- Страшно, - снова произносит Стайлз, наблюдая за тем, как на город опускаются чернильные сумерки. - Ты вообще уверен, что… Не знаю. Что квартира в городе подходит для такого?
- Здесь хорошая звукоизоляция, - Питер отрывается от книги, чувствуя привычный легкий зуд где-то за глазами, раздражение намекающего на то, что неплохо бы пойти пугать селян, волка. - Иди сюда.
Стайлз подходит к дивану, становясь напротив Питера, вопросительно смотрит на него, клоня голову к плечу.
- Никаких цепей? Ошейника там, не знаю…
- Плетка, кожа, БДСМ? - Хейл довольно скалит клыки, и подросток фыркает, сбивая напрочь весь свой мрачный настрой.
- Нет, не думаю, что я большой поклонник этого всего. Не в том смысле, что я подобное вообще пробовал, но я…
- Нет-нет-нет, - Питер взмахивает руками, продолжая улыбаться. - Содержимое твоей многотеррабайтной папки с порно меня не интересует.
Стилински прикусывает язык, страдальчески морщась.
Но это действительно страшно - Стайлз отшатывается от Питера, каким-то новым - восьмым что ли? - чувством понимая, что глаза его наливаются желтизной. Сглатывает - так громко, что сам чуть не скулит от этого звука, закрывает глаза, надеясь абстрагироваться от внешнего, внезапно ставшего действительно огромным и действительно слишком близким, мира. Стайлз слышит, как где-то вдалеке, в старом особняке Хейлов, воет Эрика.
- Открой глаза, - Питер встает с дивана, подходя к волчонку. - Открой глаза и посмотри на меня. Послушай мой голос.
Волчонок не хочет слушать голос, молодой хищник хочет компенсировать свой испуг - сделать что-то, чтобы доказать свою состоятельность. Стайлз отстраненно, понимая, что по большей части это уже и не он, смотрит на свои удлинившиеся когти.
- Открой глаза и смотри на меня, - жестче, с рыком, произносит Хейл, и волчонок уже не смеет ослушаться - поднимает глаза, совсем не по-хищному тявкнув, замирает, будто гипнотизируемый тяжелым алым взглядом альфы. - Молодец, - Питер кладет ладонь на плечо волчонка. - И прекрати рычать.
Стайлз секунду непонимающе хмурится, не сразу соображая, что глухой обеспокоенный рык, который он слышит, он издает сам. Подросток неуверенно ведет языком по своим удлинившимся клыкам и внезапно думает о том, что трансформация - это не только совсем не больно, но и почти незаметно.
Но стоит альфе отвести взгляд, как молодой хищник тут же вырывается из-под слабого человеческого контроля, выворачивается из-под руки альфы, сначала дергаясь в сторону окна, но вовремя вспоминает о том, что с пятого этажа спрыгнуть не так-то просто, а затем в сторону двери. Эти несколько секунд замешательства - вполне достаточное для альфы время. Хейл рычит - гулко, страшно, сердито, и волчонок прижимает уши к голове, поджимая хвост, а мальчишка оседает на пол, сердито скаля клыки в ответ. Не пытается ударить когтями или кинуться в атаку, кажется, даже не задумывается о такой возможности, просто рычит - недовольно, даже обиженно. Питер не сдерживает улыбки, садясь рядом на пол. Волчонок задирает голову, поворачиваясь к окну, с тоской глядя на полную луну, царапает когтями пол, снова намереваясь рвануть в направлении окна. Стайлз, с некоей задумчивостью наблюдая за метаниями не совсем своего уже тела, признает, что городская квартира - не худший вариант. Высота волку не нравится, поэтому у подоконника он замирает, оставляя на пластике глубокие борозды от когтей. Хейл откровенно любуется мальчишкой, внимательно разглядывая его, тихим рыком подзывает к себе - подросток подходит, периодически с удивлением смотря на свои когти, опускается рядом с альфой, тихо рычит - волк жаждет охоты. Волк хочет жертву - неважно кого, человека или захудалого зайца, но альфа снова рычит, и мальчишка скребет когтями по полу, нетерпеливо и немного растерянно, возвращаясь обратно, ближе к вожаку.
