и жестко контролировать себя, чтобы не заурчать от его близости, не уткнуться лицом в сладко пахнущую шею, не обратиться, вылизывая ключицы - и это действительно было сложно. Проще было жить в городе и видеться с племянником лишь изредка, тем более, что Дерек так и не научился хоть как-то контролировать свое сердцебиение, сбивающееся на радостно-возбужденный ритм при виде дяди.

========== Часть 7 ==========

В ту ночь Питер впервые уложил обнаженного Дерека в свою постель, впервые поцеловал его по-настоящему, долго и обстоятельно лаская языком податливо раскрытый рот, впервые гладил отзывчивое возбужденное тело так, как Дерек не мог себе представить даже в своих самых откровенных фантазиях.

Когда ладонь сомкнулась на члене, мягко двинувшись от основания к головке и обратно, мальчишка, тихо заскулив, кончил, подрагивая всем телом и заливаясь стыдливым румянцем. Питер не дал ему долго смущаться - прикусил нижнюю губу, оттягивая, тихо рыча, окуная пальцы в теплую, растекающуюся по коже сперму, прикусил кожу на шее, шепотом приказывая открыть глаза, прижался теснее, притираясь к племяннику всем телом - гибким, подтянутым, ошеломительно пахнущим возбуждением.

Дерек глухо стонал, чувствуя, как желание топит его в золотистом мареве чужих мерцающих глаз, послушно раздвигал ноги и приподнимал бедра, когда Питер для удобства подкладывал под него подушку, тихо скулил, чувствуя невнятную, несильную боль от растягивающих тугие мышцы пальцев. Питер едва сдерживался, и Дерек понимал это прекрасно - видел в золотистых глазах, слышал в сбившемся, поверхностном дыхании, чувствовал в усилившемся, достигшем пика концентрации, запахе. Питер подготавливал его умело и ласково, и в промежутках между жаркими волнами удовольствия Дерек успевал с недовольством подумать, что он-то у Питера точно не первый.

Впрочем, навряд ли это стоило считать минусом, учитывая что боли не было - ни когда Питер, чуть дрожа от нетерпения и возбуждения, в несколько движений полностью вошел в податливое жаждущее тело, ни когда он двигался - немного резко, нетерпеливо, но очень правильно, сцеловывая хриплые стоны с губ племянника, и удерживая его руки над головой, не давая коснуться себя и приблизить разрядку.

Дерек скулил и метался, подавался бедрами к любовнику, старался потереться почти болезненно твердым членом о его живот, запрокидывал голову, подставляя требовательным губам беззащитную шею, сильно сжимал коленями чужие бедра в конце концов скрестив лодыжки на пояснице Питера, и громко, довольно завыв, приближаясь к пику. Питер лишь едва приласкал ладонью текущий смазкой член, продолжая двигаться, почти каждым толчком задевая простату, и Дерек кончил во второй раз, сжимаясь вокруг пульсирующего члена, утягивая дядю в долгожданный оргазм.

Но отпускать разморенного подростка спать Питер точно не собирался - ласкал, вылизывал, гладил, довольно ухмылялся, вслушиваясь в возбужденное поскуливание, целовал припухшие горячие губы. Дерек не успевал отвечать, просто плавился от удовольствия, подставляясь настойчивым ласкам, проводил ладонью по тяжелому, налитому возбуждением члену, неумело, но старательно лаская чувствительную головку, жадно тянулся за новыми поцелуями, за новыми ласками и новыми ощущениями.

Уснули они под утро, так и не найдя в себе сил добраться до душа, и Питер мрачным голосом пророчествовал ужасное пробуждение. Дереку было все равно, потому что прижиматься спиной к груди дяди было офигенно, и еще офигеннее было чувствовать его ладонь на бедре, его полутвердый член, упирающийся головкой между ягодиц. Мальчишка поерзал немного, стимулируя напрягающуюся плоть, и тихо застонал, чувствуя, как гладкая головка легко проскальзывает по растянутым, влажным от спермы мышцам внутрь.

