- Питер, больше некому. Чужих стай в городе нет. А Ардженту незачем устраивать нам бойню. Остаешься ты.
Длинные острые когти оставляют четыре глубоких борозды на стволе ближайшего дерева, когда Дерек с хриплыми рыками медленно подходит ближе, гневно раздувая ноздри.
- Тебя не смущает, что меня не было в городе? - Дерек замирает на мгновение, обдумывая, но почти мгновенно кривит губы, качая головой.
- Питер, я ни в детстве, ни сейчас не могу определить, когда ты мне лжешь. Ты думаешь, я поверю? - Дерек глухо рычит, скаля клыки, и глаза его вспыхивают алым, яростным блеском. Старший Хейл нехотя выпускает когти, отходя еще на шаг. Оборотня захлестывает беспокойство - не из-за Дерека, а из-за того, что его волчонок остается без защиты, пока он здесь теряет время с племянником.
Питер прекрасно знает, что в прямом столкновении Дерек сильнее, тем более сейчас, когда того накрывает волной бешенства.
***
Стайлз растерянно переводит взгляд с Дитона на Скотта.
- Ну и что мне… типа завыть, что ли? - Стилински скептично выгибает бровь. - Как Скотти тогда в школе?
- Ну типа того, - Маккол непонимающе хмурится, - только без той части, где я завывал как кастрированный щенок. Тебе его никогда звать не приходилось?
- Ну, было, - Стилински переводит взгляд на задышавшего ровнее Лейхи, - но мне нужно конкретно перенервничать для этого…
- Тебя испугать? - Джексон бесшумно подходит со спины, зло шипя.
- Да иди-ка ты нахрен, Уиттмор! - Стайлз отмахивается от канимы, отшатываясь от оскаленных клыков. - Нахрен, Джексон, чудила чешуйчатая…
Дитон чуть раздраженно цокает языком, накладывая аккуратные швы, не поднимая взгляда от Айзека. Волчата виновато поворачиваются к нему.
- Выть не обязательно, что за глупости, - ветеринар качает головой. - Тебе нужно сосредоточиться на своем волке и позвать альфу, вот и все. Обратись, сосредоточься и зови. Можешь на улицу выйти, если тебе так проще, только не уходи далеко.
Стайлз кивает, резко разворачиваясь на пятках и вылетая из кабинета ветеринара. Скотт медленно идет следом, поясняя:
- Просто присмотрю за ним. Нам еще нужно выяснить, кто это сделал с Айзеком.
Стилински стоит на пороге ветклиники, нервно потирая руки и неуверенно косясь куда-то вдаль.
Стайлз звонил Питеру вчерашней ночью - просто не мог уснуть, было скучно, и первым, кому пришло в голову позвонить, оказался не Скотти, а Питер.
Хейл ответил почти сразу, несмотря на то, что на часах уже был третий час ночи, - а, ну да, он же говорил, что спать ложится поздно, - сразу угадывая:
- Бессонница?
- Ну и как ты догадался? Я думал, ты спросишь, не случилось ли со мной чего.
- Я бы узнал, если бы с тобой что-то случилось. Я всегда это узнаю.
Стилински тихо фыркал в трубку, задавал какие-то дурацкие вопросы, только минут через двадцать догадавшись, что Хейл не дома, и то по тяжелому вздоху: “Я опять забыл планшетник”.
- Ты где? - в какой-то момент Питеру даже кажется, что в голосе волчонка сквозит ревность. Хейл называет один из соседних городов, уточняя, что завтра, скорее всего, вернется. - По работе? - и снова у Стайлза получается как-то чересчур подозрительно.
- По работе, - Хейл хрипловато смеется.
Стайлз засыпает минут через тридцать, убаюканный ровным, чуть хрипловатым голосом альфы, нашедшего у себя в номере Йельский экономический журнал и зачитывающего ему все подряд статьи.
Волчонок нервно прикусывает губу, на выдохе обращаясь, нервно рыча от становящихся еще более навязчивыми запахов лекарств и крови. Сосредоточиться и позвать альфу? Неожиданно сложно - Стайлз не боится, не нервничает почти, переживает немного, волнуется за Айзека, но не более того. Куда острее чувствуется нарастающее, незнакомое и непонятное беспокойство, беспричинное волнение, граничащее не с физической болью, а скорее с эмоциональным дискомфортом. Волк глухо урчит, подсказывая крепко держащему его в узде человеку - “с вожаком неладно”, - скребет когтистыми лапами, то поскуливая, то зло порыкивая, требуя отпустить. Волк знает, как звать своего альфу - Стайлз зажимает ладонями виски, зажмуриваясь, и громко, раскатисто рычит.