Адреналин бурлит в крови, и борозды от когтей становятся глубже и беспорядочнее - предупреждающее тихое рычание держит не хуже цепей, а полноценный недовольный рык альфа-волка сжимает виски беты стальным обручем, но желание, жажда действия не уходит. Стайлз помнит, что ему нужно найти что-то в себе, что вернет ему возможность контроля, помнит и ищет, но не видит ничего. Охотничий голод, из-за невозможности получить удовлетворение, переплавляется во что-то новое, и Стилински пытается не думать - во что. Каждый глубокий вдох отдается сладкой истомой в паху, и единственное, что человек может приказать волку - так это дышать более поверхностно, не впитывать с такой жадностью запах альфы в себя. Не помогает - частые короткие вдохи только усугубляют ситуацию, разгоняя сердечный ритм. Хейл уже не рычит - наблюдает молча, принюхиваясь, улавливая ноты возбуждения. Волчонок примеряется пару секунд, перед тем как молниеносным движением прижаться к вожаку - Питер еле успевает сдержаться, чтобы не рвануть когтями по холке, - и начать остервенело вылизывать его шею, оседлывая одну ногу вервольфа, мягко притираясь пахом. Альфа делает слабую попытку оттолкнуть щенка, но, по всей видимости, передумывает, откидывается спиной на диван, внимательно наблюдая за своим волчонком из-под ресниц. Волк Питера - животное умное - почти восхищен. Послушный, доверившийся мальчишка, не смеющий ослушаться своего альфу - просто находка. Осталось найти для него точку опоры, якорь, что-то, что позволит ему контролировать свое обращение.
Мальчишка трется носом о шею, поскуливая, прихватывает губами кожу, слегка царапая клыками - альфа позволяет. Волчонок скулит все отчаяннее, глубокими вдохами втягивая в себя запах альфы.
Хейл легонько отталкивает волчонка, прикрывая ресницами алый блеск глаз.
- Стайлз. Ты должен найти точку опоры. Не во мне. Не связанную со мной. Думай. Старайся.
Стайлз судорожно старается думать: контролировать себя по-человечески получается только в те краткие мгновения, когда волк опасливо пятится от рыка своего вожака, уступая место человеку. Стайлз думает, старательно думает, пытаясь найти что-нибудь, кого-нибудь, ради кого стоит оставаться человеком. Стилински снова думает о Хейле, о Питере, и снова чувствует, как Питер слегка отталкивает его от себя, настойчиво повторяя:
- Не меня. Не думай обо мне.
Волк тянется к альфе, раз за разом, не слишком обращая внимание на его слова, но не проявляя никаких признаков агрессии.
Молодой хищник опасливо ластится под когтистые руки своего вожака, неуверенно рычит, когда Хейл заставляет его смотреть в свои глаза.
- Думай о ком-нибудь другом, - волчонок рычит, скаля клыки. - Вот черт, - тихо комментирует Питер, снова собираясь с мыслями. - Подумай об отце, давай, - треплет и без того взъерошенные волосы на макушке.
Стайлз старательно думает об отце, совершенно не понимая, как это поможет ему вернуть контроль над своим телом.
Питер встает на ноги, отходя на пару шагов, спокойно глядя на сидящего на полу, беспокойно поводящего головой мальчишку.
Новообращенный хищник нервно рычит, когда альфа отходит от него, грациозно поднимается на ноги, настороженно приближаясь.
- Говори со мной, - приказывает альфа, и волчонок беспокойно рычит, замирая. - Говори, - жестко повторяет альфа. - Не разочаровывай меня.
Стайлз неожиданно для себя делает глубокий вдох, чувствуя, как его волк, даже в этом подчиняясь альфе, отступает, уступая место человеку.
Стилински непонимающе смотрит на Питера, осторожно облизывая пересохшие губы.
- Я не могу ничего найти, - глаза желтеют, выдавая сильные эмоции, но человек удерживает контроль. - Я не думаю, что в моей жизни все так плохо, но я совершенно ничего не могу найти. Ничего, чтобы вернуться.
Стайлз не старается подойти ближе к альфе, устало сжимая ладонями виски.
- У тебя будет время над этим подумать, - осторожно произносит Хейл.
- Это нормально, что я боюсь разочаровать тебя больше, чем расстроить отца? - Стилински страдальчески морщится. - Нет точки опоры. Сломанный часовой механизм, - мальчишка хмыкает. - В чем твой якорь, Питер?