Питер легко шлепнул племянника по бедру, хрипловато рассмеявшись, но в этом начинании его поддержал, толкнувшись глубже, и крепко обнимая мальчишку обеими руками.

========== Часть 8 ==========

Дерек замирает, прислушиваясь к тихим голосам, и внимательно рассматривает мужчину и юношу, стоящих у открытого окна. Довольно-таки опрометчивое решение - Дерек чувствует все переливы запахов, окутывающих этих двоих, они же его не видят и не чуют.

От мальчика тянет возбуждением - чистым, юношеским, искренним, не отравленным лицемерием или жаждой накрутить себе цену. Айзек изящно - и где его изящество на тренировках? - выгибается навстречу старшему оборотню, и даже стоя в нескольких метрах от них, Дерек слышит, как рвано он дышит, хоть и старается вдыхать и выдыхать воздух равномерными размеренными толчками, и сердце у него бьется неровно, и очень сильно, жаждуще. От младшего беты буквально волнами расходится удовлетворение и желание большего, большие серо-голубые глаза влажно блестят, светлые золотистые ресницы чуть подрагивают… Настоящий ангел. С клыками.

Питер медленно ведет ладонью по бедру мальчика, ныряя рукой под темно-серую футболку, что-то говорит ему, скрадывая четкость фраз тихим рычанием - Дереку не удается разобрать ни слова, - наклоняется близко, но не целует, как того ждет юноша, запрокинувший навстречу голову, подставивший мягкие губы.

***

Талия всё поняла сразу. По счастливо блестящим глазам сына, по его сытому, довольному виду, по запаху, который Дерек, по настойчивому совету Питера, старался с себя смыть, но провести мать, а тем более альфу, волчонку не удалось. Талия не стала устраивать разбор полетов сыну, вместо этого она на две недели посадила его под домашний арест, мотивируя это тем, что очень нехорошо в шестнадцать лет сбегать из дома на ночь глядя, заставляя родственников волноваться. И еще она очень постаралась сделать так, чтобы Дерек, от которого несло удовлетворением, сексом и, черт возьми, ее братом, как минимум до вечера не столкнулся с отцом.

Дерек не знал, что на следующий день Талия поехала к брату, поговорить, как и не знал, что разговор этот окончился ничем - Питер был достаточно вежлив, чтобы не нарваться на скандал, Талия была достаточно сдержана, чтобы не устроить этот самый скандал, но оба Хейла остались при своем мнении, громко и четко высказанном друг другу.

Старшая Хейл не стала запрещать сыну видеться с дядей, понимая, что это лишь усугубит ситуацию, она не стала ничего говорить Дереку, о том, что прекрасно знает о его отношениях с Питером, она отчаянно старалась сгладить острые углы непростой ситуации, выдвигая брату новые требования: чтобы Дерек ночевал дома, и чтобы не пропускал занятий в школе.

Питер привычно неукоснительно соблюдал эти правила, делая это с поистине хейловским умом: Дерек так и не понял в те годы, что мать все прекрасно знала.

Дерек был влюблен - слепо и безоговорочно, - и абсолютно удовлетворен имеющимися отношениями, тем более, что они не сводились исключительно к сексу. На людях Питер обнимал племянника не более чем по-родственному, но у мальчишки каждый раз сладко ёкало сердце, когда на его плечо ложилась ладонь Питера, когда он слышал его смех или видел довольную улыбку, изгибающую тонкие губы.

Питер в свою очередь с племянником был честен - до измен не опускался, отвешивал подзатыльники за плохую учебу, терпеливо объяснял непонятные темы, проводил с племянником тренировки - за что Талия была ему искренне благодарна, и старательно сглаживал конфликты подростка с родителями.

А потом появилась Пэйдж.

========== Часть 9 ==========