***
После очередного стратегически бессмысленного и откровенно необдуманного выпада, Дерек проезжается на спине метра три, собирая собой грязь и палую листву. Питер следит за ним взглядом примерно половину предполагаемой дистанции, находя несколько секунд, чтобы осмотреть серьезную рваную рану под ребрами, пока тот рывком поднимается на ноги.
- Чтоб тебя, - старший Хейл снова переводит взгляд на племянника, ощеривая клыки. - Щенок.
Дерек глухо рычит в ответ, делая еще один выпад, гораздо удачнее предыдущего - Питер врезается спиной в ствол дерева, улавливая характерный хруст за спиной, на мгновение теряя ориентацию, и, не глядя, бьет в ответ, проезжаясь когтями по дугам ребер, почти слыша отвратительный звук, с которым когти оставляют царапины на костях. Чужие когти мгновенно впиваются в свежераспоротую кожу: Дерек гортанно, с животным удовлетворением рычит, резко сжимая пальцы внутри раны, и мучительно медленно проворачивает их, второй рукой жестко удерживая дядюшку на месте, глубоко загоняя когти в его плечо.
Момент, когда у Питера срывает все рычаги, не заставляет себя ждать: он с оглушительным, раскатистым рыком откидывает от себя племянника, в несколько движений впечатывая его в землю и со всей возможной силой пиная в живот, наступая выше, надавливая, буквально чувствуя под ногой ломающиеся рёбра.
Дерек на мгновение закрывает глаза - два алых отблеска тухнут, заставляя Питера напряженно прислушаться к ритму сердца племянника, - и резко выбрасывает руку вверх, явно имея целью распороть бедренную артерию. Питер бьет ногой по челюсти, отчетливо слыша хруст позвонков, когда племянник все-таки вцепляется в его ногу, глубоко загоняя когти, раздирая мышцы в лохмотья.
Старший Хейл делает шаг в сторону, припадая на раненную ногу и пытаясь зажать рукой изорванный бок, пока Дерек старается подняться или хотя бы повернуться. Судя по хриплому кашлю и выступившей на губах крови, какое-то из сломанных ребер пропороло легкое.
- Сделай одолжение, оцени, что я не пытаюсь свернуть тебе шею, пока ты стараешься не захлебнуться своей же кровью, - Питер говорит медленно, с длинными паузами, несильным пинком переворачивая родственника набок. Дерек закашливается, сплевывая кровь и глухо рыча, невольно прижимая руку к ребрам. Питер опускается на землю за его спиной, осматривая свою ногу, внезапно напрягается, глухо, зло зарычав.
- Где твой телефон?
Дерек неразборчиво выругивается, снова закашлявшись, садясь ровнее. Питер впивается в него злым алым взглядом, четко и медленно повторяя вопрос. Племянник кивает в сторону припаркованного у особняка Камаро, слабым, не слишком уверенным рывком пытаясь зацепить дядюшку когтями. Питер использует откровенно запрещенный прием - он хватает племянника за ухо, сильно сжимая пальцами, совсем как в детстве, когда ловил того роющимся в его, Питера, комнате, и Дерек как-то замирает, хмурясь, кося светло-зелеными глазами на дядю.
- Если со Стайлзом что-то случилось, пока я тут с тобой терял время… - Питер хрипло рычит, качая головой и убирая руку.
Дерек кривит губы, поднимаясь на ноги.
- Ты поедешь со мной, - хмурится, протягивая дяде ладонь.
- Боюсь себе представить, что собой представляет твой мыслительный процесс, если тебе необходимо воткнуть в меня когти, чтобы начать соображать, - Питер сильно сжимает запястье племянника, рывком поднимаясь на ноги, покачиваясь при попытке встать ровно.
- Я не говорю, что я тебе верю, Питер. Я говорю, что ты поедешь со мной.
- Телефон, - старший Хейл требовательно рычит, обходя Камаро. Дерек кидает ему мобильник, сопроводив действие вопросительным хмурым взглядом. - Разрядился по дороге, - Поясняет Питер, опираясь одной рукой о крышу машины, по памяти набирая номер телефона, пока Дерек, глухо охнув и снова зажав рукой ребра, садится в машину.
